– Ясно. – Вздрогнул я, с интересом присматриваясь к Иванне. У девушки оказалась феноменальная визуальная память. Если я не воспользуюсь таким драгоценным камнем и не ограню его, буду последним дураком. – Ты её наизусть знаешь?

Пожав плечами, девушка забрала у меня пинцет захлопнула книгу и стала осторожно её упаковывать.

– Я много чего знаю наизусть. По жизни, знаешь ли, помогает. Так что? Шестьдесят золотых?

Усмехнувшись, она протянула руку вперёд, и я рефлекторно потянулся к кошельку.

– Идиот. Руки помой прежде. – Фыркнула она, после чего рассмеялась и вернулась к упаковке книги. Завернув в ткань, она отнесла фолиант на место в шкаф, и закрыла его на ключ. Едва сдерживая нецензурные слова, так и рвущиеся с моего языка, отправился мыть перчатки, а затем и руки.

– Ты, я смотрю, любишь выводить людей и ставить их в неловкое положение? – Не выдержал я, подвигаясь в сторону, позволяя девушке также смыть яд с рук. В ответ меня оглядели снизу доверху и пшикнули, отвернувшись к умывальнику.

– Не всех. – Наконец ответила девушка, снимая и выбрасывая белые перчатки в корзину. – Только тех, кто пялится на мой зад. С такими лучше сразу держать ухо востро, чтобы не вздумали переходить грань дозволенного. Деньги принесешь завтра, когда придёшь за докладом. – Протерев руки висящим рядом с краном полотенцем, девушка тяжело вздохнула, будто бы этот поход к книге выдался неописуемым испытанием. – Пошли, провожу тебя обратно.

– Мда. Лабиринты у вас, в самом деле, знатные. – Согласился я, следуя за Иванной, так как смутно помнил, как именно сюда дошёл, ориентируясь больше на аппетитную фигуру.

– Всё сделано, чтобы незваные читатели неделями блуждали между рядами книг. – Зловеще произнесла девушка, протискиваясь между полок.

– И я не пялился. – Поморщился от предположения девушки, а затем тихо добавил, словно и, правда, был студентом-первокурсником. – Ну, может немного…

– Верю. Верю. – Отмахнулась она и тоже тихо добавила в сторону. – Извращенец.

Наконец, выбравшись на свет из множества арок, книжных рядов и закоулков, девушка показала мне направление к выходу из здания.

– К пяти утра всё будет готово. Архив в это время закрыт, так что постучи в окошко справа от дверей. Охраннику скажешь, что ко мне, он впустит.

После этого Иванна развернулась и, молча, ушла, оставив меня одного посреди пустого зала.

– Вот это… ЯЗВА! – Выдохнул я, вытирая набежавшую на лоб, за время нашего разговора, испарину. Вроде ничего особого, но эта смесь красоты, острого язычка и мозгов не на шутку меня завела. Давно уже я не испытывал такого интереса к девушкам, и давно не видел в них оппонентов. Наверно, с самой юности, когда в теле бушевали подростковые гормоны, а желание выпендриться перед девушками заглушало посылы мозга и здравого смысла. К своим тридцати годам я немного закоренел, и наигранные ужимки аристократок уже никак не трогали меня. Даже скучно как-то было.

У меня было правило – всегда получать то, что хочется. Выработалось оно с юности, и теперь лишь укрепилось. Пока мне хотелось иметь такого оппонента в спорах, как эта девушка, а также узнать, каким образом она умудряется менять облик и уходить от слежки. Но вновь проснувшаяся интуиция говорит, что это только пока. А вот что будет дальше – уже хороший вопрос.

Вывод, из того что я узнал, был один – девушка должна стать частью моего отдела. Но не сразу. Нужно для начала её проверить, и, желательно, не на таких опасных и важных для государства заданиях, как с бароном. Нужно что-то попроще: чья-то любовница, семейный скандал, покупка недвижимости и прочее. А пока… пока меня ждали бумаги из особняка барона. День лишь только начался, и заканчиваться ещё был не намерен.

Раздав сотрудникам задания, я вернулся в свой кабинет в издательстве, и, закрывшись на замок, чтобы мне не вздумали мешать, углубился в чтение. Разобрать шифры, которыми были написаны бумаги, было несложно, но на них было несколько заклинаний, и поэтому Иванна не смогла их понять или же просто осмыслить. С каждой прочитанной строчкой я становился всё мрачнее и мрачнее. Камень за камнем картина становилась всё ясней, обретая краски и новых героев. Из ящика стола пришлось даже достать графин с коньяком и дрожащими руками наливать в стакан, чтобы хоть немного успокоиться. Информация из писем практически добила меня. Я предполагал многое, даже самые невероятные варианты хоть однажды, да появлялись в моей голове, но то, что на моём брате будет использован именно этот способ, я даже не думал. Срочно нужно было проводить над Ромулом множество обрядов прежде, чем проклятье, которое на него наложила напарница нашей баронессы, не укоренилось и не уничтожило моего брата, как личность. Страшно даже предположить, где они обнаружили старинное семейное проклятье: «Цепи любви», которые когда-то разработала, а затем и применила на практике одна из наших прапрапрабабушек – императрица Нинель, чтобы остановить постоянные измены мужа. Информацию о нём, я читал только в закрытой части библиотеке, куда есть доступ лишь тем, в ком течёт хотя бы четверть крови императорской семьи. Даже жёнам императоров открывался туда доступ лишь после рождения ими первенца, как бы показывая этим, что они только стали частью семьи.

Определить проклятье было сложно – даже зная о его существовании на него невозможно подумать, а снять его и того сложнее. Сложно, но вовсе не невозможно. Обнаружив последствия своего изобретения, Нинель сразу же начала искать способы его снятия, так как, не смотря на всё, любила мужа, и жить с куклой с его лицом не хотела. И способ этот она нашла.

Осталось только придумать, как можно убрать императора с виду на целых три недели и не допустить за это время бунтов, паники и заговоров. Ну и кроме того нужно будет поразмыслить на досуге, как потом вымаливать у друга прощение, так как снятие этого проклятья дело опасное, неприятное и, главное, недобровольное. Проклятье будет стараться защитить себя, словно живое, не давая жертве мыслить здраво и настраивая против всех, кто будет стараться его снять.

Самый безопасный способ помещения в оковы императора, чтобы он при этом меня не гробил, я видел только один. Магом Ромул был очень сильным, и при помощи магии мне такое однозначно не провернуть. Так что придётся приложить Ромула по голове, чем потяжелей и перетащить несопротивляющееся тело в подвал, где и приковать его наручниками к стене. Надеюсь, слуги не рискнут после распускать языки и распространяться на счёт того, об какое количество углов я приложил его головешку по пути к казематам. А уж я постараюсь собрать максимально возможное количество углов и ступеней по пути, чтобы хоть немного вбить в его голову, что даже малейшие порезы могут быть опасными не только из-за заражения крови, но и из-за банальных проклятий. Ибо для данного обряда была необходима его свежая кровь.

Хорошим подспорьем для моей задумки было то, что Рианна всё ещё находилась в доме мужа, и Ромул вполне мог пока уделить мне время наедине, без опасности возникновения на горизонте данной особы.

Отложив все важные дела в издательстве на потом, поручив разобраться с мелочами Ванессе, собрал документы со стола, упаковав их в плотную папку, защищенную несколькими заклинаниями, запер кабинет и отправился назад во дворец. Город бурлил, кипела жизнь. Улицы были полны праздно гуляющих пар и просто прохожих, экипажи проезжали по проложенной брусчаткой дороге, лавочники зазывали покупателей, дети носились от дома к дому, протискиваясь между людей, и весело хохоча. Город и не думал уменьшать обороты своего маятника, даже не представляя, что где-то там, за стенами большого замка, на краю пропасти находится тот, от чьей жизни зависит жизнь и самого города.

Мелкий дождь, начавшийся неожиданно, разогнал растерявшихся людей под крыши и навесы. Вытянул руку вперёд, ловля прохладные капли на ладонь. Правильно ли я поступаю? Чем чреваты мои идеи? Иного выхода, если я хочу спасти друга и свою Империю, я не вижу. Мне осталось лишь рискнуть.