– Трудно доверять человеку, который скрывает причины своего интереса.

– Я открытая книга, Алена.

– Это не так, Мнац. – И снова мое прозвище звучит как выстрел. – Содержание не соответствует обложке, за которую тебя все так любят.

Ух! На этот раз диалог такой горячий. Что еще ты скрываешь, Алена? Что у тебя внутри? Мне нравится, как она держится, без всего этого скромного дерьма, которое обычно пытается намазать на себя вместо тоналки.

– Мое содержание не для слабонервных.

– Я нормально отношусь к хоррору. Поверь, насмотрелась уже. Вряд ли ты напугаешь меня еще больше.

– Думаешь, я маньяк?

Алена коротко кивает и приподнимает бровь:

– Возможно, будущий. С такими-то замашками.

Не могу сдержать восхищения. Напрягаю пальцы на ее шее, короткие волосы щекочут кожу, а вечерняя прохлада не может пробиться сквозь плотную энергию нашего сближения. Алена едва заметно приподнимает уголки губ, а ее глаза… Дерзкий и свободолюбивый взгляд бьет точно в лоб. Это все там, в этой хрупкой маленькой девчонке. Она может быть сильной, сексуальной. Может быть какой угодно. Но черт! Зачем она все это скрывает? Зачем?!

– А ты знаешь, чего больше всего хотят маньяки? – гипнотизирую ее взглядом, понижая голос.

– Крови?

– Нет, Алена. Удовольствия.

– И в чем твое удовольствие?

– Угадай.

– На меня это не действует, – произносит она серьезно, но я чувствую ее учащенный пульс.

Перевожу взгляд на ее губы и глубоко вдыхаю. Что-то мы и правда залежались. Убираю руки со спины и шеи Алены и развожу их в стороны:

– Я не так уж и старался.

Алена пользуется моментом и торопливо вскакивает на ноги. Я же медленно поднимаюсь и поворачиваюсь к ней спиной:

– Отряхнешь? В конце концов, это ты меня завалила.

Алена подходит ближе и аккуратно легкими движениями хлопает по моей мастерке, очищая ее от травы и пыли, но не опускается ниже поясницы. Соблюдает границы приличия? Как скучно! Но это не отменяет того факта, что теория работает. Моя персона больше не вызывает в Алене ненужных гормонов. Она не чувствует угрозы, и, пока в этом нет особой необходимости, оставим все как есть.

– А с тобой такое нечасто случается, да? – спрашивает Алена почти весело.

– Вообще-то ты первая, кому это удалось, – отвечаю я и разворачиваюсь.

Алена вытирает ладони о джинсы и приподнимает подбородок:

– А ведь я тоже еще не старалась.

Ну наконец-то! Теперь передо мной уже что-то напоминающее человека, а не его тень.

Слышу за воротами звук мотора и замечаю какое-то движение. Кажется, у нас еще гости. Темный худощавый силуэт шагает по территории и через пару секунд попадает в луч света самодельного фонаря. Да мне сегодня везет! Перевожу взгляд на умиротворенное лицо Алены. Даже жаль стирать это выражение, оно ей очень идет, но у нас нет времени. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

Два пальца отправляются в рот, по заброшке разносится громкий свист. Леха обращает на нас внимание и ускоряет шаг, размахивая руками. Алена оглядывается, ее грудь поднимается на рваном вдохе, а ноги делают пару шагов в сторону.

– Не, не, не… – хватаю ее за плечи, предотвращая бегство. – Первый урок, Алена, – ты больше ничего не боишься.

– Я не хочу драки, – глухо отвечает она.

– Ты еще к ней и не готова.

Алена резко поворачивает голову:

– Что?!

– Послушай, я обещал помочь, но это не значит, что у тебя теперь есть охранник. Я наставник, боец у нас ты. И это твое первое сражение.

– Но… – Ее дыхание тяжелеет, голос становится все тише. – То есть ты бросишь меня? Вот так?!

– А ты думала, что я ворвусь и раскидаю всех обидчиков, как Джейсон Стейтем?

Алена опускает голову, ответа все нет. Основная ошибка слабаков – ожидание, что всю грязную работу сделает кто-то другой. Но это не решит главную проблему. Не избавит их от слабости.

– Алена, ты отлично справилась со мной, защищая подругу. Представь, что и сейчас ты защищаешь самого близкого человека.

– И это вся твоя помощь?

– Этого достаточно. Назад не оглядывайся, поняла? – шепчу ей на ухо и отступаю.

– Мне не нужны проблемы, Мнац, – громко говорит Леха, останавливаясь в паре метров от нас. – Я пришел поговорить с сестрой.

– Валяй, – безразлично пожимаю плечами.

Леха напрягает челюсть, смыкая губы, и делает еще несколько шагов вперед, предусмотрительно глядя на меня. Пластырь на его носу вызывает короткую вспышку жжения на костяшках пальцев. Позволяю ему подойти еще немного ближе и качаю головой, когда между ним и Аленой остается не больше полуметра. Хочет забрать сестру, пусть делает это ртом, а не руками.

– Ты нас не оставишь? Семейные дела, – говорит Леха.

– Забыл у тебя спросить, где мне можно находиться, а где нельзя.

– Я не это имел в виду…

– Мне до звезды ваши семейные дела. Разбирайтесь сами! – бросаю я, демонстративно разворачиваясь, и шагаю к ангару, глядя назад через плечо.

Алена напрягает плечи и шею, дергая головой, чтобы оглянуться, но вовремя останавливается. Послушная девочка. Молодец. А теперь посмотрим, как она справится.

Помощь от Мнаца, конечно, колоссальная. Поверить в себя?! Серьезно?! Собираюсь было оглянуться, но понимаю, что времени на размышления и злость нет. Братец сверлит меня взглядом, скривив губы в злобной усмешке. Его русые волосы уложены назад, кожаная куртка распахнута. Уверена, он рассчитывает по-быстрому загнать меня в будку, а потом поедет развлекаться.

– Жаловаться прибежала? – выплевывает Леша. – Какая же ты дрянь.

Оскорбления вызывают вспышку тупой боли, но я держу голову прямо. Не в этот раз, Леша. Закончилось время, когда я считала тебя родным человеком и переживала за то, что ты будешь обо мне думать.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я спокойно.

– Ты тупая? Домой поехали! Батя в ярости!

В мыслях мелькают картинки возможной обстановки дома, и я делаю крошечный шаг назад. Если я туда вернусь… если они снова меня запрут… Так! Стоп! Я не собираюсь возвращаться. Ни за что. Там нет для меня места. Я точно знаю, что не нужна им, и теперь… они мне тоже не нужны.

Задаю себе один-единственный вопрос, который должен помочь справиться с ситуацией. Сама я все еще не могу найти в себе столько силы, но знаю, в ком ее предостаточно. Пусть поделится, ему ведь не жалко. Что бы сказал и сделал Мнац, оказавшись на моем месте?

– И почему мне должно быть не плевать? – произношу я и складываю руки на груди, перенимая манеру своего шизанутого наставника.

Леша наступает, и я машинально отхожу назад. Оба останавливаемся, сохранив дистанцию. Небо с каждой секундой становится все темнее, нагнетая обстановку. Брат прищуривается и злобно усмехается:

– Ты че? В себя поверила? Думаешь, что этот мажорчик тебя защитит? Кому плевать, так это ему. Не обольщайся на его счет.

А я и не обольщаюсь. Не знаю, что за методы у Мнаца и что он подразумевает под помощью, но только что он меня просто кинул. Придется выкручиваться самой, и я собираюсь сделать это. С ним или без него.

– Он здесь ни при чем. Хотя ты так сильно его боишься, что готов прыгать на задних лапках и спрашивать, как высоко. Жалкое зрелище, Леш, но, признаюсь, отчасти забавное.

– Ну ты и сука… – Брат качает головой, глядя на меня с отвращением. – Отец сто раз прав насчет тебя. И ты, по ходу, забыла, с кем говоришь.

– Не забыла, – произношу я не моргая. – Я говорю с трусом и подонком, который прикрывается мной перед родителями. Который чуть не продал меня за карточный долг. Который на мужика похож только из-за штуки, что висит у него между ног!

Леша срывается с места и замахивается, отводя руку назад. Голову дергает влево, оглушающий хлопок разносится на всю территорию заброшки. Зажмуриваюсь от боли, но, преодолевая себя, возвращаю взгляд к глазам брата.

– Ударь меня еще раз и узнаешь, что не только Мнац может отправить тебя в больницу.