– И да, мистер Миллер, – голос Блейка прервал размышления Билла, – есть одно условие – вы не навещаете свою дочь до тех пор, пока я вам этого не позволю. Если вас все устраивает, то прошу подписать этот договор.

Блейк Финд вложил в руки Билла лист дорогой бумаги и серебряную ручку. Мистер Миллер бегло пробежал глазами по договору и, не обнаружив там ничего противозаконного, положил листок на кофейный столик. Крепко сжимая ручку вспотевшей ладонью, он поставил свою размашистую подпись в самом низу.

Чернила в ручке оказались темно- красного цвета, очень похожими на кровь, но Билл отогнал от себя эту нелепую мысль прочь. Он чувствовал огромное облегчение и мечтал, как можно скорее оказаться дома и спокойно жить дальше. Он уже начал подумывать о том, чтобы попытаться завести нового здорового ребенка и навсегда закрыть чулан с воспоминаниями о бывшей дочери.

– Вы можете быть свободны, мистер Миллер, – убирая договор, произнес Блейк.

Билл почувствовал, как тон голоса хозяина дома вдруг резко стал холодным и совсем не доброжелательным. Поймав на себе его тяжелый взгляд, Билл поспешил к выходу. Он так торопился уйти, что даже не попрощался с дочерью, и не посчитал нужным объяснить ей происходящее.

Не надо думать, что дети «со странностями» не понимают, какие события разворачиваются вокруг них. Да, они чаще всего находятся в своем особом мире, ключ от которого они прячут в потайном месте. Мир этот радикально отличается от того, в котором живет обычный «нормальный» человек. И невозможно категорически заявить, какой же из этих миров лучше или хуже. Они существуют параллельно, дополняя друг друга.

Не только дети, но часто и взрослые открывают эту дверь в другое измерение, и путешествуют там, осваивая новую жизнь, которая находится за гранью понимания. Никто не в состоянии объяснить эти явления. Ученые и психиатры с пеной у рта будут доказывать, что вы пропащий для общества человек, и нуждаетесь в длительном лечении. У человечества всегда действует основной принцип: «Все, что мы не можем объяснить или понять – должно быть уничтожено».

Амелия прекрасно видела и чувствовала изменившееся к ней отношение родителей. Поначалу она испытывала ломающие душевные боли. Слез не было. Все переживания и непонимания хранились в хрупкой детской душе. Затем другой мир, как оказалось, не такой жестокий, дал ей возможность понять себя, и избавиться от мыслей о несправедливости.

Амелии повезло попасть в дом к мистеру Финду, который прекрасно разбирался в таких вещах и принимал такое поведение. Ему были крайне небезразличны судьбы «странных» детей и он делал все возможное, чтобы их душа так и оставалась открытой. Если бы девочку поместили в «специальную» клинику, то ничем хорошим для нее это бы не закончилось.

Амелия продолжала сидеть на диване и совсем не притронулась к предложенному угощению. Девочка избирательно останавливала свой проникновенный взгляд на различных предметах этого дома, но больше всего ее привлекло чучело огромного ворона, которое зачем- то запихнули в серебряную клетку. Эта клетка стояла на каминной полке и птица в ней казалась живой. Амелии даже почудилось, что ворон осторожно за ней следит. Волк не отходил от девочки ни на минуту; лежал у ее ног и считал своим долгом охранять хрупкого ребенка от злобного мира.

Обычно, когда дети попадают в незнакомое место, да еще к абсолютно чужим людям, они начинают капризничать, плакать, звать маму или папу. Но у Амелии не было и намека на испуг. Она спокойно приняла данную ситуацию, и просто ждала, что будет происходить дальше.

– И много у тебя друзей? – спросил Блейк, впервые за все время, обратившись к ребенку.

–Их всего два, мистер Финд, – спокойным голосом ответила Амелия, взглянув на Блейка.

– Как же их зовут, дорогая? У них, вообще, есть имена?

– У них весьма необычные имена, мистер Финд! Их зовут Дидо и Канэ,– ответила Амелия. – Я думаю, что это мальчики, но не уверена до конца. Вы же знаете, мистер Финд, что для некоторых духов это не важно.

– Да, Амелия! Ты удивительно проницательный ребенок! – Блейк погладит девочку по коротким светлым волосам.– Про духов я знаю все. И что они тебе рассказывают? Какие тайны раскрывают? – вкрадчиво спросил мистер Финд.

– Они много шутят, иногда жалуются; вспоминают свои прошлые жизни.

– Хорошо, Амелия, мы еще поговорим об этом, а сейчас к нам пожалуют еще одни посетители. Последние.

Не успел мистер Финд окончить эту фразу, как в дверь настойчиво позвонили. Волк оставил Амелию одну, осторожно подкрался к входной двери и затаился, собираясь напасть при первом намеке на опасность. Рычать и лаять он предусмотрительно не стал.

Вошедшими были Нора и Джон. Взгляд у Норы был измученный и немного безумный. Такой взгляд обычно наблюдается у морально уставших людей. Она с опаской покосилась на тихонько рычащего Волка и не посмела пройти дальше. Собак она побаивалась и никогда не пыталась найти с ними общий язык.

Только после того, как пес послушался хозяина и забрался в кресло, недовольно посматривая на Нору, она решилась войти в гостиную. Ее немного шокировал этот дом. Она никогда не видела такой роскошной обстановки и даже подумать не могла, что ее когда- нибудь пригласят в такое место.

Быстро взяв себя в руки и натянув маску безразличия, Нора сняла с Джона куртку, весьма потрепанного вида, и вязаную шапочку. Сама она решила остаться в распахнутом пальто, демонстрируя, что не собирается здесь надолго задерживаться.

Волосы у нее были растрепанные. Под глазами чернели круги, какие бывают обычно от постоянной бессонницы; но казалось, что внешний вид совсем не заботил Нору. В голове у девушки мысли носились, как бешеные псы; она не могла их проанализировать, и уж тем более, остановить.

Блейк Финд прекрасно чувствовал душевное состояние Норы. Ему нравилось, что люди, делая какую- нибудь подлость, искренне переживают, что о них могут подумать плохо. Чтобы немного ее успокоить и отвлечь от неприятных мыслей, он представил ей Амелию. Предложив присесть на диван, Блейк поставил перед Норой и Джоном чашечки с согревающим травяным чаем.

– Вы любите Джона, мисс Хакс? – вдруг резко спросил мистер Финд Нору.

От неожиданности Нора вздрогнула, но отвечать на заданный вопрос не стала. Она молча пила чай, не глядя ни на кого.

– Ну, что же вы, мисс Хакс! Я задал вам простой вопрос о ваших чувствах к собственному ребенку. Неужели это так сложно?

– Я не хочу говорить об этом, – вдруг хриплым голосом ответила Нора.– И какое вам дело, мистер Финд, что я чувствую к Джону? Я сразу поняла, что ваше объявление попалось мне на глаза не случайно. Я не дурочка, мистер Финд, и догадалась, что это вы все специально подстроили. Признайтесь!– Нора напряглась в ожидании ответа.

– Хорошо, Нора! Вы меня рассекретили,– Блейк улыбнулся.– Вижу, вы не из тех, кто ходит вокруг да около. Сразу к делу приступаете?

– Говорите же, в чем дело?– Нора заметно нервничала.

– Объявление действительно повесил я, – заговорил Блейк.– Вы очень проницательная девушка. Видите ли, я нахожусь в поиске необычных детей, которые стали вдруг, или сразу, в тягость своим родителям,– произнеся эту фразу, Блейк сделал небольшую паузу, и многозначительно посмотрел на Нору.

Нора промолчала и, опустив взгляд вниз, начала изучать свои поношенные кожаные ботинки так, будто видела их впервые в жизни. Ей неприятно было смотреть на хозяина дома. При взгляде на него Норе казалось, что у нее мутнеет в глазах и Блейк Финд растворяется в пространстве комнаты.

Амелия и Джонни сидели на диване совсем близко друг к другу. Темные волосы Джона были слегка взъерошены, после того, как мать резко сдернула с него шапку. Мальчик пытался пригладить их рукой, но ничего хорошего из этого не вышло: волосы продолжали топорщиться в разные стороны упрямыми кудряшками.

Амелия понимающе взглянула на Джона, и чтобы поднять маленькому гостю настроение достала из вазочки печенье и протянула ему. Джонни ответил Амелии благодарным взглядом и взял предложенное угощение с ладони тонкой ручонкой с обгрызенными ногтями.