— Что ты творишь?! — я прошептал это, стараясь не показывать, что задыхался от страха.
— Заткнись и слушай, — ладонь с глухим стуком впечаталась в стену. — Ты, дрыщонок, должен следовать правилам. Их тут три: не лезть на родительскую территорию, не пытаться связаться с кем-то и слушаться каждого моего слова. Уяснял?
— Или что?
Усмешка на полных губах — и колено впечаталось в живот. Закашлялся, упал на ноги. Девочка с извиняющимся выражением лица сунула в рот грязную тряпку. На спину с силой давили — казалось, он вот-вот расплющит меня. Другой поставил ногу на голову. «Что я сделал?» — только одна мысль. Я просто лежал так, задыхаясь, не в силах даже позвать кого-то. Пропитывался беспомощностью и погружался во тьму.
— Если скажешь хоть слово «против», я покажу тебе настоящий ад.
У семьи было что-то вроде своего дела — до сих пор не понимаю, чем именно они занимались, но для этого нужен был металл. Много металла, который всегда можно было взять в промзоне, что лежала в полумиле от дома, и дети — рабочая сила. Мы впятером носили эти странные куски арматуры, девочки очищали их, потом отец семейства и Майк переносили в подвал. Вечером ели постный суп и без сил валились на кровати.
День сменялся днём и ни один не отличался от другого, если только кто-нибудь не нарушал правила. Ну, обычно это делал я. Однажды пробрался в кабинет отца семейства, забрал телефон и попытался заглянуть в подвал, чтобы собрать доказательства, что тут что-то не так, но кто-то увидел и…
Стоило войти в комнату, я повалился на пол от пары приветственных ударов в живот.
— А теперь покажите стручку, что бывает за нарушение правил.
Я успел только прикрыть голову, но это мало помогло. Теперь они даже не пользовались тряпкой, позвоночник снова трещал под весом капитана, его отряд веселился во всю: град ударов ногами сыпался на руки, рёбра, бёдра, пока у меня не осталось сил даже на крик.
Приходил в себя тяжело. Тело разваливалось на части, голова гудела. Ледяные капли на лице. Откуда-то издали доносились голоса.
— Перестарался, сынок. Будь аккуратнее с этим.
— Сорри, па. Пацан нарушил всё, что можно нарушить. Даже к тебе в кабинет пробрался.
— В таких случаях надо просто проводить воспитательную «беседу». Майк, помоги-ка мальчишке дойти до подвала, куда он так хотел.
«Помочь» — это слишком сильное слово. Майк просто схватил меня за футболку и потащил вниз по лестнице. Ноги волочились по полу, сквозь протёртые штаны в кожу впивались занозы, но сил противиться не было. Больно… Можно просто снова отключиться? Я мечтал об этом, но не мог, ощущал каждый удар, каждую новую царапину. Ощущал вкус металла во рту от падения на бетонный пол в жарком подвале. Едва приподнялся на руках, замутнённым взглядом рассматривая огромную печь и груду металла рядом. Что?.. Зачем они?..
— Вставай. Ты мужчина или кто?
Вместе с грубым голосом позади слышался звон. Я слышал подобное. Где? Когда? Не вспомнить. Я просто… Упёрся ладонями в пол, поднялся. Ноги дрожали, раскалывалась голова. Я будто завис, теряя ориентацию в пространстве и времени.
— Доволен? Теперь ты знаешь, что в подвале.
Я не знал. Может, не хотел знать, зачем нужно столько металла, зачем нужно странное серое вещество на заднем дворе. Я просто…
— Отпустите, — едва хрипел, даже не зная, услышит ли тот человек мой голос. — От меня ни одна душа не узнает.
— Нет. Теперь ты точно до конца с нами. Может, я даже прослежу, чтобы Майк не увлекался так сильно, — смешок, опять звенящий ото всюду.
— Я не хочу оставаться в этом притоне!
— Как некрасиво, юноша. Мы с женой ведь заботимся о тебе и каждом из этих детей.
— Да вы просто эксплуатируете каждого из них! Будет здорово, если об этом узнают, да?
Может, мне не стоило этого говорить. Особенно не так, дрожащими руками опираясь на стену и не находя в себе сил даже повернуться.
— Что ж. Без воспитательной беседы не обойтись. Только я не очень хорош в речах.
Я успел услышать несколько шагов прежде чем собственная кофта оказалась натянута на голову, а в следующую секунду я просто кричал от удара тяжёлым ремнём по спине.
— Сегодня одного раза хватит. Будешь совать свой нос в чужие дела — будет больше. А пока отдыхай.
Было так странно, что после всего он просто одёрнул кофту и почти заботливо уложил на старый матрас. Сознание ускользало.
Это был первый и далеко не последний раз. Несколько месяцев я вмешивался в их дела, их главный устраивал такие «беседы». Когда это уже вошло в привычку, удары ремня почти не ощущались на огрубевшей коже, я решился на серьёзные действия. Вновь пробрался в кабинет — теперь среди ночи, чтобы было время хакнуть старый компьютер, — и отправил в соцслужбы запрос на проверку, кратко описав ситуацию и приложив всё, что успел добыть. Чтобы пришли наверняка.
Представители явились на следующий день и, пока они разговаривали в кухне, а Майк прикладывал ухо к двери, я сбежал. Может, мне стоило вытащить и остальных, но… Я не герой, и собственная шкура была важна мне больше всего остального.
Потребовалось несколько дней, но в конце концов я дошёл до города, в котором родился. Что делать дальше? Куда идти? Как вести себя? Я не знал ответа ни на один вопрос. Просто ходил между бесконечных домов, прячась от полиции, в поисках… Не имею представления, что именно я искал. Без цели, без средств я просто ходил среди построек, пока силы не начали покидать тело.
Когда не знаешь, куда идти, порой любая мелочь может показаться жизнеопределяющим знаком. Для меня таким знаком стал найденный на лавочке в парке ноутбук. Я не видел таких прежде, тогда это была новая модель, но уже с испорченной матрицей — при попытке включить его вся левая часть покрывалась цветными пятнами. Может, его просто забыли здесь, может, владелец оставил из-за этого дефекта. Честно говоря, мне было всё равно. Я не был героем или даже злодеем, просто потерявшимся голодным ребёнком, который решил воспользоваться возможностью. В конце концов у меня были некоторые навыки. Нужны были только Интернет и умение направить их в нужное русло.
Если я не буду наглеть, никто даже не обратит внимания. Я был уверен в этом в момент, когда впервые оказался глубоко в Сети. Поэтому сначала всего лишь похищал лёгкие пароли. Какими-то пользовался сам, какие-то продавал. И всё это время учился новым трюкам. Очевидно, мне было интересно попробовать каждый из них — и в какой-то момент я поддался желанию.
День за днём я оказывался всё глубже в этой паутине. Мои коды могли забраться во многие устройство, а значит, я мог добыть почти любую информацию. Полезное умение в мире развивающихся технологий. Там, в глубине, я был вроде как нужен кому-то — непередаваемое ощущение, пусть даже в корне неверное. Я упивался ощущением собственной важности и не заметил, что тоже совершал ошибки. Они были у меня на хвосте. Ближе, чем я мог представить.
В какой-то момент, осознав всю мощь информации, я попытался найти отца. Не чтобы сблизиться, понадеявшись на внезапно вспыхнувшие чувства, нет. У меня и самого из чувств была только неприязнь. Просто чтобы взглянуть этому человеку в глаза. Увидеть, как он живёт, вспоминает ли… Я был зол. Даже не так. Кровь обращалась в чистую жгучую ненависть от одной мысли о нём. «Он тоже должен страдать», — в такие моменты идея почти завладевала сознанием. Я искал… Правда, вместо него я отыскал Ханну и почему-то это усмирило мой гнев на семью Донфортов. Конечно, не настолько, чтобы отказаться от цели, которую наконец-то обрёл. В семнадцать я впервые оказался в Дасквуде, впервые увидел Дженнифер и Фила и второй раз оказался в полиции — на этот раз как подозреваемый в серии взломов. То есть я думал, что это просто полиция, потому что не видел, куда они привезли меня, когда схватили в дороге.
— Значит, Джейк Уолкер, — толстая папка хлопнула о поверхность стола, как будто небрежно уроненная, очевидно, полицейским, но почему-то в деловом костюме. — У нас достаточно материалов, чтобы ты оказался за решёткой надолго. Можешь посмотреть некоторые.
