– Этому должно быть объяснение! – сказал Кай, поднимаясь на ноги. – Иначе быть не может.

***

В то утро обитель напоминала огромный муравейник, который с первыми лучами искусственного солнца пришел в движение. Кай находился в общем потоке, который преодолевал иллюзорные преграды, называемые Арками, чтобы, в конце концов, достичь зала заседаний Конгрегации. Этот зал был столь велик, что вмещал больше тысячи человек. Все занимали свои места, которые рядами сбегали вниз – к ораторской трибуне. Акустика в этом полукруглом, напоминающем античный театр помещении была столь впечатляюща, что не только произнесенное кем-то слово, но даже самые потаенные мысли здесь нельзя было утаить от чужого слуха.

Кай в этом зале бывал неоднократно. И всякий раз испытывал волнение, перед тем как предстать перед взорами тысячи старейшин. Однако он неизменно преодолевал себя и держался более чем достойно, когда выступал с докладом. Теперь он сразу почувствовал: что-то изменилось. В глазах советников Конгрегации, с которыми он встречался взглядом, больше не было прежней теплоты. Одни из них хмурились, многие косились на него, как на чужака, или отворачивались. Но и те, и другие одинаково умели прятать свои мысли, а потому Кай, чувствуя, что им недовольны, не мог понять причины этого. Он старался вести себя как прежде, но ему с трудом удавалось сдерживать свои мысли и эмоции.

Кай спустился по ступеням к подножию амфитеатра, который пестрел обнаженными телами тысячи серых существ, и сел на первом ряду, где обычно располагались несколько докладчиков. Однако на сей раз этот ряд пустовал: он был здесь совсем один.

На несколько мгновений в зале заседаний воцарилась полная тишина, – у Кая застонало сердце в груди, томимое недобрым предчувствием, – пока, наконец, не появился тот, кого все ждали – председатель Священной конгрегации. Он не стал спускаться к подножию амфитеатра и не занял какого-либо места в рядах, а, по своему обыкновению, остался вблизи Арки у входа в зал, где сел на первую самую высокую ступень и мысленно призвал всех к заслушиванию доклада.

Тогда Кай поднялся со своего места и вышел на сцену, так что на него тотчас уставились тысячи огромных черных глаз. Наклоном головы он приветствовал всех собравшихся в зале и поведал им о делах на дальних рубежах Солнечной системы.

– Наши люди на Плутоне страдают – эта маленькая планета испытывает большие трудности, связанные с недостатком ресурсов. Все, с кем я общался, говорили мне об этом. И в их глазах, – даже не в мыслях, – я читал одно и то же желание – обрести новый дом с лучшими условиями для жизни. Теперь, когда Земля усмирена, полагаю…

Кай не успел докончить свою мысль, председатель Совета перебил его, подав сверху знак рукой.

– Тебе не дано делать выводы – излагай только факты.

– Я лишь говорю о том, что видел и слышал от наших собратьев, – спокойно возразил Кай. – Они ждут того дня, когда смогут переселиться в этот мир. Или в другой. По слухам, за пределами Солнечной системы обнаружена планета, подобная Земле. Говорят, там много воды, и присутствует биологическая жизнь – не только водоросли и микроорганизмы. Я прошу разрешения высокого совета Священной конгрегации, чтобы отправиться на разведку этой планеты.

На миг снова повисла тишина. Потом заговорил председатель Совета.

– Кто отправится на разведку той планеты, вскоре будет решено, – сказал он. – Сейчас Совет желает знать, что тебя задержало в пути, и почему твой Эра сбился с курса.

Кай, услышав такие слова, сразу понял, что о его пребывании на Луне уже известно советникам Конгрегации, и рассказал им всё без утайки.

– На обратном пути с Плутона наш Эра принял сигнал тревоги, который исходил из заброшенной базы, расположенной на обратной стороне Луны. Поскольку призыв о помощи я не мог оставить без внимания, было принято решение посетить это место и выяснить, в чем дело. Если Совет считает, что мне не следовало этого делать… – он остановился и окинул взором весь огромный зал. В этот миг до его сознания долетели обрывки чужих мыслей, в которых он прочел что-то вроде растерянности. То же самое выражали лица некоторых из тех, кто немногим ранее косился на него, идущего в проходе.

– Совет так не считает, – поспешил заверить его председатель. – Продолжай свой рассказ, Лем.

И Кай продолжал:

– Мы посетили базу и выяснили, что сигнал тревоги исходит из Сола, после чего отправились туда. Я один зашел внутрь и обнаружил там закрытый Аркаим, в котором всё еще находился Хранитель. И это притом, что данная обитель давным-давно была покинута…

Едва он успел произнести эти слова, как по залу пронесся тихий, донельзя приглушенный, но все-таки различимый мысленный шепот, выражающий нечто иное как удивление. И тогда председатель Совета призвал всех к спокойствию.

– Этого не может быть, – усмехнулся он. – Хранитель в покинутой обители? Мы не оставляем своих людей!

– Но, тем не менее, это так, – горячо возразил Кай. – Я сам был немало удивлен, когда увидел этот Аркаим. Но еще больше меня поразило то, что крышка неплотно прилегает к его поверхности…

Сказав эти слова, он тотчас пожалел о них, но было уже поздно.

– И что же ты сделал тогда, когда заметил это? – осведомился у него председатель Совета.

– Я поднял крышку и заглянул внутрь, – сами собой вылетели слова из головы Кая. Он уже не мог сдерживаться, и пред мысленными взорами всех собравшихся в зале предстал образ того, кто лежал в Аркаиме.

– Это был он – наш господин Син! – объявил Кай, что тотчас вызвало ропот негодования в зале. Но едва председатель подал знак рукой, как вновь вокруг воцарилась полная тишина.

– Ты ошибаешься, Лем, – спокойным тоном проговорил он. – Разве неизвестно тебе, что господин наш Син ныне пребывает на горе Сионе?!

– Да, я знаю, – отозвался Кай. – Тем не менее, тот Хранитель с ним на одно лицо. И поэтому я решил, что это он…

Председатель покачал головой и строгим голосом проговорил:

– Тот человек просто очень похож на него.

– Но кто он? – задал свой вопрос Кай. – Мара утверждает, что он пробыл в Аркаиме больше двух тысяч солнечных лет!

– Тебя не должно это беспокоить, – сухо заметил председатель. – Свою миссию ты выполнил, и теперь можешь быть свободен. Отправляйся в родную обитель, Лем, и там жди дальнейших указаний.

– Но как же тот Хранитель… – Кай попытался возразить, но его тотчас грубо остановили:

– Ступай.

И тогда он повиновался, но пока поднимался по ступеням на верхний уровень этого амфитеатра, то и дело чувствовал на себе тысячи недобрых взглядов, в которых, впрочем, читалось также недоумение. Наконец, он поравнялся с председателем Совета, который поднялся ему навстречу и попытался, было, коснуться руками его головы. Это выглядело как жест благословения, но Кай внезапно, сам не отдавая себе отчета, шарахнулся от него в сторону. Впрочем, потом он почтил председателя поклоном и вслед за тем покинул зал заседаний.

В тот же день Кай поднялся на борт своего Эры, который перенес его в родную обитель.

***

Кай находился в родной обители больше месяца. Обычно к этому времени от Конгрегации уже являлся вестник с новым заданием для него. Но на сей раз Совет отчего-то медлил.

Наш Странник не находил себе места и неоднократно обращался с вопросами к Энси Первому. Однако главный жрец обители лишь призывал его к терпению. А потому Каю ничего не оставалось, кроме как ждать. Он в одиночестве бродил по музеям обители, рассматривая манекены людей Майя, одетые в причудливые одеяния. Всё это давно стало достоянием прошлого. Тем не менее теперь, после всего пережитого и увиденного, он как будто другим взглядом оценивал реликты этой чужой культуры. Время, проведенное на земной поверхности со старцем Иоанном и Иешуа, для него не прошло даром. Больше не было того снисходительного отношения, граничащего с презрением, которое он испытывал к людям Майя в юности. Кай изменился: с годами он осознал, что, по крайней мере, некоторые из них вполне достойны уважения. В то же время в его душе подспудно зрело нечто такое, в чем долгое время он сам себе боялся признаться и чему не мог найти сколь бы то ни было разумного объяснения. То был совершенно безотчетный порыв души, который влек его к людям Майя.