Ольга не собирается уточнять у Елены относительно того, сможет ли старший механик не только выжить, но и вернуться к своей работе, сейчас еще слишком рано делать какие-либо предположения.

Покидая медицинский отсек полностью здоровой, старшина получает на прощанье чашку настоящего черного кофе с тростниковым сахаром – маленькая кофейная ферма Черновой успешно прижилась и начала приносить плоды, снабжая большевиков отличным эспрессо. Жизнь определенно налаживается после всех недавних неприятностей.

– Пять минут до входа в зону ответственности базы Осовец.

Тусклые позиционные огни маленькой станции уже показались вдалеке, вышедшие навстречу тральщики готовы открыть Большевику проход в управляемых минных полях. Воронова занимает свой пост, мысленно она же готовится к предстоящему экстренному ремонту.

– Ольга, прием.

Вызов Анастасии приходит неожиданно, девушки редко общаются между собой во время миссии.

– Привет, подруга. Рада тебя видеть живой и здоровой.

– Спасибо.

Анастасия на секунду умолкает, затем продолжает.

– Ты помнишь, о чем мы говорили в баре перед самым взрывом?

– Конечно. Ты хотела выйти из игры. Уволиться со службы сразу после окончания контракта.

– Ага. Так вот, я передумала. С капитаном уже переговорила на этот счет, а кроме него, ты единственная, кому я сказала, остальные не знают. Будь другом, не говори никому, ладно?

– Принято. Но можешь объяснить, почему ты изменила свое решение?

Еще одна пауза, чуть длиннее первой.

– Ну, во-первых, вам будет очень трудно без меня. Дед выбыл из строя на неопределенный срок, и даже мне со своей колокольни видно, как вам тяжело без старшего механика. Нас всегда было двенадцать, теперь стало одиннадцать. А если еще и я уйду, то останется десять. Грядет новая война и без оператора радара моего уровня вам будет очень трудно, говорю без всякого хвастовства.

Ольга полностью согласна с Анастасией. Экипаж Большевика невелик, но каждый из них – специалист уникальной квалификации и огромного опыта, заменить которого необычайно трудно, практически невозможно. Одного такого гения они уже потеряли. Потерять другого смерти подобно, крейсер не сможет нормально воевать, а воевать в самом ближайшем будущем им предстоит много.

– Понимаю. Но это первое. А вторая причина?

– Вы идете на новую войну, и я иду вместе с вами, просто не могу остаться в стороне. Там, на Ладоге целью атаки были именно мы, и только нам удалось уйти. А тысячи гражданских погибли. Я не могу такое простить и забыть, тем более, оставить без ответа, это просто бесчестно. Так что, надо принимать бой. И я с вами.

– Спасибо.

– Внимание экипажу – шестьдесят секунд до посадки на базе Осовец. Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят…

…Уходит обратно на нас поредевшая рота

Что было – неважно, а важен лишь взорванный форт

Мне хочется верить, что грубая наша работа

Дает вам возможность беспошлинно видеть восход…

Последний куплет старого гимна космической морской пехоты завершает короткую церемонию прощания. Двадцать пять уцелевших морпехов во главе с командиром вскидывают стволы и трижды стреляют в пустоту осветительными патронами, после чего церемониальная капсула беззвучно отрывается от причала и, неторопливо набирая ход, уходит прочь от базы Осовец. Внутри капсулы семь черных беретов и индивидуальных жетонов бойцов погибшего отделения – капсула будет нести их до тех пор, пока не упадет на солнце и сгорит в его сияющей короне.

– Спите спокойно, товарищи, вы свободны от службы. Мы никогда не забудем вашей верности и вашей смелости. И сделаем так, что и враги не забудут!

Капитан завершает церемонию. Отсалютовав павшим товарищам, большевики молча разворачиваются и возвращаются к судоремонтному заводу, в главном доке которого надежно покоится их поврежденный корабль. Похороны павших в бою стали единственной короткой паузой в экстренном ремонте, идущем уже двадцать часов подряд. Теперь надо снова приступать к работе, Большевик должен быть на ходу как можно скорее. Как можно скорее закончить ремонт, восстановить боеспособность и выйти в пустоту. Как можно скорее начать мстить.

Посадка в доке судоремонтного завода прошла штатно, но большевикам не сразу разрешили покинуть борт корабля – для начала Климов встретился с Игорем Петровичем в комендантском отсеке. Только после встречи, подробности которой не разглашались, им был разрешен доступ, и Елена тут же отправилась в небольшой, но хорошо оборудованный военный госпиталь, чтобы лично проследить, как там примут Деда. Острый кризис остался позади, состояние старшего механика стабильно тяжелое, но в мощной реанимационной капсуле последнего образца его жизнь будет вне опасности. Анатолию и Борису госпитализация не потребовалась, они уже полностью восстановились от ран, новое металлокерамическое плечо также не доставляет Ольге неудобств, послеоперационные шрамы уже сошли, можно работать.

И они работали, так и не покинув территорию завода. Первые двадцать часов старшина провела в своем отсеке, монтируя новенькие запчасти в общую структуру крейсера, тогда как остальным инженерам пришлось облазить весь корабль изнутри и снаружи, восстанавливая несущий корпус, ремонтируя третий двигатель и готовясь к установке четвертого. Они работают не одни, заявленная помощь оказана большевикам в полном объеме, и все это время рядом с ними также упорно трудятся опытные местные ремонтники вместе с огромным арсеналом роботов. Значение их помощи невозможно переоценить, равно как и невозможно будет без них выйти в пустоту в назначенный Политбюро срок: Ольга хорошо понимает, что в любом гражданском доке такой ремонт занял бы как минимум неделю. Как и все другие большевики, она очень благодарна коллегам с базы Осовец, этим немногословным мужчинам и женщинам, быстро и сосредоточенно делающим свою тяжелую работу.

Но, несмотря на искреннюю благодарность и признание неоценимой помощи, Воронова не может забыть об атмосфере настороженного недоверия, царящей вокруг корабля и его экипажа. Им здесь не рады.

Ольга и ее товарищи в полной мере получили запрошенные дорогостоящие запчасти, оперативно устранив большинство повреждений, в первую очередь залатав корабельную электронику. Местные инженеры и ремонтники оказали всю необходимую помощь, как всегда, работая по высшему разряду. Но за подчеркнутой вежливостью офицеров и немногословностью инженеров кроется недоверие и подозрение, привычное на большинстве частных станций, но впервые встреченное у союзников.

До сих пор только старшие офицеры покидали судоремонтный завод, да и то ненадолго, один лишь Климов проводил продолжительное совещание в командном центре военной базы. Младшие офицеры так и не вышли за пределы дока, нарушив даже давнюю традицию обеда в столовой летного состава, что на памяти Ольги случается впервые.

Выходить из дому особо не хочется, памятуя об усиленной охране шлюзовых камер и о мощных турелях, постоянно держащих их корабль на прицеле. Хочется как можно скорее закончить ремонт, коротко поблагодарить хозяев за помощь, и уйти в пустоту.

Холодные прием на своей территории не удивил девушку, внутренне она была заранее готова к такой встрече. Персонал базы Осовец, особенно офицерский состав подозревает большевиков в помощи Королеве Ос, и у них есть на то веские основания. Все знают о недавнем совместном рейде сил флота и Красного Рассвета на империю Боддикера, и все помнят, что Большевик играл в том рейде ключевую роль, именно Климов обеспечивал тогда координацию действия сторон.

Все знают, что по итогам сокрушительного рейда Элизабет стала много сильнее, чем была, и не только за счет захваченных пиратских кораблей и баз. В первую очередь она стала сильнее за счет громадной волны народной поддержки – измученное войнами и голодом космическое человечество узрело в ней своего лидера. Узрело последнюю надежду на спасение, единственную силу, способную дать отпор космическим капиталистам и их пиратским наемникам. И теперь эта сила, необычайно помноженная последним фантастическим успехом, обрушилась своей революцией на землю Союза, нарушив все договоры и обязательства.