Николя громко и экспрессивно тараторит про гениальных художников, но их иностранные имена я слышу впервые, и они тут же стираются из памяти. Он рассказывает о красках, стиле, о духе, о запахе времени, которое так остро чувствуется даже сейчас…
И я вдруг тоже отчетливо начинаю улавливать запахи. Ель, океанские волны и… о Боже, грейпфрут…
Медленно поворачиваю голову, и через меня словно проходит холодная, серая сталь.
Присутствие Влада, наконец, замечает и Николя. Замолкает, пожимает плечами и выходит из комнаты, обронив на ходу:
– Маша заинтересовалась искусством, открывает его для себя. Надеюсь, ты не против?
Николя оборачивается, подмигивает мне и манит за собой. Он уже минул Влада, и я тоже пытаюсь повторить этот трюк.
Невыносимо стыдно, в глаза хозяина дома смотреть даже не хочется. И раньше не очень хотелось, а теперь так тем более.
И мне почти удается уйти так же безболезненно, как моему соучастнику. Почти. Потому что когда я равняюсь с Владом, он изгибает губы в усмешке и тихо мне говорит:
– Если тебе так хотелось посмотреть на мою комнату, не обязательно было искать нелепый предлог. Да и прикрытие ни к чему. – Он задерживает взгляд на моих губах, я снова их поджимаю, и тогда он смотрит в глаза и продолжает куда интимней и тише: – Один на один я бы мог открыть для тебя совсем другое искусство.
Как в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как он поднимает ладонь, и как его большой палец притрагивается к моей верхней губе, пытаясь ее расслабить…
Он не спешит, как будто исследует территорию, думая: стоит ли там задержаться. Я сжимаю губы сильнее, и тогда подушечка его пальца делает обманный маневр, опускается к нижней, надавливает, и…
Мой рот приоткрывается, и палец мужчины поглаживает его уверенней, словно благодаря за доверие. Я чувствую его прикосновение, но не вижу, потому что взгляд мужчины не отпускает. Такое ощущение, что в эту секунду между нами протягиваются канаты из стали.
А когда черные ресницы мужчины опускаются, мой взгляд так же медленно ползет вниз, и застывает на его губах. Меня начинает потряхивать от странного напряжения, от странности происходящего, и от того, что я просто стою, в то время как палец мужчины уже выбрал себе любимое место в уголке моих губ, и поглаживает именно там. Медленно, как будто ему это приносит неимоверное удовольствие, и…
«Такой рот не целуют. Такой рот жестко трахают», – всплывают в памяти его слова, мгновенно отрезвляя меня и заставляя пошевелиться.
– Даже не думайте! – шиплю рассерженной кошкой и торопливо ухожу вслед за Николя, который стоит поодаль, лениво прислонившись к стене.
Художник увиденное не комментирует, и я ему благодарна. Мы молча доходим до его комнаты, так же молча он достает широкий блокнот и, усадив меня в кресло перед окном, что-то чертит.
В этот момент мне уже все равно, что получится. Главное, что я могу спокойно сидеть, смотреть на зиму и ни о чем не думать. Не думать о том, какие еще методы выберет Влад, чтобы рассорить меня и Костю. Не думать о промелькнувшем удивлении в серых глазах.
Он понял, что я слышала его слова. Я чувствую, знаю, что понял.
И, конечно, снова подумает, что я только и делаю, что подслушиваю. А с другой стороны, так ли он будет неправ? Чем еще я занимаюсь в этом доме? Ничем. Согласилась на эту поездку, прекрасно зная, чем все закончится, а сама держу в ожидании его брата. Медлю. Оттягиваю момент.
Почему?
Я встречалась с мальчишками в своем городе, но они были действительно мальчишками и все не всерьез, просто первые поцелуи. Встречалась на первом курсе со старшекурсником, но он быстро ушел к другой, а я не стала удерживать. Да, он мне нравился, но не так, чтобы тут же лечь под него, а ему хотелось именно этого.
Костя…
С Костей все серьезно и по-другому. Иногда мне кажется, что я без него не смогу, что между нами прочная нить, которая притягивает друг к другу. Он принимает меня такой, какая я есть, а я пока его мир отторгаю. А его поцелуи… такие нежные, он как будто окружает меня облаками, и рядом с ним я летаю, растворяюсь в ощущении абсолютного счастья.
– Может, оголишь плечи? – заставляет меня вынырнуть из приятного мужской голос.
Бросаю недоуменный взгляд на художника – он грызет карандаш и смотрит на меня, склонив голову и что-то прикидывая. Поправляю на себе широкую майку и беззлобно интересуюсь:
– Уже сходишь с ума без Романа?
– Меня девушки не волнуют, – улыбается он. – Если они не на полотнах, конечно. Ладно, как хочешь. Но если бы ты оголила хотя бы одно плечо, было бы сексуально, а так…
– А так?
Но он уже снова смотрит в блокнот и на вопросы не отвлекается. Я продолжаю сидеть у окна, поэтому выдыхаю, заметив, как со двора выезжает черный джип. И едва не подскакиваю, заметив, как через пару минут въезжает такой же, но с другими номерами.
– Костя приехал, – с улыбкой оборачиваюсь к Николя, и замечаю, что он наблюдает за мной, а блокнот и карандаш лежат рядом. – Можно взглянуть?
Мне не терпится и посмотреть, и увидеться с Костей. Николя кивает, отдает мне блокнот и ждет, когда я хоть что-то скажу, а я…
Я просто любуюсь девушкой, которую он нарисовал. И не верю, что это я. Нет, вроде бы и похоже. И в то же время… Девушка сидит вполоборота, смотрит так, как будто ожидает, что кто-то вот-вот зайдет в приоткрытую дверь. Девушка выглядит очень нежной, романтичной, и, кажется, что мыслями она не в кресле и у окна, за которым зима, а в какой-то очаровательной сказке. Правда, сказка ее немного пугает, потому что взгляд настороженный, но в нем так явно сквозит предвкушение, что я даже немного завидую этой себе.
И как у него получилось на таком маленьком листе (теперь он кажется маленьким) уместить это все? Это точно талант. И кресло, и зима за окном, и я, и приоткрытая дверь в пустой комнате…
– Подаришь? – смотрю на художника с детской надеждой.
– Когда внесу пару штрихов, – соглашается он. – А что, понравилось?
– Я здесь необыкновенная! – меня просто распирает от радости. – Спасибо тебе, никогда не думала, что могу выглядеть так.
– А что тебе понравилось больше всего? Только не обобщай, я знаю, что гениален, я всегда тонко улавливаю детали. Что конкретно тебе нравится в этой девушке?
– Взгляд.
Николя кивает, сухо обронив, что ему тоже, и вообще у меня очень выразительные глаза. Он мог бы сделать серию портретов, рисуя только мои глаза, и если однажды я захочу поработать его моделью…
Я смеюсь и спешу к двери. Уже даже берусь за ручку, нетерпеливо ее проворачиваю, потому что слышу шаги и понимаю, что это Костя ищет меня.
– Маша, – окликает Николя, и когда я оборачиваюсь, смотрит совершенно серьезно и так же серьезно мне говорит: – Это твой взгляд после встречи с Владом. Я никогда не видел, чтобы ты так смотрела на Костю. Ты уверена, что собираешься замуж за того брата?
Глава 12
Слова Николя кажутся полным бредом, но чтобы проверить их, опровергнуть, я несусь к Косте по коридору, и прежде чем он успевает что-либо сказать, целую. Жадно, с удовольствием встречая отклик и прислушиваясь к себе: а что, если правда, а что, если…
Но нет.
У нас все по-прежнему.
Голова от поцелуев кружится настолько, что я слабо осознаю момент, когда Костя прижимает меня к стене, подхватывает под попу и со стоном втискивается между моих ног.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
