— Это действительно очень приятно, — тихо сказала она. — Ты это заслужил.

Вдруг один из пакетиков с пастой ударился в потолок и лопнул. Пошел дождь из мягких, липких макарон. Тэсс и Софи завизжали.

Вито скривился:

— Я в жизни этого не отдеру.

Тэсс издала сдавленный смешок:

— В твоем будущем я наблюдаю остатки макарон на стенах.

Софи с Майклом буквально покатились со смеху, глядя на них, рассмеялся и Вито. В конце концов, Софи поднялась и стряхнула с волос макароны.

— А теперь пора спать.

— О, нет, сэр, — прервал ее Пирс и захныкал.

— Генералы не хнычут, а маршируют. Так что шагом марш вниз, мальчики. И тихо. Не разбудите Гаса.

Когда дети исчезли, Софи повернулась к Вито.

— Где взять ведро и швабру?

— На задней веранде. — Вито встал. — Сиди, папа. Ты выглядишь уставшим.

Майкл беспрекословно повиновался, показывая, насколько он измучен на самом деле.

— Было очень весело. Чем-то подобным мы должны заниматься каждую пятницу. Ты создал претендент, Вито.

Вито испустил тяжелый вздох:

— Макароны на потолке и пончики для моей группы. Дом, Тэсс, помогите мне разобрать эти деревяшки.

Они складывали их у стены, и Вито вдруг заметил, что Софи еще не вернулась. У него учащенно забилось сердце. Как он мог выпустить ее из виду? Правда, она пошла на веранду, но все же.

— Я сейчас приду, — сдавленным голосом произнес он, но быстро успокоился, когда увидел Софи рядом с Данте. Мальчишка сидел на перевернутом ведре и мрачно смотрел перед собой.

— Но этим ты только вредишь себе, — говорила она. — Ты пропустил такое веселое мероприятие.

— Ну и что? Они все равно не хотят, чтобы я там присутствовал, — буркнул Данте. — Почему я должен отдавать тебе ведро?

— Во-первых, потому что я взрослая и заслуживаю уважения. Во-вторых, твоего дядю Кондратий хватит, если макароны на потолке засохнут. В-третьих, потому что я могу запросто тебя спихнуть с ведра и просто забрать его. Но я не хочу быть жестокой.

Данте прищурился:

— Ты этого не сделаешь.

— Сделаю, если доведешь меня, — пригрозила Софи. — Послушай, Данте. Ты ведешь себя, как маленький ребенок, сидишь здесь и губы дуешь.

Данте вскочил на ноги и отошел от ведра.

— Дурацкое ведро, дурацкая игра, дурацкая семья. Они все равно меня ненавидят. Я совсем не нуждаюсь в них.

Софи взяла ведро и повернулась, чтобы уйти, но снова остановилась и вздохнула.

— Твоя семья не дурацкая, она замечательная. Каждому нужна семья. И тебя вообще никто не ненавидит.

— Но все смотрят на меня, будто я опасный преступник, и только потому, что я сломал этот идиотский газовый счетчик.

— Знаешь, я всего лишь посторонний человек, но мне не кажется, чтобы кто-то обвинял тебя в поломке счетчика. Я имею в виду, что ты это сделал ненамеренно. И ты не собирался причинить вред твоей маме… не так ли, Данте?

Данте покачал головой. Затем его плечи поникли, и Вито услышал подозрительный всхлип.

— Конечно, нет. Но мама возненавидит меня за это. — Теперь он по-настоящему плакал, и Софи положила руку ему на плечо. — Я чуть не убил ее, и теперь она должна ненавидеть меня.

— Ерунда, — пробормотала Софи. — Данте, знаешь, что я думаю? Я думаю, что все разочарованы, потому что ты солгал первый раз. Наверное, лучше исправить свою ошибку, чем не спать по ночам из-за того, что ты не можешь сделать. — Софи замолчала, но потом тихонько рассмеялась. — Кажется, я только что вышла из себя. Ладно, Данте, ты хочешь просидеть здесь всю ночь?

Данте вытер лицо:

— Все может быть.

— Ну, тогда я рекомендовала бы тебе взять одеяло. Ночь будет чертовски холодной. — Софи обернулась и обнаружила Вито. Она в смущении подняла ведро. — Я сейчас уберу.

— Слава Богу.

Брови Софи полезли вверх.

— И привлеку Лену за кражу.

— Слава Богу.

Она прошла мимо Вито и пробормотала:

— А потом… кролики.

Вито ухмыльнулся:

— Слава Богу.

Суббота, 20 января, 7 часов 45 минут

— Ты сегодня рановато пришла.

Софи прижала руку ко рту и обернулась. Какое-то мгновение она просто смотрела на Тео IV, который, как всегда, бесшумно вошел в склад. Ее сердце громко стучало.

— Ты вдруг стала проявлять огромный интерес к нашему маленькому музею, Софи. С чего бы это?

Софи отступила на шаг и заставила себя дышать ровно. Вито привез ее в Олбрайт час назад. Офицер Лайонс уже ждал внутри. Его впустили Тед III и Пэтти Энн, которые сейчас полировали витрины. Софи не знала, что при этом присутствовал еще и Тео.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Еще несколько дней назад ты питала отвращение к экскурсиям и обращалась с моим отцом, как с полным идиотом. Теперь ты приходишь рано и сидишь допоздна. Ты распаковываешь ящики и выдвигаешь новые идеи, мой отец сияет от счастья, а мама усердно подсчитывает денежки. Я хочу знать, что вдруг такое произошло.

Сердце Софи никак не желало успокаиваться. Саймон Вартанян все еще на свободе, а она, в сущности, ничего не знала о Тео Олбрайте. За исключением того, что он довольно сильный парень. Она отступила еще на шаг, радуясь, что Лайонс находится в пределах слышимости.

— Вдруг я просто решила отработать свои деньги? Но я могла бы задать и тебе этот вопрос. Недавно ты и носа сюда не показывал, а сейчас постоянно торчишь там, где нахожусь я. Почему? — Ее лицо помрачнело.

— Потому что я приглядываю за тобой.

Софи заморгала.

— Ты приглядываешь за мной? Зачем это?

— Потому что я, в отличие от отца, не дурак, который слепо доверяет другим. — Он развернулся на каблуках и исчез, Софи же безмолвно осталась стоять.

Она покачала головой. Бояться Тео просто смешно. Хотя она действительно ничего не знала об Олбрайтах. Давай, Софи, думай. Саймону тридцать лет, его отец работал судьей. Тео всего восемнадцать, и он правнук известного археолога. Она действительно вела себя глупо. Тео просто странный парень. Но все же… Она разыскала топор, который Тео использовал при открывании ящиков, и поставила его в пределах досягаемости. Это не повредит, надо быть готовой ко всему, даже если и офицер Лайонс находится где-то поблизости.

Даттон, Джорджия, суббота, 20 января, 8 часов 45 минут

— Дэниел. Это от мамы.

Дэниел поднял взгляд. Они с Сюзанной сортировали почту родителей, и он сразу же узнал фирменный бланк, который Сюзанна держала в руке. Он был из отеля, где жили его родители в Филадельфии.

— Она написала тебе? И отправила на свой домашний адрес? Зачем?

Сюзанна кивнула:

— Мама пишет, что и тебе отправила письмо. — Она порылась в своей стопке, вытащила конверт и протянула ему.

Пока Дэниел открывал письмо, Сюзанна поднесла свой конверт к носу.

— Пахнет мамиными духами.

Дэниел сглотнул.

— Мне всегда нравились ее духи.

Он прочитал письмо, и сердце его екнуло. Мама предоставила информацию, которой им так не хватало.

— Мама знала, что папа, на самом деле, ищет не Саймона. Но у нее уже не было сил, повсюду следовать за ним.

— Это те письма? — спросила Сюзанна.

Брат с сестрой держались друг подле друга.

— Похоже. Она, видимо, не хотела рисковать.

— Мама просидела в отеле два дня, ожидая, когда вернется папа, — пробормотала Сюзанна.

— Наверное, он встретился с папой.

— Но я находилась всего в двух часах езды. — В голосе Сюзанны звучала обида. — Она беспокоилась и боялась в течение двух дней и ни разу не позвонила мне.

— Саймон всегда был ее любимчиком. Она мир воспринимала только в черном и белом цвете, мне это непонятно, а оттого еще больнее. Либо она любила нас, либо любила Саймона.

— И до конца твердо верила, что он, на самом деле, хороший человек. — Сюзанна сердито бросила письмо на стол. — И до конца слепо доверяла ему. — Слезы хлынули из ее глаз. — Папа пропал, а она все-таки отправилась к Саймону.