Это и есть третий признак нетократии и ее власти. Его реализация порождает огромное множество проблем, с частью из которых мы уже столкнулись, а со многими из них еще только предстоит столкнуться во всех их полноте. Первой возникает проблема контроля над специалистами, обладающими ключевыми технологическими компетенциями – сегодня эта проблема многим печально известна, но будет намного хуже. Даже трудно описать насколько хуже.

Вторая проблема напрямую связана с задачами подготовки нетократией необходимых ей кадров, ее новых членов. Будет формироваться вертикаль профессионального роста, аналогичная той, какую имеют другие устойчивые профессионально-сословные группы, например, врачи. Ключевым образовательным признаком будущего нетократа будет интеграция в одном специалисте следующих 5 научно-технологических знаний:

1. системное проектирование производств и человеческих организаций;

2. управление поведением выбора;

3. управление стоимостью;

4. разведка, включая как деловую так и оперативную разведки;

5. безопасность, включая контрразведку, экономическую безопасность и т. п.

Менеджмент, скорее всего, не будет выделенным направлением профессиональной подготовки, а окажется как бы «размазанным» по всем 5 перечисленным направлениям образования.

Из второго признака нетократии органично следует еще один ее важнейший экономический признак. Основным источником и условием монополизации власти нетократии является практическая реализация указанного выше соотношения – суммарная рыночная стоимость материальных и нематериальных активов компании значительно ниже или пренебрежительно малой по сравнению с суммарной рыночной стоимости сотрудников, обладающих ключевыми технологическими компетенциями. В связи с этим можно достаточно точно определить количественные показатели эффективности управленческой деятельности нетократии, которыми она с неизбежностью будет пользоваться для планирования и управления конкурентными столкновениями как внутри так и вовне своего класса.

Интегральным количественным критерием, на основе которого нетократия будет выстраивать управление конкурентными столкновениями, будет стоимость конкурентоспособности (либо экономического субъекта, либо территориального образования – это все равно).

Стоимостное представление конкурентоспособности регионов и стран исторически берет свое начало в договорах купли-продажи предприятий и выражается экономической категорией «гудвил». В британской практике купли-продажи предприятий гудвид присутствует по крайней мере с 1417 г. А в качестве судебного прецедента в британскую юриспруденцию он вошел в 1620 г. Т. е. использование гудвила в качестве стоимостного показателя конкурентоспособности закреплено почти 400-летней историей прецедентного права [10], что делает его категорией почти абсолютно неопровержимой.

Распространено неверное толкование гудвила как репутации. На самом деле гудвил представляет собой совокупность неотделимых нематериальных преимуществ предприятия, способных приносить ему экстраординарную прибыль и выступать в качестве ресурсов, используемых в финансово-хозяйственной деятельности.

При этом необходимо обратить внимание на термин «неотделимые преимущества»: гудвил не является активом и возникает только в результате работы предприятия. Как, например, производственный или технологический опыт коллектива. Разрушьте коллектив, и у вас останутся только здания и склад станков, на которых уже некому больше производить высококачественную продукцию[15].

Таким образом, гудвил с самого своего появления выражал возможность получать на предприятии большую прибыль по сравнению с другими такими же предприятиями за счет того, что оно обладает в чем-то уникальным трудовым коллективом. Ведь именно работники создают более высокое качество продукции, или вообще уникальный товар.

В данном понимании гудвила кроется и понимание структуры стоимости конкурентных преимуществ предприятия. Ими, естественно, являются:

1. конструкторские решения выпускаемой продукции;

2. технологические знания процессов производства;

3. коллективная способность работников к высококачественному труду;

4. впечатление, которое производит коллектив и результаты его деятельности на потребителей его продукции;

5. впечатление, которое производит коллектив на общество в целом и на инвесторов, как часть этого общества.

Если в 1620 году все эти элементы гудвила были действительно неотделимыми от предприятия, то постепенный общественный прогресс привел к тому, что сегодня мы научились отторгать часть из них. Так возникли патенты, лицензии и прочее (см. табл. 2).

В современной экономике к неотторжимым конкуретным преимуществам относятся лишь два элемента рыночной стоимости: совокупная стоимость трудового капитала компании и совокупная стоимость бренда компании и всех его факторов. По всей видимости, это положение дел сохранится на обозримое будущее.

Таблица 2. Изменения в структуре нематериальных факторов стоимости бизнеса (гудвила)

Внимательное изучение четырех перечисленных выше признаков нетократии приводит к еще одному очень важному утверждению. Если для внешнего наблюдателя, не слишком посвященного в тонкости организации постиндустриализма и власти нетократии, может показаться, что источником прогресса общества является гонка в сфере материальных технологий, то реальные источники власти нового правящего класса, безусловно, будет являться новая система технологий управления поведением. Причем совершенно точно, что эта система технологий не имеет и не будет иметь ничего общего ни к одной из гуманитарных наук, ни к какой-либо их комбинации. Однако в отличие от уже существующих технологий управления поведением новая система технологий будет очень глубоко переплетена с управлением стоимостью. Точнее будет являть собою гибрид из управления поведением и управления стоимостью. Отсюда и гудвил как количественный интегральный критерий для управления конкуретным столкновениям.

Это означает, что в постиндустриальном обществе произойдет смена основного объекта инвестиционной деятельности, о чем уже шла речь при рассмотрении второго признака нетократии. Если индустриализм по существу основывался на капитализации активов (как материальных так и нематериальных), но постиндустриализм будет характеризоваться капитализацией психических ресурсов. Показателем капитализации психических ресурсов станет гудвил[16].

Переход к прямой эксплуатации полного жизненного цикла модели поведения и связанного с ней эксплуатации полного жизненного цикла человеческой организации ведет к необходимости для нового правящего класса четкого разделения власти, влияния и богатства. Благодаря этому, по всей видимости, будет проведена непреодолимая межклассовая граница между нетократией и другими классами и сословиями общества.

Рассматривая три указанных категории в свете 4-х признаков нетократии, можно дать каждому из них однозначное определение.

1. Власть есть способность контролировать полный жизненный цикл модели поведения.

2. Влияние есть способность использовать существующую модель поведения других людей для осознанного достижения своих целей, не изменяя при этом самой модели поведения.

3. Богатство есть способность потреблять товары и услуги, создаваемые другими людьми.

Данное разграничение помимо названной задачи будет обеспечивать решение целого ряда других частных подзадач власти нетократии, в первую очередь, задач селекции и инкорпорации новых членов правящего класса, а также задач корректировки коллективного и индивидуального поведения представителей иных классов и сословий постиндустриального общества. Например, путем выявления угроз монополии на власть нетократии.