Чтобы хоть как–то себя развлечь, я снял с шеи амулет моряка, что нашел после драки с бандой Дамара. Покрутил в руках округлый камушек, провел пальцем по руне Инг. Моя беседа с Эдриасом сейчас казалась чем–то совершенно нереальным, далеким, невозможным. Будто бы мне на самом деле приснился и волшебник, и его наставления и вообще, все, что случилось на том песчаном пляже. О реальности произошедшего мне напоминали только ссадины на щеке, что заживали крайне неохотно. Амулет на груди Дамара взорвался — это был факт, который удерживал всю картину вместе. Связующее звено между реальностью и вымыслом, что придавало ускользающей от меня картине достоверности.

Глядя на амулет, я попытался повторить руну Инг в воздухе, водя перед собой пальцем. По сути, это были два наклонных креста, что стояли друг на друге, формируя сложную фигуру. Вот только как правильно их чертить? Сначала верхнюю часть, а потом нижнюю? Я попробовал по–всякому. И снизу вверх, и наоборот, и даже слева направо. Потом добавил в свои старания еще и круг печати, такой, какой я видел на кончиках пальцев настоящих волшебников; два круга, один внешний, второй — поменьше, вписан в первый. А уже в самом центре — магическая руна.

В какой–то момент я даже стал четко себе представлять, как бы выглядела такая моя печать. Инг — поисковая руна, значит, и печать с ней должна быть насыщенного синего цвета, цвета вечернего неба или штормовой волны, тут уже все зависит от того, что ближе. Вот охранные руны были небесно–голубыми, даже с примесью белого и люди, которые никогда поисковых рун и печатей не видели, часто путали их с рунами охранными. Вот только не такой житель портового города, как я. Поиск пути тут был повсюду и соответствующее колдовство я видел частенько.

Само собой, все это было в воображении моего уставшего и голодного мозга. Никакой печати в воздухе надо мной не висело. Колдовать не получалось.

— Эй, Рей! — шепнул тихо лопоухий Гран, чтобы не разбудить ребят. — Спишь?

— Не, не сплю. А что?

— Пойдем, поговорим, — парень поднялся со своего места и двинул в дальний угол амбара, где не слишком сильно заливало.

Пришлось последовать за Граном. Он редко вообще вступал со мной в контакты, обычно — по делу. Рыжий был сам себе на уме и четко понимал свое место в шайке, как и четко понимал то, что довольно скоро я их покину, как ушел в свое время к ворам Финн. Так что слишком сильно опираться на мои решения и мнение ему не стоило. Через год–полтора ему, Грану, везти за собой ребят и искать уже себе замену.

— Так в чем дело? — едва шевеля языком, спросил я парня.

— Сопле совсем плохо. Да и остальные пацаны уже еле ноги волочат. Надо что–то делать, Рей, — начал с очевидного Гран.

— И что предлагаешь? — спросил я, чувствуя, что заранее знаю ответ.

Вместо слов Гран вытащил откуда–то из штанов короткое лезвие, перемотанное на месте рукоятки тряпкой. С палец, не больше. Весьма ценный предмет, на самом деле. И опасное оружие. Таким пользовались городские воры и попрошайки, чтобы подрезать подкладку куртки или распороть крепкие седельные сумки. Иногда им и кошельки на рынке подрезались, а иногда — глотки излишне любопытных.

— Вот, знакомый дал попользоваться, все равно на рынке у него работы нет, — виновато ответил Гран, наблюдая за моей осуждающей реакцией.

— Предлагаешь пойти на дело?

— А выбор–то у нас есть, Рей? Это обычный горожанин может не жрать месяц и просто схуднет, мы–то может переживем, а вот пацаны… Страшно мне, короче. Так что да, надо чего раздобыть, — начал Рей, — чего угодно. Вещь какую, денег, да хоть сапоги. Ты не думай, я найду, куда хорошо пристроить.

— У того же друга, что дал это? — кивнул я на лезвие.

Гран недовольно дернул плечом, но вот уши он спрятать не мог — самые кончики стали чуть красноватыми, что было ярко видно на фоне бледного и изможденного лица моего товарища по банде. Значит, стыдно. Значит, втихую Гран связался с ворами и мне ничего не сказал. Боялся, что попру из банды? А мне что делать тут одному, с выводком малышни? И так ощущаю себя временами старшим братом…

— Да неважно, у кого пристрою. Пристрою — значит пристрою! И еда будет! Пара сапог — пять серебрушек! Это неделю можно от пуза жрать! Давай, Рей! Такой бури никто не помнит, тем более в середине лета… А там плоды пойдут, рыба, да и вернуть мне это надо будет.

Гран демонстративно поднял перед собой воровской инструмент.

Я еще раз оглянулся на костерок, вокруг которого лежали ребята. Рыжий прав, еще дня три–четыре и кого–то придется тащить к сторожке охраны, чтобы сдали тело на ямы. А, возможно, не переживут бурю вообще все члены банды, в том числе и я с Граном.

— Хорошо, пойдем на дело. Но только разок! Мне руки обе еще нужны… — сказал я товарищу.

— Ну, тогда надо собираться. Может, с первого раза ничего и не найдем. Да и силы пока есть. Вроде, уже дело к утру. Двинем?

— Пошли, погреемся у костра, высушимся хорошо, и да, пойдем, — согласился я.

К моменту, когда мы с Граном выскользнули за двери амбара, проснулся только Сопля. Пацан лениво посмотрел нам в спины, чуть приподнявшись на своем лежаке, но так ничего и не спросив, рухнул обратно на солому.

Мы с Граном отправились на другой берег — в район каменных доков. Решили, сначала поискать цель для кражи там, а если ничего не выйдет — будем думать.

Слонялись мы между амбарами и складами добрых несколько часов и вымокли до нитки, но никого, кроме нескольких матросов и грузчиков так и не встретили. В такую погоду корабли из гавани не выходили и не заходили. Нет, были конечно отчаянные моряки, которым нужно было срочно на континент, но большинство капитанов предпочитало переждать непогоду, чем рисковать командой, судном и собственной жизнью.

— И что будем делать? — стуча зубами, спросил мокрый Гран.

— Так твоя идея! — зло ответил я.

Только зря силы потратили. В обычный день можно было зайти в рыночную толчею, поискать сонного грузчика или попробовать стащить что–то с лотка, а сейчас, когда вокруг амбаров ходили только злые сторожи и туда–сюда шастали редкие патрули, найти цель для незаметной кражи было нереально.

— Пойдем в район форта?

— Ты совсем дурак? — спросил я Грана.

— А варианты? А что тут? Ты помнишь Соплю? Он бы неделю назад нам печень выел, куда это мы собрались никому не сказав, а сегодня… Да и сами мы скоро склеимся… Так пойдем?

Я умолк, обдумывая предложение товарища и параллельно вжимаясь в стену одного из складов, под которой мы пытались укрыться от дождя. Может, Гран и прав? Все же, в районе форта достаточно и заведений поприличнее, и останавливаются там не моряки, а люди, что пришли в город из глубины острова. Может, встретим там какого путника, что оставит лошадь на привязи возле ратуши или трактира…

— Пойдем, — тяжело согласился я, хотя и чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.

В районе форта и ратуши было поактивнее, как и предсказывал Гран. Недовольные горожане ходили по своим делам, стараясь укрыться от непогоды куртками и кусками парусины, видели мы и всадников, которые не были похожи на местных.

— Пойдем, знаю тут одно место с навесами, — шепнул мне Гран и нырнул в какую–то боковую улочку.

В итоге мы вышли за городскую ратушу, в район, где располагались жилые дома, трактиры, мастерские и, как я понял по вполне понятным вывескам — публичные дома классом повыше, нежели в порту. Видимо, для старпомов и капитанов, а не простой матросни.

Через десять минут перебежек от угла к углу, за которыми мы таились от прохожих и одного конного разъезда стражи — тут нам делать было совершенно нечего, так что нас бы моментально замели — мы пришли к заведению, о котором говорил мой рыжий товарищ.

С виду это был трактир с комнатами на съем — крепкое двухэтажное строение из камня и бревен, огороженное чисто символическим заборчиком. На территории двора — колодец, навес с привязью для лошадей, чуть в стороне стояла собственная конюшня. Хорошее, теплое и чистое место для путников, что прибыли в Нипс по земле, а не морем. Или же, опять же, для состоятельных пассажиров кораблей или старшего командирского состава судна.