– Ну-ка, ребята, подготовьте мне скафандр повышенной защиты, – проворчал капитан, принимая решение. – Со мной пойдут пятеро. Кто – придумайте сами, но на борту должен остаться полный ходовой резерв.

Он не понимал, что случилось. Точнее, ЧТО – понимал. Не понимал, ПОЧЕМУ и КАК. Система жизнеобеспечения «Гензеля» не действовала. Она была полностью исправна, но при этом не работала. Вообще.

Мёртвый, вымерзший, лишённый воздуха корабль производил бы жутковатое впечатление и без экипажа, но экипаж всё-таки был. Состоящий исключительно из покойников. И что-то с этим экипажем было нет так. Помимо гибели, которой не должно было произойти, но которая, тем не менее, произошла. Да, в результате ураганного отказа систем жизнеобеспечения, но что послужило причиной отказа? Почему ныне покойная команда даже не предприняла попытки что-то исправить? И было ведь что-то ещё…

– Шеф, экипаж не полон, – хладнокровию второго помощника (первый остался на борту «Хвоста Трубой») можно было только позавидовать.

– Н-да? И кого не хватает? – что-то вертелось в голове у Альберто Силвы, что он пока не мог чётко сформулировать. Может, с посторонней помощью?..

– Самых молодых. Я неплохо знал Старую Лотту, упокой, Господи… ну, в общем, я бывал на «Гензеле». И на «Гретель» бывал…

Да что ты говоришь! Однако… ты бывал, а твой капитан – нет… ох, и не прост же ты, парень… за то и держим!

– Старуха любила молодежь, говорила, наличие юнцов в экипаже помогает не закисать, да и воспитываются они на счёт «раз!»… в общем, их нет. Никого.

Вот оно! Нет, сеньоры, всё-таки дураков в команде у старого «Шрама» не водится. За возможным исключением самого капитана… но это уже детали.

– На выход, ребята. Дон!

– Шеф?

– Открой остальных.

– Уже, шеф!

Это к вопросу о дураках в команде…

Почти сутки спустя ясности не прибавилось, а вот информации – вполне. На добром десятке кораблей «джентлей» почти не осталось членов экипажа младше двадцати пяти лет. И совпадением это быть никак не могло.

Кому-то понадобились, во-первых, исправные корабли известных джентлей – без самих джентлей; и, во-вторых, молодые члены экипажей этих кораблей.

Вернувшемуся на «Хвост Трубой» предельно вымотавшемуся Алю приходило в голову только одно объяснение произошедшего. Старая Лотта права… была: молодежь, пусть даже самая ушлая, внушаема. У оранжерейных цветов и сорняков, выросших на помойке, совершенно разный жизненный опыт, но только-только пробившиеся ростки тех и других можно… эээ… перепрофилировать. В отличие от «взрослых» экземпляров.

А где хороши юнцы с их пластичностью? Правильно, на войне. Даже если (если – в особенности!) это не их война. Юнец редко задаётся вопросом «зачем?», ещё реже вдумчиво анализирует ответ, и тем удобен. Удобен для тех, кто хочет использовать его как пушечное мясо. Интересно, что пообещали мальчишкам? И (а вот это гораздо важнее!) их капитанам?

Наверняка, что-то исключительно вкусное. Настолько, что молодежь отправили – куда? Настолько, что люди, по определению не слишком доверчивые, допустили или не отследили постороннее вмешательство в работу систем жизнеобеспечения кораблей – а умница Дон утверждает, что сделать это примененным способом можно было, только находясь внутри. Значит, на борту побывали посторонние. Даже у страдающей (или наслаждающейся) манией преследования Старой Лотты.

Добавьте к этому попытку расстрела никому не мешающего корабля, которая вполне удалась бы, если бы не хмурая настойчивость Ланы. И когда через два дня после отправки девчонки на планету сигнал прервался, а на адрес капитана Силвы упал пакет с записью этих самых двух дней, он даже не удивился. Расстроился – да. Разозлился – само собой. Но не удивился. И в нарушение всех договорённостей решил не дожидаться истечения трёх суток. Сутки подождал, а дольше не стал. Просто не смог.

Потому, хотя бы, что немногочисленная оставшаяся в кораблях и погибшая там же молодежь обладала, в подавляющем большинстве случаев, одной и той же отличительной особенностью. Не про всех капитан Силва наверняка знал, что им доводилось служить в Галактическом Легионе. Не про всех. Но, говорят, один раз – случайность, два – совпадение, три – статистика… здесь было больше трёх. Существенно больше. И «Шрам» решился.

И ничуть не удивился, когда ему пришёл вызов с адресного кода мало того, что незнакомого – не отслеженного даже Доном. И когда человек в форме Галактического Легиона, с неприметным лицом и полковничьим зигзагом на левом плече, коротко потребовал назваться, не удивился тоже.

Утро началось как обычно. Разумеется, общий подъём командира базы не касался, но сегодня разлёживаться не было никакого интереса. Поэтому к началу первого блока физподготовки Крейг опоздал совсем чуть-чуть, о чём немедленно пожалел. Не о «чуть-чуть», а об опоздании, как таковом. Поскольку посмотреть, определённо, было на что.

В узком проходе между монастырской кладовой и трапезной, на высоте двух человеческих ростов, упираясь ногами, разведёнными почти в полную горизонталь, в стены строений, сидела в воздухе Катрина Галлахер. Никаких неудобств она, выполняющая в данный момент наклоны в стороны, явно не испытывала. Более того, девица размеренно вещала о необходимости иметь не только сильные руки, но и крепкие ноги – и даже намека на одышку не слышалось в ровной, спокойной речи. Энтузиазм прочих участников разминки превышал не только обычные показатели, но даже и самые радужные ожидания командира базы «Шекспир».

Позднее, уже после завтрака, проглоченного в привычном, но сегодня почти досадном, одиночестве, Крейг загодя явился на первую тренировку по фехтованию. И получил море как удовольствия, так и освежающих впечатлений.

Катрина Галлахер распределяла курсантов на группы, даже не удосужившись посмотреть их в деле. Каким образом она оценивала своих свежеобретённых подопечных, так и осталось загадкой для командира базы, имеющего на руках данные по прогрессу каждого из них, но не ошиблась ни разу. Как ни разу не присела за весь длинный световой день, гоняя курсантов по площадке, «ставя» руки и ноги, сыпля шуточками и ругаясь, как портовый грузчик в день получки.

И к ужину то, что покойный Фаррелл презрительно (и отчасти заслуженно) именовал «стадом», продемонстрировало первые признаки способности к осознанной совместной деятельности. Не каждый за себя, а все за всех.

Более того, неожиданно выяснилось, что «бездари и кретины» запомнили-таки преподанные им ранее уроки. Или это просто новый инструктор знал, какие вопросы задавать трофейным клинком и как вытаскивать ответы из норовящих увильнуть от экзекуции учеников?

В общем, Крейгу даже не пришлось придумывать повод пригласить Катрину Галлахер на ужин. Причин для продолжительной застольной беседы она дала ему предостаточно.

К удивившему самого командира сожалению, упускать момент было нельзя. Полученная в середине дня подробная справка о Катрине Галлахер, владелице консалтингового агентства «Кирталь», не давала даже призрачной возможности оставить её в живых по завершении местной стадии операции.

Ему нечего предложить. У него попросту нет ничего такого, что обеспечило бы её добровольное сотрудничество и хоть какое-то подобие лояльности в условиях отказа от привычной, выбранной ею самой жизни. А в способности активного шанхайского консультанта прекратить сотрудничество недобровольное сомневаться уж никак не приходилось. Кроме того…

Такие, как Катрина Галлахер, не умеют работать в команде. Руководить – да, и соплячке понадобился всего год, чтобы подсидеть незадачливого шефа. Разваливать – сколько годно. Но не работать. И если она присоединится к предприятию, то либо в самом ближайшем будущем командовать им будет отнюдь не Бенджамин Крейг, либо и предприятия-то никакого не останется.

Стало быть, следовало пользоваться случаем. Ещё несколько дней – и случая уже не представится.