– А мне нет. Зато я могу делать все, что хочу, и при этом меня никто не контролирует. Это же хорошо! Разве нет?

В этот момент замечаю свое нижнее белье. На полу. Как раз в проеме, между комнатой и коридором. Натягиваю трусики. Поправляю платье.

– Да. Если ты действительно так думаешь.

Он небрежно кивает, в согласном жесте. Я быстро целую Карла и прошу не провожать, сославшись на то, что больше не хочу быть застуканной. Затем выскакиваю за дверь, и спускаюсь по лестнице под его испытующим взглядом.

***

Первым делом, придя на работу, хватаю Тату под руку и тащу ее пить кофе. Не ради бодрящего напитка, а для того, чтобы выяснить, знает ли она подробности, куда отправили Альберта. Пока я заставляю себя пить из кружки, Тата, постоянно поправляя свои огромные очки, рассказывает последние сплетни.

Как оказалось, около часа назад Альберт прислал ей сообщение, в котором написал, что вчера вечером ему пришло письмо из комитета образования и ему пришлось срочно уехать на курсы повышения квалификации, потому он не успел никого предупредить, что будет отсутствовать до пятницы. Там же он просит не беспокоиться за него и пишет, что оставляет завуча Бэлу Леонидовну, за старшую. Девушка отмечает, что эта старая непотопляемая баржа будет крепко прикрывать всю школу вплоть до его возвращения.

– В почте я нашла это самое письмо. Там сказано, что если директор не пройдет курсы «Обучение административных работников школы навыкам оказания первой помощи» до конца следующей недели, то школа не пройдет аттестацию при очередной проверке в конце месяца и нас закроют. А мне этого очень бы не хотелось. Иначе, что мне делать? Я же не смогу жить без него! – говорит девушка, нервно сжимая мне руку.

– Но он же поехал на курсы, так? – как можно мягче отвечаю я. – Значит, все будет хорошо, не переживай.

Несмотря на то, что я пытаюсь успокоить ее, огромный камень негодования все так же давит, заставляя душу сжиматься в комок.

Десять минут спустя я оставляю Тату в одиночестве и иду на первый урок.

***

Рабочий день проходит относительно спокойно. Сегодня у меня нет занятий в старших классах, и я не вижу Карла весь день.

После уроков я жду его в кабинете, вместе с остальными провинившимися, но он так и не появляется. Я немного нервничаю из-за его отсутствия, хотя не понимаю причин своего беспокойства. Это сидит где-то внутри и царапает, как игла виниловую пластинку. Тихо, по чуть-чуть, но достаточно ощутимо.

– Яков, – спрашиваю ученика, который вчера сам напросился остаться. – А где Карл? Я оставляла вас обоих после занятий сегодня и вроде никому не разрешала уходить.

– Без понятия, – отвечает ученик, отрываясь от учебника химии. – Он сегодня не появлялся.

– Совсем? – искренне удивляюсь. – Ты случайно не знаешь, почему?

– Откуда же мне знать? – выражение его лица дает понять, что ему все равно. – Может, заболел?

«Ага, если только воспалением хитрости» – думаю я, но предпочитаю промолчать.

Остатки учебного часа проходят в тишине. Яков делает домашнее задание, а я ломаю голову над тем, почему Карл пропустил уроки сегодня. Тут я понимаю, что не могу даже позвонить ему и выяснить, где он пропадает, ведь у меня до сих пор нет номера его телефона. Ругаю себя за глупость, и за то, что за глупыми желаниями совсем позабыла обо всем на свете. Осознаю, как мало знаю о нем. Только имя, фамилию, и то, где он живет в данный момент.

Отпустив ученика, украдкой пробираюсь в кабинет директора. Благо я знаю, где Тата прячет ключ от него.

Нахожу среди папок, расставленных в алфавитном порядке, личное дело Карла. Беру из несгораемого шкафа папку с нужным именем, пробегаюсь по листам глазами. Родился… вырос… учился… Нахожу страницу со сканом его паспорта. Смотрю адрес прописки. Следом выискиваю номер телефона отца. Записываю эту информацию в блокнот и выхожу из школы, спеша к себе в гостиницу.

***

Вернувшись в номер, звоню по указанному номеру. Трубку долгое время никто не снимает. В конце концов, на том конце провода строгий голос отвечает:

– Алло.

– Добрый вечер, – начинаю я разговор. – Меня зовут Клара Викторовна. Могу я поговорить с отцом Карла? Дело в том, что я являюсь его учителем…

– Что на этот раз натворил этот засранец? – обрывает меня голос. Судя по интонации, мужчина раздражен.

Удивляюсь такой реакции и отмечаю, что Карл не врал на счет плохих взаимоотношений с отцом.

– Дело в том, что сегодня он отсутствовал на занятиях, – пытаюсь говорить как можно более строгим тоном.

– Как? Он что, снова сбежал в самоволку?

– Само… что? – не верю своим ушам, и пытаюсь уверить себя, что ослышалась. – Простите, может, я что-то не так понимаю, но у нас не настолько строгая школа, чтобы называть прогул "самоволкой".

– Не понял? – абонент на том конце делает паузу, возможно пытаясь понять услышанное. – А как еще это называть? Если мне не изменяет память, а она точно не изменяет мне, Карл уже пять лет учится в военной школе, и прогул там не может называться никак иначе!

– Простите за беспокойство, – совершенно растеряно бормочу я. – Кажется, я просто ошиблась номером, – говорю неуверенным тоном и кладу трубку.

Растерянность и недоумение не отпускают, а в голове, как заезженная пластинка крутится только одно: «Так кто же ты такой, Карл? Если это вообще твое настоящее имя…»

Четверг.

Сон бежит от меня всю ночь, до самого рассвета. Никак не могу заставить себя думать ни о чем другом. Хоровод мыслей и образов кружится в голове, не давая ни минуты покоя, буквально сводя с ума. Не находя себе места, мечусь по комнате, как пойманная в силки птица.

Кто он вообще такой? И если назвался чужим именем, то почему? Что он скрывает? Что если… сплошные если, если, если, которые не дают расслабиться.

За ночь мне не удается даже на минуту сомкнуть веки. Синяки под глазами сразу выдают последствия бессонной ночи. Приходится замазывать их двойным слоем консилера, но это слабо помогает.

В таком состоянии в 8:15 выхожу из гостиницы, и спешу на работу. Только успеваю сделать пару шагов, чувствую, как чья-то сильная рука резко хватает меня за талию, а вторая рука зажимает мой рот.

Паника сжимает горло. Ужас накатывает и накрывает плотным покрывалом, как туман, окутывающий город в рассказе Стивена Кинга «Мгла». Отчаяние и животный страх пронизывает мозг яркой вспышкой молнии. Тело буквально парализует, и я не могу сопротивляться.

Нападавший вмиг разворачивает меня к себе, и я вижу Карла.

– Черт! – ругаюсь я и инстинктивно бью ладонью по плечу. – Ты напугал меня, дурак!

– Прости, Клара! Просто я так соскучился по тебе. И так испугался, когда ты не пришла ко мне вчера. Думал, что с тобой что-то случилось, – на этих словах он впился в мои губы так, словно мы не виделись несколько десятилетий и вот, наконец, встретились.

– Тебя вчера не было на занятиях! – выплевываю я слова ему в лицо, вырываясь из объятий.

– Прости еще раз! Не волнуйся. Я всего лишь, решил устроить себе день отдыха и потому не пошел на уроки. Но я все нагоню, обещаю, только не злись, – молодой человек снова пытается поцеловать меня, но я отворачиваю лицо.

– Вчера я звонила твоему отцу, – говорю, специально глядя ему в глаза. Хочу видеть реакцию Карла. Его эмоции на эту фразу.

– О… – он запинается, – отцу?

Что это? Страх? Растерянность? Нет. Скорее удивление и гнев. Да, именно гнев. Даже ярость. Где-то в самой глубине его синих глаз. Оно сквозит так явно, что буквально обжигает и не вызывает никаких сомнений. Эти сжатые, белые на костяшках кулаки и настолько плотно стиснутые зубы, что я слышу их скрип, явно говорят о приступе крайнего раздражения. Я слишком хорошо знакома с этими эмоциями, чтобы перепутать их с чем-то другим.