— Так это… В форте он обретается, значит… Как и должен… — пролепетал ошарашенный управ.

Это только Осиору было и нужно. Маг моментально развернулся на месте и широким, пружинящим шагом устремился к дверям.

— До свидания, господин управ! Еще свидимся, и не раз! — улыбнулся чинуше Осиор, от чего сам управ как–то очень сильно побледнел.

Стоило нам только выйти из здания управы, как настроение моего учителя резко переменилось. От улыбки не осталось и следа, а сам Осиор стал похож на готового к броску зверя.

В форт мага пропустили почти так же свободно, как к управу, а часовые, что пытались сопротивляться, быстро переменили свое мнение, как только Осиор ткнул им под нос какой–то из подписанных управом бумаг.

— Я переведен в Нипс и могу тут находиться. Мне нужен гарнизонный маг Ракон, — чеканя слова, жестко сообщил Осиор начальнику караула, что остановил нас прямо посреди двора.

Мужчина мельком посмотрел на бумагу, убедился, что там стоит городская печать и подпись главного чиновника, после чего сообщил:

— Все понимаю, господин поясной магик, но уважаемый Ракон просил никого к нему не допускать сегодня. Дела-с, как он выразился.

Впрочем, эти слова на Осиора никакого эффекта не возымели. Маг просто сделал шаг в сторону и двинул к главному зданию форта, в котором угадывалась и крепость, и место квартирования высокого начальства.

— Господин Осиор, не положено! — вскричал начальник караула и сделал знак четверке стражников, что стояли тут же. Нас моментально взяли в коробочку, а копья, которыми были вооружены бойцы, опасно наклонились.

Осиор только высокомерно приподнял бровь, после чего сказал:

— Восхищен вашей отвагой, или же вашей глупостью, господин начальник караула, но прямо сейчас вы вмешиваетесь в дела Круга.

Я буквально кожей почувствовал движение магических потоков. На кончиках пальцев Осиора стали появляться контуры печатей — красной и оранжевой, а солдаты вокруг напряглись. Мы с Ирманом стали поближе к спине Осиора, боясь попасть под удар его колдовства. Как вдруг нас окликнули:

— Что тут творится?! Господин Осиор! А я все ждал, когда же спаситель Нипса нанесет визит в форт!

К нам через весь двор спешил неизвестный толстый мужчина в начищенном нагруднике и с мечом у пояса.

— Как я вижу, у ваших бойцов нет никакого уважения к Кругу, — процедил Осиор, так и не убирая внешние контуры печатей.

— Прошу их извинить! Я Агнас, командир форта! Опять же, прошу простить, господин Осиор! Чем могу быть полезен? — залебезил мужик.

— Я хочу нанести визит вашему магу, господину Ракону, — будто сплюнул, ответил Осиор, — но пропускать меня не желают…

— Даже если бы они вас пропустили — все зря! — мигом ответил Агнас, — Я только с конюшен и скакуна господина гарнизонного мага на месте нет! Он убыл по делам форта!

— А начальник караула сказал, что Ракон просил его сегодня не беспокоить, — уточнил мой учитель.

Эти слова чуть сбили с толку Агнаса, но он быстро нашелся.

— Так потому и просил не беспокоить! Потому что нет его тут!

— Покажите стойло! — потребовал Осиор.

Отказывать причин не было, так что пусть Агнас и заметно нервничал, но приказал караулу разойтись, а сам провел нашу троицу к небольшому строению в углу двора, что служило фортовыми конюшнями.

— Вот, посмотрите сами! Вот тут обычно стоит скакун господина гарнизонного мага, а вот рядом — его личного слуги… — начал Агнас, но Осиор жестом прервал мужчину.

— Благодарю вас, командир, более я в вашей помощи не нуждаюсь.

И махнул рукой, как отсылают прочь назойливого слугу.

Усы мужика аж встопорщились от такого пренебрежения, но Агнас быстро–быстро покинул конюшню без единого слова, будто боялся находиться рядом с поясным магом.

— Повязаны… Все повязаны… — пробормотал под нос Осиор, после чего его лицо внезапно просветлело. — Рей! Сейчас я преподам тебе первый серьезный урок использования рун поиска! Но не Инг, с которой ты уже знаком, нет! Смотри, как используют руну Пеор! Конечно, тут бы подошла и руна Цен, которая про поиск пути, но иногда важно увидеть не только как пройти в точку, но и каков был маршрут. И тут все очень консервативно!

На этих словах Осиор раскидал солому перед стойлом, оголяя утоптанную землю и, поставив сандалию ребром, ногой расчертил на полу дугу. После развернулся и закончил чертить почти идеальный круг, который получился примерно шесть футов в поперечнике. Внутрь был вписан круг поменьше, уже в четыре фута, а закончила композицию руна Пеор, которую маг нанес на грунт вручную, используя первый подвернувшийся под руку стик.

После Осиор упал на оба колена и положил ладони во внутренний контур нарисованной печати.

— А теперь самое главное — равномерно заполнить рисунок силой. Воздух изменчив, а вот земля дольше хранит информацию о том, кто по ней проходил. Смотри!

Я завороженно наблюдал, как нарисованная руна начинает наливаться синим светом, будто кто–то заливал в нее воду. Минута — и печать готова.

— И самое главное — контур! — подняв палец, сказал Осиор, после чего в одно движение ладони нарушил целостность границы внутреннего контура нарисованной печати.

Полыхнуло магическим светом, после чего я увидел, как по полу конюшни стал тянуться синий след высотой в два фута, будто бы сама земля источала магию.

— Есть маршрут! Пойдемте! — сказал Осиор, поднимаясь на ноги и отряхивая мантию. — Не думаю, что конный очень быстро сможет выбраться из города, да в такую толчею…

Я следовал за широко шагающим Осиором и пытался переварить события последнего получаса. Что имел в виду поясной маг, когда говорил, что все они повязаны? Почему он так резко изменился и стал похож на человека, которому приходится возвращаться к давно забытому делу, которое ему не слишком нравилось? И почему каждый власть имущий в этом городе буквально начинал дрожать при виде мага? Нет, я понимаю, что поясных магов в Нипсе видели не часто, но создавалось впечатление, что все знали о моем учителе что–то такое, чего я даже не мог вообразить… При этом я мог охарактеризовать своего учителя только с лучшей стороны. Осиор был хорошим человеком, человеком с сердцем. Когда ты находишься на самом дне, ты мигом вычисляешь подобных людей. Просто по тому, как они на тебя смотрят. Если с брезгливостью, жалостью или любой другой эмоцией — этот человек с гнильцой. Он видит тебя и думает «хорошо, что не я», и не больше. Так иногда смотрела на нас Марта, но никогда — ее мать, Рига. Кухарка видела в нас просто подростков, которым раньше времени пришлось заботиться о себе самих, вот и все.

Так же смотрел на меня и Осиор. Он не видел во мне бродягу, в отличие Ирмана, в котором первое время аж сквозило высокомерие и пренебрежение. Осиор же видел во мне лишь наделенного магическими способностями юношу, ни больше, ни меньше. Будущего мага, потенциального ученика, вот кого он во мне видел. А во что я был одет и что ем на завтрак, где сплю и чей сын — его абсолютно не тревожило. Так могут вести себя только блаженные и те, кто видел перед собой слишком многих и имел дело со слишком многими, начиная от бродяг и заканчивая едва ли не королями.

Так кем же был мой учитель до того, как принять роль немного взбалмошного мага погоды, господина Осиора, что поит бродягу вкусным чаем со сдобной булкой и угощает медом? Кем был мой учитель до того, как стал тем, кого я вижу сейчас? И почему он отказался от этого, жесткого и собранного Осиора–охотника, что сейчас, сотворив в минуту огромную печать Пеор, шел по следу несостоявшегося работорговца, будто гончая?

Все эти мысли крутились в моей голове, пока я исподволь рассматривал спину мага в песочной мантии. Расскажет ли когда–нибудь мне учитель, почему стал таким? И знает ли истинные причины поведения учителя Ирман? Осиор сказал, что он служит ему уже настолько долго, что стал как родным. Так видел ли слуга учителя другим, и именно поэтому остается с ним все эти годы? Ведь по рассказам самого Игмана, он вполне мог прислуживать в каком–нибудь богатом столичном особняке и не знать беды. Но нет, он служит одинокому магу пояса, что добровольно приписал себя к портовому городу, что живет работорговлей — не самое престижное место даже по меркам Лаолисы, не говоря о континенте.