Николай Гребенкин, художественный критик: «Вот только будет ли эта порнография со сломанными канонами покупаться… Не станет ли как раз в этот момент слома порнография – искусством?»

Дмитрий Кузьмин, соредактор журнала «Риск»: «…порнография ведь потому и покупается, что ее канон соответствует бытующему в общественном сознании мифу о сексуальности, и тут шаг вправо – шаг влево – считается побегом. Конечно, можно и трансформировать этот миф целенаправленно, в том числе через изменение порно-канона, но это потребовало бы, вероятно, довольно серьезных вложений, – вряд ли кто-нибудь будет этим заниматься. Стало быть, при попытке слома канонов порнография будет разделяться на коммерческую и некоммерческую…» /105/.

Мнение порнохудожника

Том оф Финланд (Тоуко Лааксонен) (1920-1991) /284/: «Моё искусство порнографично. Порнография стимулирует сексуальное чувство людей. Я это всегда осознавал. Мои мотивы стоят более низко чем подлинное искусство. […] Если при рисовании у меня не встаёт, то я заранее знаю, что этот рисунок будет скучным и для моего зрителя». И не смотря на то, что работы этого художника долгое время продавались лишь в секс-шопах, сейчас они по праву признаны искусством. Сейчас ранние работы Тома, которые в конце 70-х он продавал по 350 долларов, стоят больше 12 тысяч. /444/

Тем не менее, находятся и такие, кто по сей день сравнивает творчество Тома с туалетной графикой, например художник-модернист Вадим Валов. /290/

Мнение фотохудожника

На вопрос: «В чём различие между изобразительным искусством, эротикой и порнографией?», американский фотохудожник Луи ЛаСалле (Louis LaSalle) /248/ ответил так.

«На мой взгляд, всё сводится к трём вещам. Цель (намерение). Манера исполнения. Мастерство исполнения.

Итак, цель. […] По-моему , искусство в намерении. […] Если цель – создать что-то красивое, вызывающее значимую эмоциональную реакцию, то независимо от качества исполнения, – это искусство. Если же цель – исключительно пробудить похотливый интерес (похоть), тогда это порнография.

Конечно, есть серая область. Желание – это естественная эмоциональная реакция. Эротика законно вливается в область искусства, порнография – нет. Которая также приводит нас к манере исполнения. Именно различие в манере исполнения кроется в сближении искусства и порнографии. Эрос обычно намекает. Тень и свет. Нереальная выраженность. Тем не менее, секс и половые акты могут быть предметом исследования художественного произведения, и их описание не делает какое-либо произведение частью порнографии. Пока вы приближаетесь к теме с уважением и эмоциональной честностью, вы сможете достичь художественного замысла. Если вы небрежны, непочтительны или эмоционально лицемерны, – тогда это невозможно.

Мастерство исполнения. Случается, что в исполнительском мастерстве ты терпишь только неудачи. Как правило, тогда ты даже не пытаешься увидеть отснятые работы. И у меня были такие работы. Плохой свет, ракурс, что-то ещё. Это не искусство. Порой, из-за плохого исполнения я рассматривал часть своей работы не иначе как порнографию – и вы её не увидите! Для меня процесс фотографирования мужского телосложения является обоюдным. Мне повезло работать с моделями, которые представляют эстетическое воплощение того, каким может стать человеческое тело. Они художники по их собственному праву, кто благодаря годам тяжёлой работы и дисциплине вылепил из своих тел живые скульптуры. Они также и артисты, которые по команде превращаются в бесчисленных героев нашего воображения».

«Почему творения интеллекта – книги, картины, другие формы «искусства» можно достойно демонстрировать, выставлять напоказ, а тело – нет? Я потратил часы, дни, месяцы, годы на книгу. Я хочу, чтобы ее приняли, любили, хвалили, чтобы ею восхищались, искали ее. Но чем мое тело хуже? Я также потратил на него часы», – присоединяется к мнению ЛаСалле американский писатель Джон Речи /266/, требуя, чтобы к его телу относились как к произведению искусства.

Мнение о фотохудожнике

В начале 2005 г. эпидемия выставок Мэпплторпа наконец достигла и Москвы /542/. Почти одновременно с «диетическим» вариантом в Московском доме фотографии галерея Stella открыла выставку, где все, кроме фотографий цветов, было предназначено исключительно детям после 16, – пишет аноним Ф. Б. /542/: садо-мазо и обнаженные члены во всех видах и ракурсах. Работы, бывшие постоянным источником скандала […] Чуть больше полусотни снимков были выставлены в черных-черных комнатах – гений фотографии и эпатажа сам жил в такой же обстановке. […] Он умел облекать дерзость в безупречные формы и проговаривать непристойности с совершенно невозмутимым видом. Превратив порнографию в высокое искусство, а откровенную гомосексуальность в фирменный стиль, Мэпплторп совершил переворот в фотографии. Множество выставок и книг при жизни и после смерти – свидетельство невероятной популярности.

Огромное наследие трудолюбивого художника позволяет делать разный выбор – у каждого куратора свой Мэпплторп. У галереи Stella брутальный и нахальный – такого не видели, наверное, только в Москве, удаленнейших провинциях и жестоких нравами странах Востока.

Пока Московский дом фотографии показал произведения Мэпплторпа, выбранные по родству классической традиции, галерея Stella привезла те самые фотографии, за которые боготворили и стыдили, из-за которых выставки организовывали и закрывали. Из трех портфолио, дополненных дюжиной снимков «на продажу», одно – целиком цветочное. На других черные и белые эффектно обнаженные мужики, у тех, что в одежде, члены вываливаются из брюк, много масок, кнутов и прочих интересных вещей. Взгляд эстета задерживает гармония нежных серебряных оттенков. В утешение людям с предрассудками – роскошные фирменные цветы Мэпплторпа, которые, впрочем, многие считают тоже довольно непристойными (по меньшей мере, чрезмерно чувственными), и трагический автопортрет, сделанный за год до смерти.

Мнение физика-фотохудожника

В 1987 г. ленинградская прокуратура предъявила обвинение в изготовлении порнографии профессору доктору физико-математических наук А.А. Кухарскому [дворянину по происхождению].

Вот что он рассказывал о своей коллекции Л.С. Клейну /407/.

Кухарский: История моей коллекции имеет более 25 лет от роду. Я имел очень много сексуальных связей в своей жизни и, проснувшись как-то поутру, понял, что не могу вспомнить некоторых своих партнеров. С тех пор я и стал для памяти фотографировать своих приятелей, да и приятельниц и просто случайных знакомых. […] Иногда акт фотографирования предшествует любовной игре, иногда следует за ней, но делать это доставляет мне удовольствие всегда.

Клейн: Какое значение имело чувство творца, создающего красоту с эротической аурой?

Кухарский: Несомненно такое чувство творца при этом присутствовало. Это Вы очень точно сформулировали: я старался творить красоту с эротической аурой.

Клейн: Считаете ли Вы свою коллекцию порнографической?

Кухарский: Ни в коем случае. Моя коллекция носит исключительно эротический, а не порнографический характер, что, кстати говоря, было официально признано десять лет тому назад еще советским судом на спровоцированном против меня процессе. В результате вся коллекция мне возвращена.

Клейн: Где вообще положить различие между эротикой и порнографией?

Кухарский: Порнографией можно считать описание или изображение реального полового акта с фиксацией внимания на половых органах, а эротика – это лишь его имитация.

Клейн: В медицинских учебниках (например, у Рубина или Рейбена) можно встретить утверждения, что в 95 % подобные изображения имеют утилитарную цель: владелец держит их для возбуждения при онанировании. Для «сеанса», как говорят зеки. Такие держатели, конечно, бывают, но мне кажется, такое использование очень ограничено – зеки, иногда подростки. Ваше мнение?