Я откинулся на спинку стула, пытаясь показать, что мне всё равно, даже если на деле тело деревенело от страха. Попасть в тюрьму? Вот так просто? За то, что пытался выживать и немного увлёкся? За то, что всего лишь заглядывал в персональные данные других… Да, несколько лет подряд, но это всё ещё моё единственное реальное преступление. Остальное на совести тех, кто использовал полученную информацию. Я н е в и н о в а т. Нет. Никогда я не мог подумать, что это возможно. К тому же… Я был уверен, что не оставил ни следа, был уверен в мощи своей анонимной маски. Они не могли вычислить! Им не за что применять наказание ко мне. Наверняка всё в этой папке — фикция.

И всё же рука потянулась к бумагам. Я листал файлы, присматривался к фотографиям. У них не было доказательств и для половины случаев, но — объективно — этого всё равно достаточно. Законы относительно этого у нас официально строги.

— Должен признать, впечатляет. Но что-то мне подсказывает, — я взглянул на полицейского, вальяжно расположившегося напротив, — вы не просто так пытаетесь произвести впечатление. Кстати, разве вам не нужен диктофон для допроса?

Там, в Сети, я видел фразу вроде «полиция и дикие звери похожи: нападают, едва учуяв страх». Неизвестно, имело ли это отношение к реальности, — и проверять особого желания не было — но всё же следовало сохранять хотя бы внешнее спокойствие. И я немного откинулся на спинку стула, стараясь принять позицию максимально похожую на ту, в которой сидел он. Словно прочитав это, он тут же изменил позу — подался вперёд, облокотился о стол. Я не мог скопировать это — не хотел усиливать подозрения.

— Молодец, юноша. Ты наблюдателен, как о тебе и говорили. Тем лучше.

«Если окажешься в допросной, любое слово может быть использовано против тебя». В голове всплывали обрывки инструкций, прочитанных когда-то в Сети, и я продолжал хранить молчание. Если буду только осторожно отвечать на вопросы, возможно, ситуация повернётся даже в мою пользу.

— Похоже, ты не хочешь со мной говорить. Жаль, — он откинулся обратно на спинку стула. — Тем не менее нам стоит продолжить беседу, — от одного этого слова по телу прошла волна дрожи. Шрамы на спине как будто заболели снова, хотя этого не могло быть. Краем глаза заметил, как офицер достал телефон, голос доносился как будто через слой ваты. Сердце пульсировало где-то в горле, а комната в одно мгновение стала слишком подвижной. — Мистер Конт, загляните в первую допросную. Да, срочно.

В уплывающем размытом мире я плохо видел, что происходит. Вроде бы кто-то вошёл в комнату и делал что-то. Не помню, какое-то время я только ощущал прикосновения к коже, а потом стало легче. Комната перестала качаться, и из тумана выплыло лицо смуглого мужчины. Кто это, откуда появился и что хотел — ни единой идеи. Я дёрнулся в попытке отодвинуться, он качнул головой.

— Без резких движений, молодой человек, — сказал и повернулся к офицеру, который всё ещё сидел за тем же столом, записывая что-то. — Теперь в обморок упасть не должен, но ты всё же будь нежнее с ребёнком.

— Куда ещё нежнее, — тот только фыркнул. — Мы потеряли много времени, перейдём сразу к делу. У тебя есть неплохие навыки, у нас — возможность удалить некоторые пятна из твоей биографии.

— Вам нужна моя помощь, не так ли? — я не мог сдержать улыбки. — И либо я оказываю эту помощь, либо отправляюсь за решётку?

За спиной послышался смешок. Я обернулся — тот смуглый мужчина с улыбкой рассматривал использованную ампулу.

— А мне нравится этот юнец. Мозги у него работают.

— Значит, ты и возьмёшь над ним шефство.

— Вот блин… Крах человека в его языке{?}[A man’s ruin lies in his tongue — примерно то же, что русское «язык мой — враг мой».]. Я вообще-то врач, а не агент, ничего?

— Вы двое уже решили, что я согласился? — бросил взгляд на офицера в костюме, затем на этого человека. — Впрочем, вы правы. Что угодно будет лучше, чем сидеть за решёткой. Что я должен делать?

— Андреас расскажет тебе в деталях. С этого момента поступаешь в его распоряжение, так будет проще найти объяснение твоему пребыванию здесь. На случай, если кто-то не понял: это секретное задание. А теперь по местам.

Мужчина, у которого были доказательства моей причастности ко всем этим взломам, просто собрался и вышел. Я же повернулся ко второму, Андреасу, теперь стараясь осмотреть его внимательнее. Он спрятал ампулу в карман халата и теперь рассматривал ногти. Он не выглядел слишком крепким, не похож на своего коллегу, вряд ли этот человек — боец. Как он говорил? Врач? Может, медицинский эксперт или кто-то вроде?

— А вы не боитесь, что я сбегу?

— Нет, я же вживил тебе микроботов, которые прикончат тебя, если отойдёшь далеко от меня.

— Чт?..

— Шутка, малец, — очевидно, что-то в моей реакции заставило его заливисто расхохотаться. Да и я… Вынужден признать, его шутка показалась забавной. Почему-то. — Здесь просто охрана на каждом шагу. Пойдём в моё царство, маленькая Персефона. Чемоданчик только захвати.

Сунув руки в карманы, Андреас направился к выходу из допросной, пришлось следовать за ним — оставаться одному в этом месте почему-то не хотелось.

— И всё же я не могу рассматривать вас как своего мужа.

— Полагаю, моя жена тоже не может рассматривать меня в роли твоего мужа, — он хохотнул, но уже в следующее мгновение даже голос стал казаться серьёзным, почти командным. — Малец, часто с тобой такое случается?

— Как в допросной?.. Первый раз, наверное. А что именно было?

— Острая артериальная гипотензия{?}[Резкое снижение артериального давления.], бледность кожных покровов и редкая штука при этом — кровь из носа. Чтобы сказать больше без обследования, я должен быть магом девяносто девятого уровня, но уж чего нет.

Путь казался бесконечно долгим. Длинные коридоры, этажи практически одинаковые по устройству. Я смотрел на Андреаса, твёрдо шагавшего вперёд и иногда приветственно кивавшего знакомым. Казалось, он знал дорогу идеально. Это не просто полицейское управление, они не такие большие. Но от мысли, где я мог оказаться на самом деле, по виску стекала струйка холодного пота. С одной стороны, это бы объяснило форму человека, который говорил со мной сначала, с другой… Какого чёрта? Я не крупный преступник. Случаев, может, и много, но даже вместе сумма ущерба не могла считаться действительно серьёзной. Сомнения рассеялись, когда на первом этаже я наконец-то увидел лого организации. Сомнения рассеялись, но вопрос остался. Почему из всех хакеров в Сети внимание ФБР привлёк именно я? Там были куда более любопытные личности.

— Кстати, малец, ты забыл, что Персефона — не только жена, но и племянница Аида.

Голос Андреаса заставил вздрогнуть. Я так задумался, что даже не заметил, как мы прошли по переходу в другое здание. Теперь стояли перед дверью кабинета с его именем на табличке.

— Не забыл, но всегда старался игнорировать. С такой деталью история выглядит особенно жутко. Как вся античная мифология.

— На самом деле мифология не жуткая, — Андреас покачал головой. — Жутко, что такие люди есть и в реальности. Добро пожаловать.

Он приложил документ к сканеру справа от двери и отступил, пропуская меня внутрь.

— И мне тоже дадут такую вещь? — спросил, оглядывая небольшой кабинет, заполненный в основном отчётами. — Этот пропуск?

— Конечно. А в пункте должность напишут «любопытная лиса». Теперь давай серьёзно, — он сел за рабочий стол и принялся искать что-то в ящике. — М-да, с чего бы начать… Я медик, а не детектив, но кое-какими данными обладаю. Вкратце: есть одна крайне неприятная группировка. Бюро расследований точно известно, что они замешаны в крупных взломах гособъектов. Но всё не так просто. У них есть подозрения, что члены группы вовлечены и в физические преступления. Очевидно, подшить подозрения к делу они не могут, нужны хоть какие-то доказательства и в кратчайшие сроки добыть их легче всего изнутри. Поэтому им нужен ты. Внедришься в группу, узнаешь всё, что возможно, и назад, под нашу защиту.