Да, я убийца. И монстр. И живодёр. И всё остальное. Пусть так. Но если, не приведи Баст, я снова попаду в такие обстоятельства – сделаю то же, что делала на Джокасте. И пусть меня судит хоть весь мир. Включая тебя.

– Я не сужу, – тихо, очень тихо произнес Рис Хаузер. – Не мне судить. Я там не был.

– А если бы был? – севший голос Ланы полнился холодным, отстранённым любопытством.

– Отец заставлял нас учить Новый Завет наизусть. Я сопротивлялся, но кое-что в голове всё-таки засело. «И какой мерою мерите, такой и вам будут мерить»[13]. Как по мне – вы всего лишь отмерили своим противникам то, что они намеряли своим жертвам и вам самим.

Лана ещё раз пожала плечами. И теперь в её движении не было не унции грации, только усталость.

– Знаешь, мерой за меру – понятие, применимое ко всем. Наверное, когда-нибудь и мне отмерят – по Джокасте. Это ведь моя идея была. Насчет коптеров. У остальных были задумки покрасочнее. Только мринов погибло до хрена, а у марсари – наших воинов – принято огненное погребение. Вот я и влезла. Единственный командир на всю роту, который хоть как-то держался на ногах, остальные – кто без сознания, а кто и… Конечно, много чести тварям, но приношение на похоронах тоже в наших традициях. И не только в наших. Ладно, пускай мерят, как хотят. Плевать. Если хоть один подонок, прослышавший о том, что мы сделали, задумается, а стоит ли его представление о развлекухе риска нарваться на представление Легиона о справедливости, значит… значит, я уже в выигрыше. Все мы, двое суток после возвращения на базу пившие и трахавшие всё и всех, без разбору – в выигрыше.

Она помолчала, и добавила, спокойно и размеренно:

– Я не верю в вашего бога. А в бастианстве в принципе отсутствует понятие загробного наказания. Но если наказание всё-таки существует, мне бояться нечего. Я была на Джокасте – чем меня может напугать какой-то там «ад»?

Ответить Рис не успел: дверной сигнал разразился весёлой трелью.

– Это Младший, – прохрюкал (после соответствующей манипуляции с пультом) динамик сквозь отражающее поле, по-прежнему накрывающее комнату. – Можно?

Двое на кровати обменялись взглядами, и Лана ткнула пальцем сенсор, открывающий дверь. Одновременно с этим переместившийся поближе Рис приобнял её за плечи. К его радости, девушка не отстранилась. Даже, напротив, прижалась плотнее. Работа на публику? А, неважно… потом.

Младший вошел в номер, удивительным образом сочетая «как к себе домой» с неуверенной почтительностью незваного гостя. Понимающе (в случае Риса ещё и одобрительно с оттенком зависти) кивнул парочке на кровати. Подтянул ногой лёгкое креслице от туалетного столика.

– Ну-с, – начал он, – новостей у меня много. Разных. По большей части – странных. С какой начать?

Лана молчала, и это демонстративное предоставление права голоса вдруг согрело Риса. Нет, всё-таки – умница.

– С первой по времени.

– Мисс Тевиан, если вас не затруднит… дисплей, пожалуйста!

Для Младшего не составило бы никакой проблемы самому подключиться к «начинке» номера, но – этикет. Хозяйка здесь, пусть и сугубо формально, «Мелисса Тевиан», ей и карты в руки.

– Спасибо. Итак: записи сканеров слежения в окрестностях хранилища. Узнаёте?

– Но это же… это же Бернадетт! – ахнул Рис.

– Обратите внимание на дату, – с ноткой услужливости в голосе посоветовал Младший.

– Уже обратил, – Рис осторожно подвигал нижней челюстью, расслабляя сведенные яростью скулы. – Твою мать, это же то самое утро, когда я решил посмотреть, как летает Мелисса!..

– Для бешеного приступа ревности рановато, согласен. Даже если не принимать во внимание её заявленную профессиональную принадлежность.

Хельгенбергер заметно выделил голосом слово «заявленную», однако Риса сейчас интересовал несколько иной аспект:

– Я проводил её в порт на следующий день, она при мне прошла контроль!

– Прошла. И даже улетела. А потом, что довольно интересно, вернулась. Полиция у нас туповата, но, если правильно поставить задачу… любуйтесь.

Точёное личико облаченной в мимикрирующий комбинезон Бернадетт, лежащей в расщелине скалы, было спокойным, удовлетворенным и абсолютно безжизненным. Силуэт женщины несколько портили контуры гравиподвеса. Над плечами выступал каркас крыла. Не умеет летать?! Ну-ну… с-сука!

Рядом с телом валялась плазменная винтовка.

– Какой берег? – резко бросила Лана.

– Левый.

– Значит, по нам стреляла она. Больше, вроде, некому. По крайней мере, все повреждения… ч-чёрт, голова не варит совершенно. Она была одна?

Младший досадливо поморщился:

– Не знаю. Никаких следов. Кстати, крыло хорошее, славное крыло… визуально видно, а на сканерах пустота.

– А можно взглянуть на картину целиком? Есть схема? С расстояниями? Где мы, где эта дамочка…

Не тратя даром слов, Младший вывел на дисплей изображение, и Лана надолго прикипела к нему взглядом, бормоча себе под нос что-то, связанное с цифрами.

– Угу, – подытожила она, наконец. – А дай-ка мне крупным планом её ствол… замечательно. Мне нравится. Ты даже не представляешь, Том, КАК мне нравится.

Забылась она, или действительно входила в число людей, имеющих право обращаться к Младшему на «ты» и по имени, Рис не знал, но дал себе слово выяснить. Так или иначе, Младшего фамильярный оборот нисколько не смутил.

– Дальше интересно?

Лана опять замерла, давая Рису возможность главенствовать в разговоре.

– Интересно, – кивнул он, сжимая её плечо.

– Ваши подвес и крыло, мистер Хаузер, точнее, то, что с ними сделали – восторг. Полный. Если бы речь не шла о моем постояльце… впору восхититься. Работа была проделана ювелирная. Чего-то туда определённо напихали, вот только вся посторонняя начинка взяла, да и самоуничтожилась. Красота, что уж там. А самое интересное состоит в том, что самоуничтожилась она, судя по оставшимся следам, секунды через три после того, как Мелисса подхватила вас на свое крыло. И после того, как этой начинки не стало, крыло вернулось к рабочему состоянию. Осталось только что-то вроде сдвоенного таймера, настроенного не только на время, но и на конкретное по счету использование сенсора раскрытия крыла. Он тоже должен был испариться, но что-то не прокатило. По всей видимости, количество срабатываний. Или время свободного падения, закончившееся раньше расчётного показателя. Или и то, и другое. Вы что-нибудь понимаете?

Лана нетерпеливо поёрзала, и Рис убрал руку с её плеча.

– Что вы сделали с трупом? – Лана снова вернулась к официозу, и Том-Младший опять «не заметил» этого.

– Доставили сюда. Это МОЁ предприятие, мисс Тевиан.

– Не спорю, сэр. Но я хотела бы взглянуть на тело до вскрытия. Оно же будет, я права?

– Разумеется.

– Вы доверяете опыту своего патологоанатома?

– Доктор Джером Хьюз работает в Центральном полицейском управлении Флореса, и преподаёт в тамошнем университете. Так что да, доверяю.

Центральное полицейское управление столицы и её же университет… пожалуй, специалист действительно не из худших, подумалось Рису.

– Я хочу посмотреть, – повторила девушка. – Это возможно?

Младший поднял глаза к потолку, что-то прикидывая.

– Доктор Хьюз будет здесь примерно через четверть часа… возможно, конечно. Но что вы надеетесь увидеть?

– Узнаю, когда увижу! – отрезала Лана и начала сползать с кровати. – Рис, моя трость осталась на террасе, не мог бы ты…

Младший поморщился, что-то набрал на браслете, и в открывшуюся дверь номера величественно вплыло гравикресло.

– Прошу вас, мисс Тевиан. Надеюсь, вы позволите вам помочь. Мистер Хаузер, вы будете сопровождать?..

– А как же! – ощерился Рис. – Только трость прихвачу. На всякий случай.

А дальше были пустой коридор внешнего кольца, служебный лифт и морг.

Вряд ли это помещение являлось моргом в общепринятом смысле слова. Отсутствовали, к примеру, ячейки для тел, столь часто показываемые во всех детективных голосериалах.