— Сейчас придет сестра, чтобы заменить капельницу.

Джен перемотала вперед. Теперь они видели сестру Марко. Она сменила капельницу и занесла данные в карту. Экран почернел, но вдруг ожил. Вернулась Марко. Пищал какой-то датчик, а Анна корчилась от боли. Марко склонилась прямо ко рту Анны.

— Сестра полагает, Анна хотела ей сказать, что у нее внутри все горит, — пояснила Лиз. — Она очень грамотная, эта сестра. Бросила один лишь взгляд на монитор и поняла, что это передозировка хлорида калия. Затем она вколола ей гидрокарбонат. И тем самым не дала случиться худшему.

— Она спасла Анне жизнь, — пробормотал Вито и сглотнул.

— Марко считает, что она ошиблась с капельницей, — пояснила Лиз. — Она полагает, что получит дисциплинарное взыскание или ее уволят. Она не лжет. Если она случайно нанесла вред пациенту, то готова нести за это ответственность.

Вито вздохнул:

— Она знает про камеру?

— Нет, — ответила Лиз. — Надо ей сказать, чтобы облегчить ее совесть.

— И дать понять, что Софи ей не доверяет, — буркнул Вито. — Но знать она должна. И семья Софи тоже. Я зайду в больницу попозже. — Он сел на свой стул у изголовья стола. Когда дело только начиналось, ему импонировало вести расследование такого масштаба. Теперь ответственность висела у него на шее, как жернов. Но это его дело. Как оно пойдет дальше, зависело от него. А это означало, что от него также зависела и судьба Софи.

— Что еще ускользнуло от нас? — спросил он. — Что мы еще не проверили?

— Обособленно стоящие здания с лифтом на территории каменоломен, — сказала Джен.

— Личности старухи и мужчины в конце первого ряда, — добавил Ник.

Лиз поджала губы:

— Чертово поле.

Вито прищурил глаза:

— Вы имеете в виду, почему именно это поле?

Лиз кивнула:

— На этот вопрос мы еще не ответили. Почему он выбрал это поле? Как он его нашел?

— Винчестер, хозяин поля, сказал, что тетя оставила ему этот участок в наследство. — Вито повернулся на своем стуле, чтобы взглянуть на доску. — Но старуха, похороненная рядом с Клэр Рейнольдс, не может быть этой тетей.

— Потому что та умерла только в октябре, — заметил Ник. — А наша неизвестная погибла годом раньше.

— Она из Европы, — сказала Кэтрин. Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как вошла в комнату. — Я подавала запрос на ее стоматологический статус, но ответ получила только вчера. У нее стоят пломбы из амальгамы, которую не использовали здесь, в США. Но в Германии в пятидесятые годы такие пломбы были обычным явлением. — Она покачала головой. — Однако я не знаю, как это может вам помочь. После войны в Штаты приехали тысячи людей.

— Но этот кусочек головоломки у нас до сих пор отсутствовал. Давайте еще раз поговорим с Харланом Винчестером. Надо побольше узнать о его тетке.

Лиз положила руку ему на плечо.

— У меня есть идея получше. Мы с Ником навестим Винчестера, а вы поедете к семье Софи.

Вито покачал головой.

— Нет, Лиз. Я возьму это на себя.

Улыбка Лиз дружелюбная, но жесткая.

— Не заставляйте меня отнимать у вас это дело, Вито.

Вито открыл рот, потом снова закрыл.

— Вы хотите выкинуть меня из игры. — Ему на ум вдруг пришел вчерашний вечер и Данте с Софи.

— Не знаю, что вы подразумеваете под этим образным выражением, но да, вероятно, я хочу именно этого. — Лиз подняла брови. — В данный момент вы не можете быть объективным, Вито. Это дело коснулось вас лично. Отправляйтесь домой. Отдохните. Это приказ.

Вито поднялся.

— Хорошо. Но только сегодня. Завтра я вернусь. Я сойду с ума, если не буду ничего делать, чтобы найти ее, Лиз.

— Я знаю. Доверьтесь нам, Вито. Мы перевернем каждый камень. — Она повернулась к Джен. — Вы провели здесь всю прошлую ночь. Отправляйтесь тоже домой.

— Не буду возражать. — Джен захлопнула ноутбук. — Впрочем, до дома я вряд ли доберусь. Думаю, что лягу где-нибудь здесь. — Она крепко обняла Вито. — Не теряй надежду.

— Ник, вы едете со мной, — сказала Лиз. — Я только возьму пальто.

— Хорошо. — Ник остановился рядом с Вито и пробормотал, — поспи немного, Чик. Не думай, просто поспи. Ты слишком много думаешь. — Потом они с Лиз ушли.

Брент поколебался, но потом протянул диск Вито.

— Я подумал, что ты захочешь иметь копию. — На его губах появилась слабая улыбка. — У тебя чертовски фантастический голос, Чиккотелли. Когда мы услышали запись, то лишились дара речи.

У Вито защипало глаза.

— Спасибо.

Потом ушел и Брент, а Вито остался наедине с Кэтрин. Не заботясь о том, что она видит, он вытер ладонью слезы.

— Кэтрин, я не знаю, что сказать.

— Я тоже не знаю. За исключением того, что мне очень жаль.

Вито заморгал:

— Тебе очень жаль?

— На прошлой неделе я повредила нашей дружбе даже больше, чем думала. Поэтому на днях я и вела себя так, а теперь ты думаешь, что я виню тебя в случившемся. Но это далеко от истины.

Вито покрутил в руках диск:

— Ты должна винить, я сам себя виню.

— А я проклинаю себя за то, что вообще втянула ее в это дело.

— Бог мой, мне надо думать обо всех жертвах.

— Я знаю, — хриплым голосом произнесла Кэтрин.

Вито перевел на нее взгляд. В ее глазах читалась такая мука. За последнюю неделю она провела вскрытие двенадцати трупов, двенадцати человек, которых убил Саймон Вартанян.

— Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой.

Она кивнула:

— И я знаю Софи Йоханнсен. Если есть возможность выжить, то она выживет. И ты обязательно должен придерживаться именно этой мысли, потому что больше у нас все равно ничего нет.

Суббота, 20 января, 21 час 15 минут

Софи очнулась. Она захлопала глазами и сделала попытку, не поворачивая головы, посмотреть направо и налево. Потолок над ней со звукоизоляцией. Она неоднократно видела такое, когда сопровождала Анну на студию звукозаписи. Стены каменные или выглядели таковыми. В данный момент она не могла сказать, настоящий это камень или нет. Однако факелы в настенных держателях настоящие, и их мерцание отбрасывало на стены странные тени.

В воздухе пахло смертью. Ей надо думать о криках. Здесь умер Грегори Сандерс. И многие другие. И ты тоже умрешь. Софи стиснула зубы. Нет, пока у меня есть силы. У нее слишком много причин, чтобы остаться в живых.

Хорошая мысль, но, к сожалению, она связана по рукам и ногам и лежит на столе. Широкие ремни давали дополнительную гарантию, что там она и останется. Она одета. Хотя вещи на ней не те, в которых она пришла в музей, а какое-то платье или накидка. Она услышала шаги и быстро закрыла глаза.

— Не надо притворяться, Софи. Я знаю, что ты проснулась. — В голосе акцент, но разговаривает он мягко и культурно. — Открой глаза. Посмотри на меня.

Но она не открыла. Чем дольше длится противоборство, тем больше у Вито времени, чтобы найти ее. А он ее обязательно найдет, в этом она даже не сомневалась. Вот только когда и в каком состоянии. Эти вопросы волновали ее больше всего.

— Софи, — проворковал он. Она почувствовала его дыхание на своем лице и сделала отчаянную попытку не вздрогнуть. Потом легкое дуновение воздуха, это он выпрямился. — Ты молодец. — Он ущипнул ее за руку, но она этого ожидала, поэтому ни один мускул у нее не дрогнул. Раздался тихий смех. — Даю тебе еще пару часов, но только потому, что надо зарядить аккумулятор. — Последнее слово он произнес с явной самоиронией. — А раз так, то следующие тридцать часов я буду в хорошей форме. Только представь, как весело нам будет вместе через тридцать часов. — Он ушел с веселым смехом, и Софи молилась, чтобы он не видел, как она содрогнулась.

Суббота, 20 января, 21 час 30 минут

— Привет, Анна. — Вито сидел рядом с ее кроватью в реанимации. Кажется, она еще не пришла в себя, но ее здоровый глаз блестел. — Все хорошо. Я знаю, что сейчас вы не можете говорить. Я просто хотел взглянуть на вас.