Жмурюсь, напрягаю зрение и слегка ловлю ступор от хаоса, устроенного нами в комнате.
Мы тут тусовались или дрались все дружненько?
По разгрому в номере так сразу и не понять. Тут не только повсюду разбросаны бутылки, бокалы, закуски и какие-то разноцветные верёвочки, но и кофейный стол с несколькими декоративными вазами вдребезги разбиты, пара стульев сломана и портьеры со всеми штангами сорваны со стен.
– Остин! А вот и ты, друг мой! Я всё думал, когда же ты наконец проснёшься?! – с искренним радушием восклицает блондин, тихо подобравшийся ко мне сзади.
Я слегка напрягаюсь от неожиданности. Оборачиваюсь и встречаюсь с его вечно улыбающейся физиономией.
На нём спортивные штаны и чёрная майка. Пепельные волосы влажные после душа, а лицо выглядит настолько свежо и бодро, будто он вчера вовсе и не пил в том же количестве, что и я. Если не больше.
– Что, любуешься нашими стараниями? – усмехается он, указывая на бардак в комнате.
– Нам влепят жирный штраф за порчу гостиничного имущества, –констатирую я.
– Я всё улажу.
– Мы уладим.
– Я улажу, – настаивает он. – Все расходы на мне.
– С чего вдруг? В веселье участвовали мы оба, так что и платить обоим.
– Я тебя сюда привёл – мне и платить. Да и не парься. Любой штраф будет того стоить. Ночка и правда была крутой. Давно я так не веселился и много не ржал. Ты вчера был звездой вечера! Однозначно. Даже меня переплюнул, – он опускает ладонь на моё плечо.
Любит же он тактильный контакт. А вот меня он то и дело настораживает.
– Чем же? – сосредоточенно смотрю сначала на его перстень на пальце, а затем в ярко-голубые глаза.
– Ну… мне в отличие от тебя не удалось затащить в туалет невесточку, у которой через пару дней свадьба, и оттрахать её там, как дешёвую шлюшку.
Эм… Что?
Так это что же получается? Незнакомка с донельзя сочным задом была той самой интересной красоткой, с которой её будущему мужу очень повезло?
Да уж. Очень повезло. И врагу не пожелаешь.
– Ничего себе! Так ты что, даже не помнишь, кого там трахал?
Смех с ментальным ударом его веселья заставляет меня на секунду улыбнуться, но на деле же мне ни капли не смешно.
– Я всё помню, просто не разглядел её лица в процессе. Вот и всё.
– А разглядел бы, это что-то изменило бы? – довольно ухмыляется он, и так зная, что в моём вчерашнем состоянии меня не то что существование жениха не остановило бы, а даже конец света.
Я ничего не отвечаю. Лишь веду плечом, стряхивая с себя его руку.
– О-о-о, смотрю, солнце взошло, и бука Остин вернулся. Вчера, друг мой, ты мне нравился гораздо больше, – беззаботно протягивает он.
– Так ты подсыпь мне опять что-то в утренний кофе, и будет тебе счастье. Если, конечно, я тебе руки до этого не успею переломать, – мрачным голосом цежу я, максимально выражая своё негодование по поводу выходки «дружка».
– Вообще-то я ожидал услышать другое «спасибо».
– Спасибо? Ты сейчас шутишь?
– Нисколько, – скрестив руки на груди, преспокойно выдаёт он.
– Я должен сказать тебе спасибо за то, что ты подсыпал мне какую-то дрянь, от которой я превратился в другого человека и толком не мог себя контролировать?
– Не так. Ты должен сказать мне спасибо за то, что я помог тебе отключиться от всех проблем, что позволило тебе расслабиться, повеселиться и натрахаться вдоволь, наверстав все месяцы воздержания. Мы же ничего ужасного вчера не натворили. Просто отрывались на всю катушку, и тебе это понравилось, не отрицай. От девочек, которых мы подцепили, ты уж точно остался в восторге. Да и они от тебя тоже. Уверен, это было слышно всему отелю. Вы сотрясали стены до самого утра. И вдобавок ко всему сегодня тебя вряд ли мучает то жуткое похмелье, которого ты опасался, а всё благодаря маленькой таблеточке, что я тебе подбросил. Да, согласен, делать это у тебя за спиной было неправильно, но добровольно бы ты её не принял и так бы и прокис весь вечер в одиночку, маринуясь в своих любовных страданиях. Так что… Я совершил нечто нехорошее исключительно в благих целях, поэтому у тебя нет поводов на меня злиться, а только понять и простить. – Он складывает ладони вместе в молитвенном жесте и, скорчив невинное лицо, ждёт от меня каких-то слов.
А мне нечего сказать.
Я и соглашаться не хочу с тем, что его самовольный поступок может быть так просто оправдан, но и начать отрицать сейчас, будто мне не понравилось целую ночь ни о чём не переживать и ничего не чувствовать, было бы очень глупо.
Конечно, мне понравилось. И очень. Мне кажется, я за всю жизнь так не расслаблялся. А в последнее время я и вовсе жил в сверхнапряжённом режиме, который выдержал бы далеко не каждый: с утра до вечера проводил время на работе, где на мне лежит огромная ответственность, а всё свободное время тратил на поиски Ники, изводя себя как морально, так и физически.
И, кстати, о физическом…
– А откуда ты знаешь о моём продолжительном воздержании? Я тебе этого точно не говорил, – подозрительно прищурившись, делаю шаг к нему.
– Не говорил, – полное отсутствие волнения как в голосе, так и в эмоциональном фоне.
– И имя своё я тебе тоже не говорил.
– И его тоже, – вновь полный штиль, что вводит меня в замешательство и ощутимо раздражает.
– Тогда откуда ты меня знаешь? И кто ты вообще такой? Какого чёрта подсел ко мне вчера в баре? И с чего вдруг относишься к первому попавшему парню так по-дружески? Тратишь на него свою наркоту? Пускаешь в свой люксовый номер? И зачем ты его снял вообще? Ничего попроще не нашлось для тусовки? Или ты здесь живёшь? – бросаю последнее предположение, ещё раз осмотрев домашний образ блондина.
Откуда у него сменная одежда появилась?
– Да, я здесь живу, – всё тем же спокойным тоном и с улыбкой на губах подтверждает он.
– И это всё?
– А что ещё?
– Из всех моих вопросов ты соизволил ответить лишь на последний.
– Их было слишком много, друг мой, а память у меня, как у золотой рыбки. Запомнил только этот, – откровенно потешается он.
– Мне тебе с кулаками их повторить, чтобы точно не забылись так быстро? – не сдерживаюсь и хватаю его за майку.
– Нет, кулаками не надо. Лучше побереги свои костяшки. Но я рад, что в тебе до сих пор бурлит энергия. Всё лучше, чем твоя вчерашняя апатия.
Я недоумённо хмурюсь, в самом деле не понимая этого мужика и его до раздражения миролюбивого настроя. Как и своего инстинктивного недоверия к нему я тоже обосновать не могу.
Он не обокрал меня, не избил, не сдал на органы и нигде не бросил пьяного. Я не улавливаю от него ни одной негативной эмоции, а его дружелюбное выражение лица – хоть прямо сейчас в позитивную рекламу вставляй, но я всё равно не могу расслабиться и поверить в бескорыстность его поступков. Не могу! И на это есть причины.
– Кто ты такой? И откуда меня знаешь? – разжав пальцы на его майке, глухо спрашиваю я, но выяснить тревожащий меня вопрос мне на сей раз мешает раздавшийся стук в дверь нашего номера.
– А вот и завтрак причалил. Не знаю, как ты, но я зверски голоден. – Блондин срывается с места и открывает дверь, впуская в комнату официанта.
Тот завозит внутрь поднос с множеством прикрытых крышками тарелок, бросает взгляд на нанесённый урон номеру и, полностью проигнорировав его, учтиво желает нам приятного аппетита.
– Спасибо, Бред. Прекрасного тебе рабочего дня… А точнее, уже вечера, – радушно благодарит блондин, добавляя к словам несколько стодолларовых купюр.
Улыбка на лице парня расцветает ещё ярче, и он без слов ретируется.
– У меня уже желудок начал сам себя жрать!
Мужик поднимает крышки с блюд и жадно втягивает в себя ароматные пары, стремительно заполоняющие всё пространство комнаты. Берёт два из оставшихся в целости стула и ставит их по обе стороны от стола.
– Садись и налетай! – бросает он и незамедлительно следует своему же приказу, пока я так и продолжаю стоять на одном месте в ожидании ответов.
