Рекрутов стащили в одно месте, где было относительно сухо. И хотя на первый взгляд раны не видны, Борд знал, как бой отражается на человеке. Вот пройдет драка, все ржут, кричат от радости. Ну, кто уцелел. А потом один падает замертво. Ран у него нет. Чего с ним стало, не ясно.

Другой бы сказал, что Хранитель прибрал. Тогда почему он освобождает от земных мучений недостойных в том числе. Борд повидал всякое, потому сомневался, что это проведение Хранителя. Скорее уж происки его исконного врага. Такие хитрости скорее уж по его части.

Борд осматривал раненных пареньков. Нашел у двоих небольшие травмы. Просто царапины и ссадины, скорее уж парнишки сами их получили, когда пытались слинять. К ним подъехал всадник Лагор. С высоты он взглянул на рекрутов, оценивая и прикидывая. Прошедший бой оживил его, напоенный кровью меч передал всаднику сил.

– Что скажешь? – он привык полагаться на мнение опытного воина.

– Ребятки уцелели, а это уже, – он покачал головой. – Первый бой пережить.

– Нам недосуг заниматься ими.

– Они принесли клятву, – напомнил Борд, сведя брови.

Он не был религиозным, хотя носил на груди резное изображение чаши. Деревяшка пропиталась потом, кровью, потрескалась, но вот уже лет десять никуда не девалась. Что говорило о мощи защитного символа.

Кроме того, о чем ни Лагор, ни товарищи не знали – знать это не положено, в пояс Борда вшиты амулеты из его родной деревни. Древнее того нагрудного знака. Могущественней.

– Хранитель защитил их. Избрал в сопутствующие, – Лагор обратил взгляд к серому небу.

Где-то там за ветками, за облаками и дальше, в эфирной бесконечности обитало всесогревающее солнце. Непобедимое, ясное око Хранителя.

– Пусть идут с нами, – решил всадник.

Он потянул за узду, заставляя коня дернуться в сторону.

Воины обобрали тела, сбросили в ручей и присыпали листвой. Времени заниматься трупами у них нет, и желания не сыскалось. Пусть уж болотные твари сами расправятся с гниющей плотью.

Погибших рекрутов оставили лежать там, где их застигла смерть.

В округе не бродят посторонние. А шум драки заставит бежать всех. Но все равно лагорцы поспешили к заветному трофею, стоящему неподалеку. Воины красной чаши не успели сняться с лагеря. Все их снаряжение, ценности, запасное оружие, находилось там же.

Борд крикнул товарищам, чтобы его подождали. Затем посмотрел на рекрутов. Сам же проблему придумал. Не так-то уж не прав всадник.

Нельзя отставать от товарищей, а то разберут все ценное. Борд принялся пинать рекрутов, прикрикивая на них. Нечего тут разлеживаться. Травм нет, так на ноги и вперед! После пары, тройки увесистых ударов, ребята пришли в себя. Поднялись, поплелись, куда указал Борд.

– Я вам нянькой не заделывался. Или дома с вами все носились?! – напутствовал их.

Прикрикивал скорее для острастки, хотя в конце фразы голос его подвел. Ребята пережили первый бой. Такое легко не проходит. Что уж тут поделать, они своей судьбы не выбирали. Как и никто во всем мире. А раз так, надо стойко сносить тяготы.

Только один не поднимался. Он стонал и пытался отползти дальше. Борд перевернул его носком сапога, осмотрел. Вроде крови нет. Дышит нормально. Конечности в правильном положении. Чего ж на ноги не может подняться?

Борд почесал подбородок, присел на корточки.

Паренек выглядел нормально, только бледно. Причиной тому могли быть разные проблемы.

– Иди давай! – Борд шлепнул паренька по щеке.

Реакция была, но добиться своего воин не смог. Он даже перешел на уговоры, пытаясь убедить паренька.

– Там огонь. Слышишь? Еда. Пожрешь и поспишь. А тут чего лежать?

Вроде слова парень понимает, но подняться все равно не может. Или не хочет. Задрав ему рубаху, не заметив вялое сопротивление, Борд осмотрел поясницу, живот и грудь рекрута. Да вроде все нормально.

Воин пожал плечами.

– Идти можешь? – спросил он.

Парень покачал головой, с надеждой посмотрел на воина.

Борд незаметно достал нож. Вдавил ладонь в лицо паренька и убил его. Из-под его лапищи едва ли какой звук выскользнул. Отерев нож о рубаху паренька, Борд поднялся и пожал плечами. Он не понимал, на что рассчитывал рекрут. Что его понесут? Может, еще кормить будут.

Вряд ли в их деревне так с ними носились.

Тело Борд оставил на том же месте. Если уж живого его не понес, то мертвого тем более не станет.

Старый воин успел как раз к дележу добычи. Забрал себе котелок – кто кашеварит, тот может украдкой отложить себе лишний половник каши. Наскоро перекусили. Еда перепала уцелевшим рекрутам – две плошки каши и сухари.

Каша уже остыла, разогревать ее не стали. Снявшие верхний слой варева получили лучшую порцию. Наверху скопились подстывшие лужицы жира. А внизу только пустая крупа.

Пару минут усердно работали ложками. Облизали их и заткнули за голенища сапог.

– Снимаемся! – скомандовал Лагор.

Сам он в трапезе не участвовал. Лишь отпивал из фляги смесь вина с медом. Его конь в это время пасся на лугу.

Оставаться здесь не имело смысла. Даже опасно. Запах тлена привлечет болотных духов или банально – волков. Воины сочли за лучшее уйти дальше на восток, как намеревались изначально. Их путь и так пролегал в ту сторону, пока размолвка между отрядами не вылилась в кровавую междоусобицу.

Лагорцы вернули личные вещи, что на время присвоили воины красной чаши.

– Всадник, – Борд обратился к начальнику, – как объясняться-то будем.

– Что?

– Ну, что сержанта Ворха и его парней потеряли.

– Сгинули в болотах, – отмахнулся Лагор.

Вот уж проблема. Будто редко из похода возвращаются войска в неполном составе.

– А эти?

Борд взглядом указал на рекрутов. Лагор только усмехнулся. Кто поверит бестолковым детям. Лагор мог бы объяснить воину, что опасаться тут нечего. Не стал тратить времени.

Свернули палатки, взвалили на плечи. Хворостины, служившие опорами, бросили. Дальше пойдут – начнется лесистая местность. Прямую ветку не составит труда сыскать.

Вернув собственные вещи, лагорцы присвоили трофеи второго отряда. Их не смущало, что медные амулеты, плащи, ножи и ложки могут быть узнаны товарищами воинов погибшего отряда. Не говоря уж про оружие.

Им досталась пара луков с неполным набором стрел – боевых, а вот охотничьих среди них не сохранилось. Десяток копий, два десятка дротиков и большой запас топоров. Тащить всю эту груду не представлялось возможным, потому избавились от топорищ.

Ценнее всего оказались сундучок с серебром, взятым в походе и кольчуга сержанта Ворха. Но их себе по праву забрал начальник отряда.

– Выдвигаемся! – скомандовал Лагор, уже оседлавший коня.

Ему никто не возразил, хотя некоторым воинам еще на ходу пришлось подтягивать завязки. Борд остановился, чтобы подзатыльниками поднять мальцов. Они еще не понимают, как нужно себя вести в отряде.

– Я не пойду, – прошептал рекрут.

Борд даже не удостоил его ответом, просто ударил древком в грудь. Наверняка теперь там расцветет синяк. Паренек застонал, получил еще удар, наконец-то понял, что пора подниматься.

– Хватай мешки, – Борд указал на припасы.

Мешки большие, но в них запас сухарей. Пусть ноша неподъемная, но Борд к ребятишкам отнесся с вниманием. Поклажа воинов не будет уменьшаться, а вот сухари будут иссякать после каждой остановки.

Рекруты подошли к мешкам, с ужасом посмотрели на холстину, забитую припасами.

– Ну? Чего уставились? Ждете, пока черви там заведутся? Хватай и топай!

Один так и поступил, а вот второй дал деру. Упорхнул в заросли, словно куропатка. Борд фыркнул. Паренек не так глуп, как казался. Скрывшись за деревьями, он имел шанс убежать. Конный его там не поймает. Только Лагор не станет гоняться за дезертирами.

– Начальник? – Борд крикнул.

Лагор оглянулся и кивнул, давая позволение. Только он имел право лишать подчиненных жизни. Судить их, карать или миловать. Но мог делегировать полномочия.