Парень до смерти испугался, убрал сферу и отпрыгнул от церемониального пламени. Этого никто не заметил, потому что ритуал «Единения» был в самом разгаре. Люди стояли вокруг костра, но в то же время их на площади не было. Их глаза потускнели и покрылись бельмом. Их лица сменились на безразличные маски. Их руки лежали на плечах у соседей, а тела покачивались, будто камыш под порывами ветра.

     Петь снова приблизил сферу к глазам и ужаснулся видениям голубого пламени ещё больше. Он увидел, что все под горой стоят не на твёрдой земле. Что у людей под ногами копошится море червей. Что кольчатая биомасса жива и норовит поглотить каждого участника ритуала. Черви забивали людям глаза, проникали в уши и ноздри, заползали в открытые рты. Его друзей и соратников будто медленно затягивало в живую трясину и прийти на помощь им было не кому.

     — Очнитесь! — не смог Петь сдержать возглас. — Оно вот-вот вас всех поглотит.

     В этот миг голубой огонь озарился яркой вспышкой и от тела пламени отделился маленький светлячок. Искра немного покружила над площадью, а затем врезалась в туловище городского головы, прожгла дыру у него на груди и проникла в самое сердце. После этого пришёл черёд и вовсе ужасающих метаморфоз.

     Крепкий и ухоженный старик вдруг весь скукожился, его одежды начали гнить на глазах и осыпаться трухой. Кожа заметно потемнела и приобрела оттенок грязи. Кости и суставы начали трескаться, на спине отросли несколько твёрдых шипов, на месте ног стали цокать копыта, а вместо лица проступило свиное рыло. Бывший голова утробно взревел на луну, и голубое пламя от этого рёва стало заметно сильнее.

     Испуганный до смерти Петь продолжал смотреть на происходящее сквозь стеклянную сферу. В огне обрисовался новый мираж. Парень видел площадь на Красной улице, видел людей, которых знал всю свою жизнь. Они пытались сорвать с себя наваждение, пытались сбрасывать на землю груды червей и топтать их ногами, но за это их наказывала стража. Человекоподобные монстры в чёрных доспехах избивали мирных жителей, истязали плетьми женщин и детей, бросали едва живых горожан в стальные повозки и увозили их в пыточные подвалы. Малейшее сопротивление жестоко давилось в зародыше.

     — Не смейте! — вскрикнул Петь. — Не троньте нас. Так нельзя! Убирайтесь…

     От голубого огня отделился новый светлячок и проник в сердце тётушки Весты – городской пряхи. Женщина вся задрожала, неестественно прогнулась в спине, а потом когтистыми руками вырвала себе оба глаза. Пустые глазницы тут же наполнились гноем и слизью, но счастливая тётка облегчённо захохотала. Отныне её жизнь стала проще пареной репы, ибо слепое сердце не боится ни сложных дилемм, ни трудных решений.

     Миражи сменялись один за другим и каждый из них заканчивался новой трагедией. После каждого видения голубое пламя изрыгало искру, что поражала сердца людей и превращала их в монстров. Петь видел поле, усеянное телами. Видел, как вороны дерутся из-за глаз мертвецов, а крысы сражаются за скромные пожитки усопших. Он видел красавицу Юнону, которая отшивала всех ухажёров, но благосклонно принимала в подарок чужие платья и украшения со свежими каплями крови. Видел, как старики водили молодецкие хороводы вокруг пожара на мельнице и как матери со счастливыми лицами хоронили своих сыновей. Видел, как сгорали целые города, как страдали невинные и плакали дети. Но главное, Петь видел метаморфозы и мутации близких, он видел, как его друзья один за другим теряли людские обличья, их тела загнивали, а души чернели.

     В какой-то миг колдовская искра поразила и тётушку. Она пробила грудь и навсегда изменила облик женщины. Петь вскрикнул от ужаса, когда родственница вдруг осеклась, приосанилась и начала изменяться. Её платье осыпалось трухой, оголяя стройное тело. Волосы вдруг ожили и превратились в гремучих змей, глаза почернели, а губы высохли и потрескались. Неведомо откуда прилетела метла и позволила тётушке себя оседлать. Новоиспечённая ведьма взмыла над площадью и заливисто расхохоталась.

     — Мы вместе, их-хи-хи-хи! — кричала тётушка на всю площадь. — Мы одно целое! Да здравствует ритуал «Единения», их-хи-хи-хи!..

     Ведьма летала над городом и под ней бесновалась монструозная масса. Зубастые, клыкастые, уродливые, но зачастую просто жалкие особи истово радовались переменам. Они жаждали действий, нуждались во врагах и ненавидели всё, что видели вокруг.

     Вдруг визг и вой прекратились. Свинорылы и крысоморды, вислобрюхи и кожадакости, гадкорожи и гнилорты – все как один замолчали и уставились в сторону Петя. По головам и по шёрсткам прошла волна возбуждения. Послышалось утробное рычание. Бывший городской голова, а нынче существо неопределённого вида, приподнялся на своём троне и указал на школяра раздвоенным свинячьим копытцем:

     — Вррааг! — взревело существо и его рёв подхватили иные.

     Монстры бросились за парнем вдогонку. Петь бежал по улицам, не разбирая дороги, в то время как со всех закоулков ему на голову сыпались оплеухи, камни и болезненные пинки.

     — Человек-человек…

     — Схватим его…

     — Убьём…

     — Истр-р-ребим!..

     На одном дыхании Петь вырвался за пределы города, но погоня за ним продолжалась. С неба слышался мерзкий ведьмин хохоток, а позади озлобленный рык и тяжёлые шаги. В темноте мелькали факелы, свистели косы, топоры и серпы. Горожане твёрдо вознамерились завершить ритуал «Единения» и расправиться над врагом. В какой-то миг парень понял, что сил уже не осталось, что ноги его подкашиваются в коленях и бежать он дальше не может.

     Петь прижался спиной к покосившейся изгороди, поросшей лозами дикого винограда, прикрылся руками и попробовал достучаться до остатков человечности бывших людей.

     — Уважаемый Миус, как же так, — вскричал парень. — Вы же меня знали с пелёнок.

     — Враг, — указала на парня лохматая лапа.

     — Тетушка Веста, вы сшили для меня школьную форму.

     — Враг, — завизжала слепая старуха.

     — Петь, Вань, Миш – мы ведь дружили с самого детства.

     — Враг-враг-враг, — злорадно проквакали злыдни.