— Галина в субботу замуж вышла, за отца своего сына, — нерешительно начала она. — Её Павлику уже полтора года будет. Юра человек хороший, Машу, как родную принял, с одиннадцати лет, можно сказать, помогает Гале её растить, а теперь вот и свой сын есть. Маша тоже нашла с ним общий язык. Может, хотя бы теперь девчонкам повезёт, всё-таки такой заботливый мужчина рядом появился.

И, опустив голову, она вышла из кабинета. Стук закрывшейся двери как будто острым ножом полоснул его по сердцу. Что-то как будто сжалось в груди, не давая свободно вздохнуть. Всё также не отходя от окна, он задумчиво опустил голову.

***

— Что же ты, Георгий, меня позоришь-то? — Эдуард Валентинович, начальник райздравотдела, посмотрел с осуждением. — Ладно, я сам не без греха, понять могу, но ты же совсем всё на самотёк пустил. Ты меня пойми. Меня же и самого уже прижали сверху этими жалобами. Я тебя защищал сколько мог, но надо и совесть всё-таки иметь, благодарность хоть какую-то. Хоть что-то в отделение делать, чтобы жалоб поменьше было, а ты? — он нагнулся над столом. — Чего ты, как девка какая-то обиделся на весь свет из-за любовной неудачи. Чего тебе девок вокруг мало что ли? Нет, не понимаю я тебя, — Эдуард откинулся на спинку кресла. — Ладно, не об этом речь, — махнув рукой он снова облокотился на стол. — С меня самого уже стружку снимают, сам понять должен, такую должность, как у меня терять никто не хочет, а я в первую очередь. Понимаешь меня?

— Понимаю, — вздохнув Георгий опустил голову, посмотрев на сложенные на коленках руки.

— Врач-то ты хороший. Думал, такого заимел врача, теперь к нам лечится и оперироваться ездить будут, а что в итоге? Ты пойми меня, я своё место терять не хочу, а ты, как баран упёрся и ни с места, извини, конечно, за такие слова. Так что сам решай, последний раз к тебе обращаюсь… Либо исправляй работу, либо… Выбирай.

Георгий встал и, не говоря ни слова, подошёл к двери.

— Я тебя, Георгий, конечно в чём-то понять могу. Женщина она, что надо, но с такими требованиями… Я же тебя предупреждал. Что ты у неё первый такой, что ли? А ты и слушать ничего не хотел. Понимаю, что сына жалко, но это не оправдание. Ты врач от Бога, сам на себе испытал, а во что превратился? Давай-ка уже отходи от этого, бери себя в руки. Ты же мужик в конце концов!.. Ладно, иди… Но помни, что я тебе сказал. В следующий раз слов от меня не дождёшься, подпишу бумагу и дело с концом. Всё.

— Хорошо, — тихо ответил Георгий, не поднимая головы.

***

На столе зазвонил телефон. Георгий, задумчиво сидевший в кресле, с удивлением посмотрел на него.

— Алло! — нехотя спросил он.

— Георгий ты? Здравствуй. Это тётя Зоя.

— Тётя Зоя? — он никак не мог вспомнить, кто это.

— Ну, Зоя Борисовна. Не помнишь уже, что ли? Подруга Ани, тёти твоей.

— А! Тётя Зоя, извините, событий много последнее время, совсем забыл.

— Ничего, я понимаю. Я что звоню-то… — она помедлила. — Аня совсем плохая… Она сейчас в больнице. Врачи определённого ничего не говорят. Тебе бы самому приехать, ты же врач всё-таки, найдёшь с ними общий язык.

— А что случилось?

— Да сердце, что ли, у ней. В последнее время оно у ней часто барахлило. Ну, вот… Прихватило видать. Ты бы приехал, всё же по телефону не скажешь.

— И давно она там? В больнице?

— Вчера вечером забрали.

— Хорошо. Я приеду. Я постараюсь побыстрее.

***

— Жаль, раньше не смог. Поезд только вечером прибывает, — Георгий виновато посмотрел на Зою. — Теперь только завтра можно будет навестить. Ты ей говорила, что приезжаю?

— Да нет. Боялась, переживать будет.

— Чего вдруг переживать? Я думал, наоборот, обрадуется.

— Тебе-то конечно обрадуется, боится, ругать будешь, что довела, мол, себя. Ты ж врач, людям помогаешь, она ж всегда этим гордилась, а тут в таком состояние, боялась, ругать будешь.

— Ну, а всё-таки, как же так, тётя Зой? Болела, а мне ничего не сказала? — отставив тарелку, Георгий с грустью посмотрел на пожилую женщину.

— Ты кушай, кушай, — Зоя с улыбкой посмотрела на него. — Ну, как так, — она пожала плечами. — Вот так. Не хотела тебя тревожить. Думала ничего, вытянет, справится, не впервой уж.

— Ну, а Сима?

— А что Сима. Ты же знаешь, у ней у самой здоровье-то? Ещё и на двух работах бьётся. Самой тяжело. Далеко ездить не может, а тут с работой не очень, все-то в городе, а она куда? Да и внук сейчас к ней перебрался. Опять чего-то с матерью не поделили. У Ленки-то характер будь здоров, а тут отчим новый. Третий раз уж замуж выходит. Вот Алёшка и живёт то у ней, дома значит, то у Симы, — Зоя вздохнула. — А теперь совсем решил к бабушке перебраться, никак не поладит с отчимом. Сима уж сама-то устала вмешиваться, махнула на них рукой, да и будет её Ленка-то слушать? А сюда к матери перебраться тоже проблема. Работы нет, только вот на фермера в поле, да заводик тут недалеко по переработке овощей, но и там, говорят, сейчас дела не очень. Да и внука, молодого парня, одного в квартире не оставишь? Мальчишка совсем, соблазнов много, друзья навяжутся. Вот так и бьются, а кто поможет? Ане давно уж надо было операцию делать, а как? То очередь, говорят, не подошла, то средства просят, — она опять вздохнула. — А где они средства-то? Ты уж завтра-то сходи, её навестишь, она рада будет, да и с врачом поговоришь, всё ж таки коллеги, друг с другом более сладите, а там мож и направление дадут, операцию сделают. Она, Аня-то, сейчас средства-то подкопила, есть на что делать-то, только как бы не пришлось сейчас их все растратить-то? Ты уж поговори там, — Зоя умоляюще посмотрела на Георгия. — У нас ведь больница-то какая, только давай, да давай. Врачи-то не идут сюда, всё в город стремятся, условий-то не каких, жилья-то тоже… Только дома деревенские, будут в таких жить? Так что ты поговори там. Мож врач-то этот, Виктор Семёныч-то поможет, всё ж таки коллеги, как не говори.

— Конечно, поговорю, само собой. Ты не переживай, я всё сделаю, поговорю, посмотрю, как там, чем помочь можно. Себя-то береги, — он с улыбкой погладил её морщинистую руку.

***

Зайдя в небольшое старенькое здание местной больницы, Георгий осмотрелся.

— Извините, а как мне найти Виктора Семёновича? — остановив спешившую куда-то молодую девушку в белом халате спросил он.

— А это там, — она махнула рукой на дверь позади себя. — Пятая дверь справа, там его и найдёте.

— Спасибо, — улыбнувшись ей, Георгий пошёл в указанном направление.

— Извините, вы — Виктор Семёнович? — подойдя к одному из кабинетов, обратился он к мужчине, собиравшемуся зайти внутрь.

— Да. А вы ко мне? — он удивлённо посмотрел на него

— Да. Я племянник Анны Николаевны.

— Какой Анны Николаевны?

— Ну, её вчера к вам привезли…

— А! Да-да, припоминаю. Да-да. Ну, и что же вы хотите узнать от меня?

— Я успел поговорить с Натальей Петровной…

— А-а! Ясно, — он усмехнулся. — Давайте пройдём в мой кабинет, там нам будет лучше всё обсудить, — пропуская Георгия вперёд, ответил доктор. — Я представляю, что Наталья Петровна вам успела наговорить.

— Она мне сказала только про состояние Анны Николаевны. Не знаю, что вы там с ней делите, меня это не касается, меня интересует только моя тётя и её здоровье. Как я понял, здесь ей его поправить не получится?

— А что вы хотите? Она уже не молодая, ей уже много лет, здоровье в этом возрасте, мягко говоря, уже не очень, — он развёл руками. — Мы тоже не волшебники, мы исцелять не можем. Мы делает то, что можем, то, что в наших силах.

— Почему вы ей не дали направление к специалисту? — Георгий зло посмотрел на Виктора. — Ей бы уже давно могли бы сделать операцию.

— Ну, а что я могу? Таких, как она много, и операций таких делают много, нужно дождаться своей очереди, куда от этого денешься, — откинувшись на кресле, он с интересом посмотрел на Георгия. — Что же вы от меня хотите? Я не всемогущий. Это не так просто, как вам кажется. Вы вот кто по профессии?