— Очень весело и необычно для меня, всё не могу уйти, — Хандан, глядя на приятное узкое лицо сына, успокаивалась.
— Оставайтесь, сколько пожелаете, сегодня вы — душа нашего торжества, — Ахмед вновь поцеловал её в мягкую руку.
К ним шустро направлялась одна из танцовщиц, шла она быстро и нервно, явно к Валиде. На её румяных щеках блеснули слёзы, поджатые губы обещали истерику, но увидев Повелителя рядом, отвернула голову и прошла мимо. Хандан обернулась — девушка завернула в злополучный коридор. Перед глазами Валиде пронеслась вся жизнь, но это была всего лишь танцовщица, если что Дервиш справится.
— Глядя на вас, Валиде, я понял, что у меня крайне важная новость для Великого Визиря, он должен непременно знать об этом. Как удачно, что я вас встретил, иначе бы забыл. С вашего позволения я отправлюсь искать Дервиша, — Хандан бы остановила Ахмеда, но он уже откололся и ушёл в свободное плавание.
Она избавила Дервиша от двух пашей, но навела на его след девицу и Повелителя. Паша должен был немедленно найтись. Не долго думая, Хандан нырнула в коридор, представившейся бездонной пропастью. В самом его конце мелькнула зелёная материя.
Хандан пошла дальше, наткнувшись на Дервиша, появившегося словно из неоткуда. Паша вышел из-за маленького закутка, куда просто так взгляд бы точно не упал.
— Госпожа, иди отсюда, быстро, — он крепко схватил её выше локтя, упорно и настойчиво толкая в сторону выхода.
— Нет, — она старалась быть жесткой, — Ахмед ищет тебя, не придёшь, и всё пропало, слышишь?
Дервиш хищно обернулся в сторону, куда побежала девушка, продолжая выталкивать Хандан.
— Как поищет, так и найдёт, не всегда всё идёт в точности по плану. Я бы разобрался… Ну что ты лезешь, где не понимаешь ничего.
Хандан с мольбой в зелёных глазах обратилась к своему верному слуге, чтобы он немедленно нашёл выход и сказал ей, что делать.
— Госпожа, — словно в отчаянии протянул паша. — Ну, что же ты. Зачем ты тут? — он шумно выдохнул, приводя сбившиеся мысли в порядок. — Ладно-ладно. Мы непростительно много времени потеряли. Может, танцовщица ничего не видела, если видела, уговори её помолчать до поры до времени, потом разберёмся. Ей бы умереть сейчас, но как уж вышло. Ты меня услышала, Госпожа? Ты всё поняла?
Хандан неуверенно кивнула, упираясь в тёмные глаза Дервиша, такие же глубокие, как и пропасть, куда она опрометчиво провалилась.
Дервиш ушёл. Валиде юркнула в закуток с телами, стараясь вернуться в спокойное расположение духа. Абдула Мехмед-ага и его помощник лежали неподвижно, но были словно живые, и только лужица крови говорила об обратном. Она чувствовала, почему-то, что если бы не осталась на празднике, если бы не жаждала увидеть кровь, то всё бы прошло хорошо. Судьба даёт нам то, что мы хотим, только не в ожидаемом виде.
У помощника на поясе красовался блестящий кинжал. Хандан, стараясь не коснуться мертвеца даже рукавом, не зная толком, зачем, вытянула его. «Ей бы лучше умереть» — бешено крутилось в голове. Дервиш говорил, что не стоит откладывать в жизни две вещи: завтрак и убийство, если решение принято. Нужно было узнать, насколько прочна человеческая плоть. Она взяла кинжал и постаралась вонзить в помощника, но не смогла прорвать и тонкую ткань. «Давай, Хандан, давай» — умоляла она себя, но вместо того покорно склонила голову, будучи слишком слабой, чтобы бороться с океаном судьбы. Как ей хотелось заорать во весь голос, пронзительно и остро! Исправить ошибку было необходимо. Отчаяние сковало её тело, казалось, никогда больше в ней не будет сил встать. «Может, это ещё не понадобится, а этот уже мертв». Она гневно покосилась на Абдулу, на глазах блестели драгоценными камнями слезы.
Кинжал сам удобно лег в руки и вонзился в мертвую плоть по самую рукоять. Хандан вытерла кровь об одежду и на удивление спокойно заправила оружие за пояс сбоку.
Она прошлась по коридору, завернула в ту же сторону, что и девушка. Каждый шаг разносился эхом по стенам. Тишина пугала, но и доказывала, что никого другого вокруг не было. За очередным поворотом показалась лестница. Сердце Хандан больно сжалось, словно открылась старая, давно забытая рана и кровоточила пуще прежнего. «Друг или враг? От этого теперь зависит её жизнь» Когда-то и она в страхе лежала под лестницей, надеясь только не быть замеченной. Валиде страдальчески закрыла лицо руками, слезы подступали к горлу и беспощадно душили. Неуверенно подойдя ближе, Хандан увидела крепко прижавшуюся к полу девушку. Её слёзы алмазами разбивались о холодный камень.
— Ты чего тут, — с усилием выдавила Хандан. «Ей бы лучше умереть»
— Госпожа! Госпожа, идите ко мне, быстрее. Он сейчас придёт!
— Кто? — девушка испуганно привстала, а её руки нервно коснулись одежды Хандан.
— Дервиш, Дервиш-паша, — она шёпотом торопливо говорила, — там были мёртвые. Он сейчас придёт!
— Я никого не видела, но пока я рядом, всё будет хорошо.
— Надо кому-то рассказать, — танцовщица судорожно вытерла слезы с розовых щёк.
— Паша важный человек, его нельзя так просто обвинить.
Возможность договориться всё более меркла в сравнении с тяжёлой правдой — свидетелей оставлять нельзя.
— Можно, нужно, иначе он доберётся до меня, — она и не знала, что разговаривает с его любовницей, но внезапно усомнилась. — А вы что тут?
— Ты же в слезах была, — к своему непомерному счастью, быстро припомнила Хандан, прежде крайне дурно соображавшая.
— Мне никто не поверит, Госпожа, — расплакалась девушка и бросилась в объятья к Валиде-султан, — Госпожа, потом он убьёт меня, точно убьет.
Под всхлипывания несчастной танцовщицы, Хандан произнесла про себя: «Нет, он не убьет тебя». Она легонько вытянула кинжал, перехватила его и со всей силы ударила свою невинную жертву в спину. Девушка захрипела и вопросительно посмотрела на Валиде, прижимавшую её к себе. Несчастная уже ничего не понимала и качнулась назад, с шумом повалившись на спину.
«Прости, прости», — взмолилась она не то к Аллаху, не то к самой девушке. На красивых молодых губах выступила алая кровь, стекающая по румяной щеке на пол. Она почему-то плакала, зачем-то искала Валиде, но теперь это навсегда останется тайной. Может, её обидели? Или ей стало плохо?
Хандан резко встала и быстрыми шагами пошла обратно на звуки музыки и спасения, останавливаясь перед каждым поворотом. Только теперь пришло понимание, что она неосторожно вытерла окровавленную руку о собственное платье. Выскользнув из чёртового коридора, она прошлась по стене с той стороны, где виднелось кровавое пятно. Хандан ничего по большому счёту не видела и не слышала, кроме стука крови в голове. Заприметив камин — направилась к нему. Нельзя было незаметно покинуть помещение с такой отметиной, а если бы и получилось, узнали бы в гареме. Она в плотную подошла к огню, немного присела, словно грея руки близ пламени, а затем подпалила платье. Шелк быстро, обугливаясь, затрещал, скрывая ненужное пятно. «Пожар» заметили и быстро потушили, но следов не осталось, как и, по большому счёту, дорогущего платья.
Хандан отмокала в ванне, словно тряпка, без чувств и эмоций, мысли только изредка посещали её дурную голову. Уходя с торжества, она смогла всем улыбнуться, она посмеялась над сожжённым платьем, она попрощалась с сыном, ласково сверкнув ему глазами. Дервиш печально проводил её тяжёлым, полным боли взгляда, он отпускал её не убивать, а выиграть время, чтобы самому покончить с девушкой. Но она вышла из коридора одна, этим всё было сказано.
Благовонья, расставленные на каждой полке, только напоминали о горьком запахе гари.
После глухого стука в дверь, не тронувшего Валиде-султан, на пороге появилась тощая служанка.
— Госпожа, меня Хаджи-ага прислал, просил сказать.
— Говори, — жестко ответила Хандан, желая только покоя.
— На празднике, — служанка помялась, — на празднике был убит Абдула Мехмет-паша, его помощник Ибрагим-ага и девушка из вашего ансамбля, Катерина, она стала случайной жертвой говорят.
