– Ух ты, недурно! —произнёс он, морщась и хлопая глазами. – Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо.

– А-а-а, я забыл, ты же у нас типа ЗОЖник.

– Кто?

– Ну, типа здоровый образ жизни ведешь.

– Нет, не веду.

– Ну тогда я тебя не понимаю: от пива отказался, от водки тоже и даже текилу не пьешь.

– Просто не хочу.

– А я, пожалуй, еще разок этой байды отведаю.

– Подожди, – остановил его Мортус, опасаясь, что мужчина накидается слишком рано.

– Чего?

– Я по поводу Игната.

– А что с ним не так?

– Повторюсь, ты уверен, что он тебе завтра отдаст деньги?

– На все сто.

– Откуда такая уверенность?

– А вот отсюда, – Тарасов достал из кармана сложенный листок и потряс им в воздухе.

– Что это?

– Расписка. А расписка – это документ. Так что в случае чего, он не отвертится.

– Позволь полюбопытствовать?

– Да легко. У меня от тебя секретов нет. Как-никак обязан тебе за своё богатство.

Мортус развернул лист и принялся читать, а Василий, довольный жизнью, оформил себе еще одну порцию текилы. Ему сейчас было хорошо и в теле, и в душе. Жизнь вдруг за один день заиграла новыми красками, рисуя радужные перспективы.

– Боюсь, обманет тебя этот Ступин, – аккуратно и как бы безразлично вбросил фразу Мортус, немного нарушив идиллию Василия.

– Чё это?

– Понимаешь, Вась, человек человеку волк, а когда дело касается денег, то волк вдвойне.

Тарасов затряс головой, пытаясь разогнать внезапно напавший на него похмельный дурман, ибо тот мешал ему сосредоточиться на словах говорящего.

– А Игнат не просто человек – он бизнесмен, – продолжил Мортус. – И бизнес у него своеобразный и не всегда честный.

– Но расписка! – произнес Василий, до которого на удивление быстро, несмотря на опьянение и умственное развитие, дошёл смысл сказанного.

– А что расписка? Так, филькина грамота.

– Это не филькина грамота, это документ!

– Документ, говоришь? Ну вот я тебе сейчас зачитаю этот документ. Итак: «Я, Игнат Ступин, обязуюсь отдать Василию деньги в размере двухсот шестьдесят одной тысячи пятисот рублей за слиток золота, который он мне передал». Ничего не смущает?

– Нет, – завертел головой мужчина.

– Хорошо, объясню. Расписка как составляется?

– Как?

– Пишутся фамилия, имя, отчество и паспортные данные сторон. А в твоём, как ты его называешь, документе что?

– Что?

– Обязуюсь отдать деньги Василию. А какому Василию?

– Как какому? Мне.

Тарасов вновь начал откровенно тупить. Осознание того, что он может не получить причитающихся ему денег и богатую жизнь, затормозило его и без того медленные мыслительные процессы.

– Вас таких Василиев по всей стране миллионы. Где фамилия, где отчество, где дата рождения?

Тарасов в ответ икнул. Его рука потянулась к бутылке с водкой. Он налил стопку и тут же выпил.

– Да нет, не может быть, – начал сам себя успокаивать мужчина – Может, он просто не знает, как расписка пишется, поэтому как смог, так и написал.

– Ага, человек столько лет в бизнесе, причем, я тебя скажу, не самом честном, а банальных вещей не знает.

Василий крепко задумался. Алкогольный дух, гуляющий в голове, мешал это делать.

– Выходит, что он меня обманул?

Мортус пожал плечами и развел руки в стороны.

– Думай сам. Я ничего, конечно, такого не хочу сказать, но смущает еще и сумма вашей сделки. Я, конечно, точных цен не знаю, но за этот слиток он должен был тебе дать гораздо больше. Раз в двадцать.

– Но там риски. Он рискует, тот которому он продаст, рискует. Пришлось пойти на четверть цены от рыночной.

– Да даже если и так, там с двух килограммов миллиона два должно было выйти. А он тебе жалкую подачку в виде трехсот тысяч кинул. Да и то ты их не получишь, потому что с распиской он тебя наколол.

– Он сказал, что там кило двести было, – насупился Василий.

– Ну да, ну да, – рассмеялся Мортус.

– Он при мне взвешивал.

– В этом бизнесе весы всегда подкручены.

– Вот гад! – крикнул мужчина и ударил кулаком по столу. Затем он мгновенно стих и вопрошающе взглянул на Мортуса. – И что теперь делать? Может, в полицию обратиться?

– И что ты им скажешь?

– Ну что меня Ступин кинул.

– И сесть самому?

– Это ещё почему?

– Потому. Ты клад нашёл? Нашёл. А с государством поделился? Нет. А потом ещё и в незаконной сделке с драгметаллами поучаствовал.

За столом повисла тишина. Некоторое время Тарасов сидел словно в ступоре. Мортус его не торопил.

– Что же делать-то? – наконец подал голос Василий.

– Наказать, – тихо и жестко произнёс Мортус.

Тарасов хищно улыбнулся.

– Точно, набью ему морду. Будет знать, как меня обманывать. И золото своё отберу. И денег с него стрясу, за моральный ущерб.

– Отличный план, – одобрил его Мортус. – Только поторопись, а то время уже почти четыре, а пункт приема до шести работает.

– Да прям сейчас и пойдем, – решительно сказал Василий, после чего схватил бутылку с текилой и сделал несколько больших глотков прямо из горла.

– Ты со мной?

– Конечно, – улыбнулся Мортус, не переставая прятать глаза под полями шляпы. – Я теперь с тобой до конца.

– Тогда пошли.

Тарасов встал из-за стола. Он был уже прилично пьян. Несколько секунд ему понадобилось на то, чтобы поймать равновесие.

– Только расплатиться надо, – произнёс он, вертя головой в поисках официантки. Девушки как назло нигде не было.

– Некогда её ждать, оставь на столе.

– Так я же не знаю сколько.

– Оставь всё, что есть.

– Как всё? Я на тридцатку не наел.

– Не жалей денег, с Игната ещё стрясешь. Да и потом, раз тебе Мария нравится, пусть получит хорошие чаевые. Она это потом оценит, поверь.

– А ты молодец, соображаешь, – широко улыбнулся Тарасов и зачем-то погрозил Мортусу пальцем, после чего вывалил все деньги из кармана на стол. – Вот, пусть знает, что Васька не шнырь какой-то, а серьёзный человек.

Мужчина внезапно икнул, затем схватился рукой за рот, пытаясь сдержать внезапно накативший рвотный позыв. Постояв так несколько секунд и поняв, что его отпустило, он шатающейся походкой, словно подбитый самолёт, выписывая невероятные зигзаги, направился к выходу.

– Догоняй давай.

– Иду-иду, – произнес Мортус, не двинувшись с места.

Василий скрылся за дверью выхода, а Мортус схватил расписку, оставленную Василием, сложил в несколько раз и спрятал во внутренний карман пиджака. Затем, оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что вокруг никого нет, взял в руку бутылку водки и налил в рюмку. Залпом выпив, он аккуратно поставил рюмку на стол, после чего встал и направился следом за Тарасовым.

Стремительно наступающий вечер был хорош. Большая стрелка часов, потрогав цифру десять, утащила солнце за горизонт. Дневная жара спала, оставив после себя довольно комфортные цифры температуры. Фёдор Михайлович Дромов сидел на берегу маленького прудика с удочкой в руках. Мужчина наслаждался вечером, природой и началом собственного отпуска. Возле него стояла пузатая полторашка пива, к которой он периодически прикладывался. Ему сейчас было хорошо и, казалось, ничто не могло нарушить его идиллию. Вокруг него назойливо вились комары, противно пища и пытаясь укусить. Федор Михайлович время от времени хлопал себя по той или иной части тела, желая убить очередного обнаглевшего насекомого, делал глоток пива и продолжал следить за поплавком. Тот, к слову сказать, за последние полчаса ни разу даже не шелохнулся. Но отсутствие клёва нисколько не беспокоило мужчину. Он здесь был не ради рыбы, а ради атмосферы.

Дромов был мужчина сорока девяти лет, плотно-пухлого телосложения, с круглым лицом и зарождающейся лысиной в районе затылка. Он служил следователем в Липсковском отделении полиции. За годы службы ему до смерти осточертела его работа, и он уж было подумывал справить своё грядущее пятидесятилетие и уволиться к чертям собачьим, благо на пенсию он себе уже заработал. Впрочем, такие мысли посещали его постоянно, в особенности когда на работе случался завал. Потом, правда, отпускало, где-то к середине отпуска. Ну а по выходе из него вновь появлялось желание написать рапорт на увольнение. И так год за годом.