Р. S. Как только разнеслась весть по Санкт-Петербургу о том, что Кжижевича арестовали и за что, большинство тех, кто знал его предрекали: «Все. За это никогда не выйдет». Потом, в период следствия, много судачили о том, что уголовное дело якобы разваливается и Кжижевич может выйти. И тогда его авторитет взлетит на недосягаемую высоту. И вот приговор - 19 лет. Кстати сказать, в суде отпало только обвинение в организации преступного сообщества (ст. 210 УК), а все остальные эпизоды, включая самый резонансный - организацию убийства трёх человек на Ладожском озере, устояли. Между прочим, это большая редкость. Что же помешало вменить по приговору преступное сообщество? В процессе разработки казанской ОПГ, лидером которой считали Кжижевича, технические службы УБОПа вмонтировали соответствующую аппаратуру. В своем офисе, который с этих пор стал контролируемым оперативниками УБОПа, Кжижевич наговорил много лишнего (конечно, с его точки зрения), беседуя со своими «коллегами». Как иронизирует один из оперов УБОПа: «Он говорил много. Говорил громко. И его хотелось нам слушать дальше».
В рамках уголовного дела следователь Генеральной прокуратуры по Северо-Западу Владимиров, как и полагается, изъял процессуально оставленную подслушивающую технику. Изъял, разумеется, в присутствии понятых. В дело легли расшифровки разговоров казанских, неопровержимо доказывающих преступное сообщество. В суде защита потребовала допросить понятых. Во время судебного допроса одна из них - молодая девушка заявила, что она присутствовала при чем-то и где-то, но мало что помнит и ей ничего не объясняли. В результате этого «воспоминания» именно эти доказательства суд признал недопустимыми. И как следствие, приговору не хватило несколько лет до пожизненного срока. Можно лишь гадать о том, заплатили ли этой девушке, была ли она бестолковая или безразличная. Или следователь не позаботился о надежных понятых? А может, все вышеизложенное вместе. Сейчас это уже неважно. Важнее иная мысль из старого английского стишка про подкову и проигранное сражение. В данном случае мы наблюдали примерно аналогичную схему: как ничего не значащая девица может повлиять на серьезнейшие судейские решения. Правильно ли это - судить каждому отдельно.
Хотя… Что уж теперь судить-рядить. В начале мая 2007 года Артур Кжижевич скончался от острой сердечной недостаточности в камере бывшей внутренней тюрьмы ФСБ, ныне находящейся введении Минюста, на Шпалерной улице.
Могилевские
Меня предавших в лоб целую,
а не предавшего - в уста.
Фраза, высеченная на могильном
памятнике Константина Яковлева
Существование в Санкт-Петербурге образца 90-х годов так называемой могиловской преступной группировки весьма условно. Если в начале десятилетия по оперативным материалам правоохранительных органов и проходила бригада Кости Могилы, то позже при совершении в криминальной среде каких-либо знаковых событий и разборок её членов практически не упоминали. Объяснением этому может служить то обстоятельство, что люди Кости Могилы одними из первых в городе повернули к легализации своего бизнеса и не принимали деятельного участия в совершении общеуголовных преступлений. Тем не менее, сам Константин Яковлев был фигурой весьма знаковой, с интересами которой считались многие преступные сообщества не только Северной столицы.
Константин Карольевич Яковлев родился в 1954 году в Ленинграде. После окончания физико-механического техникума и службы в армии стал потихоньку заниматься околокриминальными темами. В начале 80-х годов был причастен к перевозкам крупных денежных сумм так называемых цеховиков. Вероятно, уже тогда Константин Яковлев наладил отношения и с некоторыми ворами в законе. Позже он близко сошелся с Павлом Кудряшовым, а к концу 80-х уже имел свой небольшой коллектив. Своим прозвищем Костя Могила обязан тому, что некоторое время работал землекопом на Южном кладбище. Позже его имя также связывали с контролем теневой деятельности сферы ритуальных услуг города.
В некоторой степени становлению авторитета Константина Яковлева в преступной среде способствовало то обстоятельство, что он с юношеских лет был знаком со многими начинающими лидерами оргпреступности, проживавшими в его родном Московском районе. В 1991 году Московский район Санкт-Петербурга возглавил Виктор Новоселов, с которым Яковлев поддерживал тесные отношения вплоть до его убийства. В том же году Костя Могила получил 3 года условно за совершение мошенничества.
Константин Яковлев был одним из первых питерских авторитетов, перенацеливших своих людей в сторону легализации деятельности.
Сам он осел в офисе фирмы «Алмаз» на улице Варшавской. Там же на его жизнь в 1993 году было совершено первое покушение. Позже следствие выяснило, что данное преступление организовал один из членов команды Яковлева Игорь Савин по кличке Кувалда, который спустя небольшой промежуток времени был убит.
В середине 1990-х годов у Кости Могилы сложились весьма теплые отношения с одним из самых авторитетных в России воров в законе Асланом Усояном по кличке Дед Хасан. Говорили, что Хасан появился в 1994 году в Питере вовсе не случайно, его якобы пригласил из Москвы Костя Могила, дабы в городе больше не появлялись другие воры в законе, особенно «коронованные самозванцы». Как бы то ни было, присутствие в Северной столице Деда Хасана полностью вписывалось в рамки дипломатической концепции Кости Могилы - мирно уживаться со всеми фигурами теневого Петербурга.
Предпринимательская деятельность Константина Яковлева развивалась более чем успешно. Начиная с 1991 года он вместе с партнерами учредил целую сеть коммерческих предприятий различной направленности. Позднее он стал проявлять интерес к пищевым отраслям города, фармацевтическому рынку, алкогольному, автомобильному, медиа-рекламному и другим видам бизнеса. Одним из его деловых партнеров стал Сергей Лисовский, предоставивший Яковлеву долю в получившем широкую известность агентстве «Премьер-СВ», имевшем достаточно прочные позиции на питерском 5-м канале телевидения. Позже положение Яковлева в региональном телевещании стадо ещё весомее: символический пост президента Фонда развития телевидения давал ему возможность опосредованно участвовать в решений финансовых вопросов на ТРК «Петербург». Однако на информационную политику он влияния практически не оказывал, в основном интересуясь рекламой.
На каком-то этапе многие люди из окружения Кости Могилы стали проявлять недовольство его бесцельным расходованием денег, которые они вкладывали в бизнес. Кончилось это тем, что к 1997 году большинство из тех людей, которые делали Яковлева влиятельным и сильным, от него отвернулись. Вот тогда-то Костя Могила и попытался влезть в нефтяной бизнес. Он провел переговоры о партнерстве с главой Балтийской финансово-промышленной группы (БФПГ) Павлом Капышем. Павел Григорьевич, предпочитавший не ссориться с таким человеком, как Константин Яковлев, предложил создать совместную коммерческую структуру. Однако дальше этого дело не пошло.
Летом 1999 года Павел Капыш был убит. Костя Могила присутствовал на его отпевании в храме, держался за гроб и всячески подчеркивал свое доброе отношение к покойному магнату. Вскоре после похорон Яковлев появился в кабинете Виталия Рюзина, возглавившего БФПГ. Насколько нам известно, Константин Карольевич в достаточно жесткой форме предложил Рюзину заменить всю службу безопасности фирмы на своих людей, а также чтобы он, Костя Могила, стал первым лицом БФПГ. Другими словами, речь шла о пресловутой крыше. Виталий Рюзин просил Яковлева подождать, не решаясь ни согласиться, ни отказать. Было ещё несколько встреч с таким же результатом. Тем не менее, в городе поползли слухи о том, что Яковлев всё же стал одним из теневых хозяев БФПГ.
В последние годы бизнес-империя Константина Яковлева все больше слабела. Он был уже не тем Костей Могилой образца 1990-х годов: бизнесом занимался интеллигентно, обзавелся большой библиотекой, много времени проводил за пределами Петербурга (чаще всего в Москве и за границей), стал очень религиозным. Некоторые несвязанные между собой источники считали, что к моменту смерти Яковлева команды у него уже не было: кто-то стал заниматься собственным бизнесом, кто-то пошел в политику и во власть.
