— Здрасть, господин Канарат! — поприветствовал я работорговца, что сейчас осматривал основание помоста.

Видимо, доски уже чуть подгнили, и помост требовал ремонта.

— О! Рей! Смотри какой, правду говорят! Жетон ученика! Что ж ты столько времени это скрывал? — ответил мне мужчина.

— Так это… Оно само, мне учитель Осиор помог… — соврал я. — Я чего пришел, господин Канарат. Вы ребят не видели? А то я… был занят последние пару дней, не виделись мы.

— А чего не знать? Знаю! Воду мне таскают, как обычно! — ответил с улыбкой работорговец. — Ты мне лучше Рей скажи, а к каким рунам у тебя склонности? Мне бы тут артефактов лечения зарядить, а то задержался я в Нипсе, да заканчиваются мои амулетики, воду чистить… Да и у знакомцев моих та же беда… Покойник Ракон как с целителями местными сговорился, по три шкуры за такую безделицу дерут! Так может ты нам подсобишь? Сам же знаешь — для дела нужно! Рабы–то они и рабы, что с них взять, но и помирать им от болезней каких давать тоже не дело! Убыток! Да и не изверг же я, право–слово!

— Это не мне решать, господин Канарат! Тем более ни рун исцеления, ни печатей я толком пока не знаю, только же приняли в обучение… Так, говорите, ребята у реки?

— Точно у реки! — подтвердил работорговец. — Но ты это, Рей, поклонись от нашего брата своему учителю, поспрашивай! В накладе не останетесь!

— Хорошо, господин Канарат! Обязательно! — я спешно попрощался с работорговцем, про себя думая, что учитель точно не обрадуется такому заказу, и двинул в сторону реки, к тому месту, где мы обычно набирали в бочки воды.

Ребят я застал на полпути к рынку. В голове тележки — Гран, что тащил бочку изо всех сил. Один взрослый парень, это маловато для такой работы, хоть младшие старались ему помочь.

Сначала, показалось, лопоухий меня и не заметил, а Сопля и Невер были настолько увлечены процессом, что даже головы не поднимали.

— Эй! Ребята! — окликнул я товарищей по шайке. — Как вы тут?!

Малышня резко бросила толкать телегу и побежала в мою сторону, Гран же опустил рукоятки тачки и остался придерживать груз, чтобы бочка не опрокинулась.

— Рей! Рей! А ты был на южном выезде?! Был?! — начал Невер.

— А видел, что там творилось?! — подхватил Сопля.

— Нам такое рассказывали!

— Да! И про купол магический, и про дуэль!

— И как господин Осиор, значит, солнце наколдовал, да такое, что Ракона в пыль сожгло!

— И что ты там тоже был! И что у тебя ученический жетон теперь есть!

— А покажи!

— Дай посмотреть!

Ребята галдели, не прекращая, так что я, довольный собой, быстро снял с шеи такое дорогое мне медное кольцо и аккуратно протянул его вместе со шнурком Неверу. Парень моментально схватил знак ученика мага и стал крутить в руках, толкаясь с Соплей, которому тоже было страсть, как интересно. Я же двинул к Грану, что так и стоял возле бочки в десятке шагов от нас.

— Привет. Как вы тут?

— Нормально, — сухо ответил рыжий, — работаем, мы же денег наколдовать не можем.

Этот жесткий ответ подействовал на меня, как ушат холодной воды.

— Гран, ты это чего?..

— А ничего! — как отрезал парень. — Давай, иди уже, ешь свои булки с медом, нам Невер много рассказал, что и как в доме того магика. А нам пахать надо, лето кончается.

После чего Гран, шикнув на малышню, схватился за тачку и потащил бочку дальше, к невольничьему рынку. Следом за ним потянулись и младшие, ведь работа — важнее всего. Без работы будешь засыпать голодным.

Я же так и остался стоять столбом на тропинке у реки, сжимая в кулаке знак ученика и наблюдая, как моя бывшая шайка тащит воду для лошадей и рабов. Осознание, что я больше не являюсь частью коллектива, стало для меня буквально откровением; я как–то и не задумывался, как изменится моя жизнь в момент, когда я стану учеником Осиора. Все казалось, что я как и раньше буду бегать на северный берег, ходить на пляж в поисках яиц и крабов, и готовить с ребятами ужин, заглядывая после обеда к учителю и разучивая руны или грамоту. Гран же смотрел на мир четче, чем я. Объективно, перспектива стать магом вскружила мне голову, но не моему товарищу. Для нашей шайки ничего не изменится. Раньше ушел Финн, теперь — я, когда–нибудь уйдет и Гран и на его место встанет тот же Невер или вечно угрюмый и молчаливый Аран.

Я же заживу своей жизнью. Нет, некоторое время я буду заходить к ребятам, приносить угощения, что–нибудь из одежды или немного денег, если они у меня будут водиться, но теперь называться главарем банды я просто не имел права. Потому что главарь это тот, кто отвечает за всё и всех. Я же теперь нести ответственность не мог, просто потому что имел возможность от нее сбежать. К Осиору и магии. У ребят такой лазейки банально не было.

Вернулся я в дом учителя совершенно раздавленным, даже, скорее, растоптанным. И поговорить мне было не с кем. Ирман всячески делал вид, что меня не существует, постоянно бегая к кабинету учителя и вслушиваясь в происходящее внутри, готовый в любой момент принести поясному магу необходимое. Мне же непрозрачно намекнули, чтобы не путался под ногами и что Осиор позовет меня тогда, когда посчитает нужным, так же как и продолжит мое обучение, когда ему будет удобно.

Мне вроде торопиться не было куда, так что я принял правила этой небольшой игры. Тянулись дни, учитель так и не выходил из своей комнаты, изредка запуская в нее Ирмана, что просачивался, будто уж, я же слонялся по дому, ел, спал и гулял по городу.

Оказалось, что когда твой день не забит бесконечной нуждой и изнурительным трудом, то у тебя появляется очень много свободного времени. Вот только как его занять, я категорически не знал. Так что я повадился ходить на пляж — после обеда, когда ребят там точно не будет.

Еще перед сражением с Раконом учитель запретил мне пользоваться магией, сказал, что я могу себя пережечь, и так как разрешения я до сих пор не получил, то и с рунами не практиковался. Хотя очень хотелось как обычно сжать в руках амулет Инг, направить взгляд на мыс и наслаждаться множеством синих точек, за каждой из которых — гнездо с кладкой. Правда, сезон уже отошел; большинство яиц, что не были мною найдены на завтрак, уже высижены, а птенцы — вылупились. Конечно, можно полакомиться и ими, но тут все было довольно сложно как минимум в плане доставки. Но пользоваться магией пока нельзя, так что приходилось сидеть на берегу, наблюдая за разбивающимися о берег волнами, да бросать в воду гальку. Все мое развлечение.

На вторую неделю затворничества Осиора нам стали досаждать из управы. Несколько раз приходили гонцы и из форта, требовали моего учителя явиться для беседы, так сказать, обсудить дела города. Сейчас Осиор был самым могущественным колдуном до самой столицы и, как я понял из обрывков разговоров гонцов с Ирманом, управ видел моего учителя на посту гарнизонного мага. Хотя бы на время, пока не будет найдена достойная замена из жетонщиков.

На все письма, просьбы, указания и приказы Ирман, как та скала на мысе, отвечал одинаково: господин Осиор плохо себя чувствует, так что явиться или принять делегацию пока не может. Причина проста: восстанавливает силы после боя с преступником Раконом, что нарушил сразу несколько законов Круга Магов и, как старшим колдуном, был приговорен Осиором к казни. Почему именно к казни? Возможно, если бы Ракон явился бы с повинной, то, скорее всего, остался бы жив. Но преступник не раскаялся, так что господину поясному магу, дабы выполнить устав Круга, пришлось прибегнуть к крайней мере.

Вот что раз за разом отвечал Ирман чиновникам, что появлялись на нашем пороге.

— Да боги, когда это закончится! — воскликнул слуга за завтраком, когда в дверь вновь постучали. — Иду! Иду!

Какая–то возня, разговоры, пара выкриков от Ирмана — он это умел и любил — и вот, слуга и помощник моего учителя, весь какой–то растрепанный, возвращается за стол и делает опрометчиво большой глоток обжигающе–горячего чаю.

— А! Да провались все! — стукнул кулаком по столу Ирман. — Достали! Сегодня же пойду в управу и разберусь! Да сколько можно! Не дом поясного мага, что имеет приписное, а какой–то проходной двор! И каждой шавке надо засунуть нос в дела моего господина!