- Ну раз уж мы коснулись сталь щекотливой темы… Я знаю, что вы сторонник возврата смертной казни?

- А её, между прочим, никто и не отменял, это до сих пор действующий институт. И вовсе не мораторий нас сейчас удерживает и не протокол № 6 Совета Европы (к тому же мало кто знает, что он и не был ратифицирован Госдумой). С правовых позиций нас удерживает только решение Конституционного суда, согласно которому смертный приговор должен выноситься исключительно судом присяжных. Но поскольку таковые введены ещё не во всех субъектах РФ, то вроде как и смертный приговор выносить нельзя. Хотя чем ущемляются права, к примеру, якута, который убил несколько человек, но его за это нельзя расстрелять по причине отсутствия суда присяжных в Якутии, я, честно говоря, понять не могу. Тем не менее со следующего года суды присяжных будут везде, и тогда вопрос, что нам делать со смертной казнью, снова станет актуален. Народ, как известно, в большинстве своем «за». К тому же тенденции преступности ныне таковы, что отменять смертную казнь - это все равно что лупить самого себя палкой по голове. Но к какому решению мы в конечном итоге придем - я не знаю.

Для справки: В России первые временные запреты на казнь начались ещё в правление дочери Петра Первого - Елизаветы. В 1744 году императрица отменила наказание смертью, а потом, сославшись на переполнение камер особо опасными преступниками, отправила их в Сибирь с разорванными ноздрями в назидание. Затем Екатерина Вторая отменяла смертные приговоры, вызвав фурор в Европе. После прихода в 1917 году к власти большевики смертную казнь упразднили, так как необходимо было выполнять требования заявленной программы РСДРП. Ненадолго. После войны, в 1947 году, преступников снова нельзя было расстреливать.

До 1950 года. Наконец в 1993 году под давлением крупных юристов и общественных деятелей Верховный Совет внес изменение в законодательство, которое предусматривало альтернативу смерти - пожизненное заключение. В том же году исполнение смертных приговоров было приостановлено. (Напомним, что согласно 20-й статье Конституции РФ смертная казнь законна.)

К 1995 году в стране скопилось столько приговоренных к смерти, что стало ясно - необходимо создавать специальные пенитенциарные учреждения для их содержания (к тому же их негде было держать, так как специальных колоний не было, а предполагаемое одиночное заключение для них не выполнялось из-за нехватки камер). Денег в стране не было, и Борисом Ельциным было принято решение на небольшой срок прервать мораторий на исполнение приговоров. Проще говоря, перебить скопившихся. Сделать это было необходимо до его очередных выборов в 1996 году. На тот момент в питерских «Крестах» на отделении 2/1 находились около шестидесяти смертников. Практически всех пустили в расход. Расстреливать пришлось по паре человек в неделю. Здесь необходимо отметить, что исполнительных тюрем в России не так уж много. Это «Кресты» (в Большом доме никого и никогда не расстреливали), изолятор в Челябинске, известный Владимирский централ и ещё несколько тюрем.

- Не секрет, что один из главных доводов «против» - риск судебной ошибки.

- Это настолько дилетантский подход, что здесь даже и нечего обсуждать. Риск судебной ошибки сродни риску ошибки хирурга, риску ошибки летчика. Но ведь никто на этом основании не запрещает проводить операции на сердце и летать самолетами «Аэрофлота». К тому же сегодня слишком уж много спекуляций вокруг этих ошибок. Тем более что у нас как-то сразу и вдруг все почему-то сделались невиноваты. У меня даже есть такая статья «Время невиноватых». Телевизор включишь, газету почитаешь а кого у нас привлекают? А оказывается, исключительно тех, кого либо подставили, либо заставили, либо оговорили. Словом, все невиноваты. На мой же взгляд, главная проблема не в том, что привлекают к ответственности невиновных, а в том, что не привлекают виновных. Вот в чем все дело.

- Про невиноватых это, я так понимаю, камушек в огород суда присяжных?

- Где-то в 1977-1978 годах я работал в первом в нашей стране отделе криминологических исследований. Мы тогда как раз исследовали эффективность института народных заседателей, пришли к выводу, что он недееспособен, и предложили ввести суды присяжных. Прошло двадцать лет, и в порядке эксперимента их начали вводить. Но колесо истории провернулось. Время ушло, и присяжные в нынешнем качестве для нас уже не годятся.

- Для нас, значит, не годятся, а для Запада - столько лет и в самый раз?

- Но мы-то не Запад! В России нет присяжных заседателей. Потому что присяжный - это обеспеченный, самодостаточный человек, который имеет собственное мнение, умеет его отстаивать и не боится, что за это его накажут. Если человек нищ, зависит от начальства, у него нет квартиры, он не может свести концы с концами - он тот же самый народный заседатель, делает то, что ему скажут. Есть ещё и организационный момент. И согласно ему, наш присяжный заседатель таковым также считаться не может. Потому что наших на заседание в суд запустили, они там полдня отсидели, после чего спокойненько выходят на улицу и едут к себе домой. А ведь все это время присяжные должны находиться под охраной, жить на автономной базе, быть отсеченными от всех внешних информационных потоков. Но ведь ничего этого не делается. Как следствие, вот вам возможности для подкупа, запугивания и иного влияния. Или ещё один, совершенно дикий, на мой взгляд, момент: наши присяжные, как часть нашего народа, зачастую также поражены ксенофобией. Им убиенный негр или вьетнамец бывает столь же малосимпатичен, как, собственно, и обвиняемому. А если ещё в ходе судебного разбирательства какой-то нажим со стороны возникнет - тогда все, пиши пропало. Люди принимают именно то решение, которого от них ждут.

И это проблема не только процессов по экстремизму. Наш менталитет таков, что очень большая часть населения считает, что оправдательный приговор это хорошо. Правозащитники постоянно жалуются и причитают, что в России выносится слишком мало оправдательных приговоров, мол, всего каких-то несколько сотых процента. Опомнитесь, на самом деле так было в советские времена. Сейчас же эта цифра достигает 8-11 процентов. Но стоит ли этому радоваться?

- Ну если задумываться о том, кто у нас работает на стороне обвинения, может быть, и стоит. Бог с ними, с непрофессионалами без мотивации, ио вы же не понаслышке знаете, что в наши дни уголовное дело можно изготовить всего из двух компонентов - нужны лишь высосанный палец и белые нитки.

- Да, порой возникает резонный вопрос: как можно доверять таким сотрудникам милиции? Но тогда вот вам вопрос встречный - так зачем же вы их, таких, у себя держите? Надо менять. Если от смены пары человек качественно ничего не изменится, надо менять систему целиком.

- Так других-то все равно нет.

- Неправда, люди есть, и люди есть разные. Просто эту проблему необходимо решать радикально. Потому что, если человек серьезно болен, а ему лечат палец, полируют ногти и делают омолаживающие уколы, толку все равно не будет. Для эффективной борьбы с преступностью нужны всего три реши (это не я придумал, но готов под этими словами подписаться): государственная воля, желающая покончить с преступностью, законы, направленные на исполнение этой воли, и кадры, способные и желающие исполнять эти законы. Все, больше ничего не требуется… Вот возьмем, к примеру, отдел милиции - 200 человек. Из них 20 - полные негодяи и взяточники. 40 - те, кто у них активно учится и хочет им подражать. Еще 80 - новички и пока ещё плохо ориентируются, не знают, куда им приткнуться, но ежедневно наблюдают, что те «20 + 40» живут, в общем-то, хорошо. Наконец, остальные 60 работают либо как должно, либо как им говорит начальство, при этом едва сводя концы с концами.

- И как изменить эту порочную практику?

- Если изъять вредоносное ядро в 20 человек и поставить на их место нормальных людей, то все «колеблющиеся» будут ориентироваться именно на них. Необходимо насаждать (именно так!) новую идеологию, возвращать понятия чести, достоинства, профессионализма. Последнее очень важно, потому что у профессионалов и подход к разработке мер по борьбе с преступностью совершенно иной. Сейчас у нас, к примеру, основной упор сделан на борьбу с тяжкими преступлениями - убийствами, терроризмом. Но ведь, когда взорван дом, сделать уже ничего нельзя. А начинать, на мой взгляд, следует… Да хотя бы с брошенного на асфальт окурка, с плевка. Когда за это беспощадно штрафуют, создается иная атмосфера в обществе - уже не только машину с гексогеном не украдешь, но и банку пороха не достанешь. Вспомните, в былые времена даже пистолетный патрон достать было невозможно. Все, вплоть до патронов и гранат, преступники делали сами кустарным способом. А сейчас есть 150 рублей - пожалуйста, покупай себе гранату.