«Прости… Но я не могу позволить ему вновь так просто выйти из наших владений… Ради тебя…» — едва сдерживая навязчивый поток болезненных раздумий, твёрдо и почти неуверенно прошлось в голове у королевы, которая всеми силами старалась оградить свою горячо-любимую сестру от подобных налётов, глубочайше признавая в себе вину прошлых дней и собственных увечий, которые она нанесла ей по своему же «слепому эгоизму», дабы защитить.
**********************************
В сумеречном затишье, куда светили яркими озарённым небесным пламенем сияющие в тёмной пустоши звёзды, отбрасывая огненными тенями лунные лучи слабых потоков бледные отблески свечений, что миллиардами крупиц отражались на зеркальной глади ледяных вод, окутанных скалистой местностью высоких фьордов, в глубинах которых, казалось, был отражён весь звёздный мир в танственном переплетении сумеречных небес… Её бушующие в болезненных эмоциях мысли, так и переполняла былая ярость от недавней несправедливости по отношению к себе, ибо даже сам Кристофф, который прекрасно знал чего хотела в тот момент добиться его супруга был на стороне эгоистических взглядов Эльзы, горлеливые намерения которой окончательно вывели Анну из прежних отношений к своей старшей сестре, ведь в тот напряжённый безмолвием момент, Анна, окончательно потеряла какие-либо надежды к сестринскому доверию старшей Резенграффе.
«Ты стала хуже прежнего… Я всё это время, днями напролёт надеялась, что когда-нибудь мы будем снова вместе, нам пришлось пройти с тобой уйму трудностей и тяжёлых препятствий, и чего ради? Ради того, что ты закон здешних порядков, а твоя младшая сестра только лишь скрашивает тот титул королевы?» — в натяжной и глубокой горести, едва в слезах прошлось в голове Анны, тревоги которой, словно бы, с каждой минуемой секундой возрастали в хаотический ужас неизвестности.
Что она хочет предпринять в своём решении? А что будет тогда с Айриллет, которая была добровольно настроена на каждое требование в сием недоразумени? Каждому давно было понятно, что виной всему был Ханс, тогда почему её сестра не смогла даже довериться словам Анны?
Сколько прошло времени, а может быть и даже коротких секунд, девушка уже давно не помнила, мокрыми щеками утыкаясь в мягкие края шелковистой подушки, прибывая в тёмном беспамятстве тревожного царства сонных грёз, где мало возможно было найти хоть малейшую крупицу знаков на сны, пока перед её глазами так и мелькали прожитые этим вечером картинки, словно бы, её райский миг недавней благополучной жизни резко превратился в кромешную тьму былого хаоса, в котором она чувствовала себя одиночнее прежнего, что никогда бы не сравнялось с малыми всплесками привычных ею отстронений, которые только и возникали из-за убытка тёплой поддержки со стороны близкого и любимого ей человека, кем являлся далеко не её супруг. Прийдя в себя от глухого и чуть отдалённого звука открывающейся двери, она невольно обратила свой затмивший в комнатном сумраке взор на тёмный силуэт яркого коридорного света, что тотчас померк в просторном сумеречном затишье и выпрямившись в своих плечах, девушка мгновенно затаилась в том гиблом молчании под робкий шелест приближенных в её сторону шагов.
— Анна… — тихо подала в глухой голос пришедшая королева, уже понимая насколько была виновата перед своей младшей сестрой. — Я пришла извиниться… Айриллет мне всё рассказала… Я была не права по отношению к ней… — в той же лёгкой и спокойной тонации прошептала ей Эльза, присев на мягкий краешек кровати, на что медноволосая Резенграффе плавно положила свою руку той на ладонь, протягивая вставшую минуту молчания в этой теневой тишине ночного безмолвия, на что Эльза чуть терпеливо подождала несколько протекающих секунд, в тающих надеждах услышать от своей сестры хоть что-то, пока не убедилась в примитивном исходе тянущей между обеими тишины, понимая, что, всё же, не услышит от Анны каких-либо фраз, будь то обида или же прощение.
— Постой…. — тихо раздался её голос, когда Эльза попыталась привстать. — Не уходи… Останься… — полушёпотом вымолвила Анна, мягко оттягивая запясть чужой руки в свою сторону, на чью внезапную просьбу, Эльза приостановилась поддаваясь её инициативе в слабой улыбке печального выражения лица.
— Почему ты закрылась от всех? От меня… От… — хотела уже начать было Эльза, хоть и прекрасно могла осознавать тот ответ, который могла дать ей девушка, чьё выражение лица скрывалось под тенями комнаты.
— Эльза… Я… — едва в тяжёлом голосе сипло протянула Анна, не выпуская её холодной руки со своей ладони, чувствуя насколько ей сейчас не хотелось отпускать свою сестру куда-либо, уже давно забывая о ком-то ближнем, кто был всё остальное время с ней на протяжении нескольких месяцев таких редких встреч и времен провождения со своей сестрой, в чём так отчаянно нуждалась Анна.
«Если бы ты только знала…» — уже в едва сдержанных слезах подумала медноволосая, всеми силами пытаясь скрыть нахлынувшую боль, которая срывалась бесконтрольно в легких блестящих слезах, даже если она, всё же, решится ей сказать –почему вела себя так, словно ей всё стало безразличным, то вряд-ли Эльза сможет что-либо в этом понять, поскольку Анна, на данный момент, мало, что сейчас сама могла понимать в этих смятениях и неизвестных ей чувствах.
— Анна… — взволнованно обратила на неё своё внимание девушка, улавливая звенящую тишь в глухих и сиплых вздохах от своей сестры, и приблизившись к ней, она внимательно начала всматриваться в её пропитанные болью мокрые глаза, с тонкими отблесками навязчивых слезинок. — Милая… Иди сюда… — дрожащей тонацией протянула ей серебристоволосая Резенграффе, мягко притянув к себе девушку, всеми силами воздерживаясь собственных слёз, ибо она понимала какую боль в потаках безразличия могла всё это время наносить Анне, слабые руки которой, чуть крепко обнимали её талию без единого желания отпустить свою сестру куда-либо, так и утыкаясь своим лицом в её мягкие волосы, что лёгкими волнами свисали до самой поясницы в распущенной свободе шелковистых прядок, тихо вслушиваясь в заметно ощутимый ритм собственного сердца, который точно так же чувствала её старшая сестра, словно бы, разделяя с ней ту внутреннеую боль перенесённую принцессой за то протяжённое время.
— Ты как будто бы забыла про меня… Почему… — в дрожащей тонации слабого голоса обессиленно прошептала «Медная принцесса», не размыкая своих рук с плечей своей старшей сестры, с каждой пройденной секундой столь тяжёлого и бездыханного мгновения, принуждённо ощущая лёгкий накат блестящих слёз, едва пытаясь понять недавний вопрос Эльзы, ответ на который девушка в поникшем ошеломлении постепенно начинала принимать, так и заставляя себя поверить в подобное…
— Прости…. Я причинила тебе снова боль… Прости меня…. — в почти несдержанном обессиленном стоне выпалила ей королева, ласково поглаживая младшую Резенграффе по растрёпанным и распущенным локонам залитых раскалённой медью, на что тёплые руки её горячо-любимой сестры настойчиво притянули её к себе ближе, последними силами пытаясь смириться с неправильной ею истиной, которая только сейчас не могла найти покоя в младшей Резенграффе.
— Простишь ли ты меня…. За такое? — насильно заставила себя выговорить Анна, уже в дрожащих руках осторожно размыкая свои ослабленные объятия, от чьего странного ответа, Эльза, в блестящих слезинках «голубой кристаллической бездны», тут же посмотрела в сторону своей сестры, не понимая такого странного вопроса, который только что произнесла ей Анна.
— За что же ты просишь прощения? Ты же ни в чём не виновата, милая… — заботливо и так же обеспокоенно прошептала ей девушка, плавно проходясь пальцами по её мокрой щеке, пока медноволосая принцесса в туманных раздумиях старалась прийти в себя от недавно сказанных слов, которые совершенно по её же внимательности не могла понять Эльза.
— Тебе лучше не знать… — в последний тревожный голос заглушённой тонации, в полушёпоте произнесла младшая Резенграффе, на что настойчивые объятия её старшей сестры мгновенно притянули её ближе, из-за чего девушка, тотчас затаила своё дыхание, когда лёгкий и чуть прохладный шёпот её королевы мягко прошёлся возле её чуткого ушка, чего никак не могла ожидать от неё Анна, ошеломлённо застывая в трепетном кольце родимых рук.
