– Очевидно. Я же только что вам об этом сказала. Некоторые более открыто, другие менее. Говорю, бейджиков у них не было. Вы же тоже можете быть русским шпионом или китайским агентом, констебль Милн, но я не могу этого знать.

Милн проигнорировал ее сарказм. Оба полицейских делали какие-то пометки в блокнотах.

– А ваши коллеги? – спросил он. – Мог кто-то из них сочувствовать исламистам?

– Констебль, мы, кажется, как-то слишком далеко отошли от темы гибели моих друзей. – В голосе Фэйми отчетливо слышалось напряжение.

Милн кивнул:

– Пожалуй. Может, далековато, – признал он. – Если бы только Сет Хуссейн, несмотря ни на что, не поддерживал регулярный контакт с братом. И если бы только Амаль не требовал денег у брата. Как оказалось, больших денег.

Фэйми растерялась. Сет всегда утверждал, что не общается с братом и что молчание между ними длится уже несколько лет. У нее не было причин сомневаться в его словах. Она никогда и не задумывалась о его честности. Он был журналистом и правозащитником – конечно, он говорил правду.

– Как вы об этом узнали? – спросила она и добавила: – Подождите. Не говорите. Вы нашли в его квартире еще один телефон.

Милн развел руками:

– В яблочко, мисс Мэдден.

Господи.

Фэйми почувствовала, что два взгляда наблюдают за ней и анализируют движение каждого мускула на ее лице. Она старалась скрыть смущение и гнев, но актриса из нее была никудышная. Она злилась на себя, на Сета и на этих чертовых полицейских, которые только что украли ее воспоминания.

– Еще один вопрос, если можно, и мы оставим вас в покое, – сказала Хантер. – Сет когда-нибудь просил у вас денег?

Контрольный выстрел.

Фэйми зажала рот рукой. К глазам подступили слезы. Она почувствовала, как старый мир вокруг рушится. Ясное дело, ответ был положительным. Они постоянно шутили, что Сет всегда был без гроша, так что Фэйми не только за него платила, но и одалживала ему небольшие суммы, которые он обещал вот-вот вернуть. Она зажмурилась, по щекам потекли горячие слезы. Кивнула.

– Мы думаем, что большая часть этих денег досталась его брату, – сказала Хантер.

Студент забрался обратно на чердак, убрал лестницу и прислушался. Убедившись, что никто за ним не пошел, он поставил печатную машинку на колени.

Перед тем как начать печатать, он вспомнил женщину с похорон. Он приметил ее в репортажах со всех предыдущих церемоний. Стильная. Черный берет. Темные очки-авиаторы. Тогда он решил, что и седьмые похороны она не пропустит, а потому, повинуясь вдохновению, взял на себя роль регулировщика на импровизированной стоянке. Никто не спросил, кто он такой и с чего решил помочь, а оранжевую шапочку он натянул так, чтобы она частично скрывала его лицо и своим ярким цветом отвлекала внимание окружающих от его смуглой кожи. Подобных ему в Эшби-Сент-Леджерс было не так уж и много.

Когда он увидел, что женщина из репортажей приехала, его словно током ударило – адреналин забурлил в теле. После похорон она прочитала его записку два, может, три раза, прежде чем передать ее своим коллегам. Они в свою очередь изучили бумагу и конверт, вернули их женщине. Он надеялся, что сделал правильный выбор. Она выглядела проницательной. Умной. И сильной. Двое мужчин, сопровождавших ее, вели себя уважительно, позволяя ей взять инициативу. Казалось, именно они задавали ей вопросы и прислушивались к ответам.

И теперь он знал, где она живет – спасибо нераспечатанной почте, брошенной на заднее сиденье машины. Неожиданный бонус.

Он вставил в машинку чистый лист бумаги и начал печатать.

Пятница, 8 июня, 14:40

Фэйми почти не спала – отчасти из-за жары, она дважды переодевала футболку, – но в основном от осознания всевозможных неприятностей. Все утро она провела за уборкой и изучением информации об Аль-Джихаде, а после обеда отправила сообщение Сэму – ей нужно было с кем-то поговорить, и ей нужно было выпить. Сэм отпросился у Итана Джеймса и приехал в паб, где Фэйми уже ждала его. Когда Сэм проголодался, они вызвали такси и поехали к ней домой. Сэм все пытался успокоить Фэйми:

– Сет занимал у тебя деньги, потому что не умел с ними обращаться, вот и все. Это не значит, что он направлял каждую двадцатифунтовую купюру Аль-Каиде.

Фэйми закрыла глаза и застонала:

– Это ужасно, Сэм. Я в полной заднице.

– Ну а я однажды купил ему пиццу. И он съел ее всю, Фэйми. Не отдал ее ближайшему террористу, даже не попытался. Представляешь!

Она фыркнула:

– А салат из капусты? Его судьба тебе известна?

– Хорошее замечание, Фэмс. Возможно, он отправил его в Сирию.

По радио заиграла песня Элтона Джона, и водитель сделал погромче. Сэм наклонился ближе к Фэйми:

– Полиция должна отследить все зацепки, Фэйми, ты же знаешь. И эта лишь одна из сотни.

Фэйми отмахнулась:

– Достаточно утешений. Ценю и все такое. Но мне этот разговор показался не на шутку серьезным. Они думают, что напали на след, и кто я такая, чтобы говорить, что это не так?

Такси свернуло на улицу, где стоял дом Фэйми, и тут Сэм резко схватил ее за руку.

– Черт! – Он наклонился к водителю: – Остановитесь, пожалуйста. Прямо сейчас.

Водитель посмотрел на навигатор и уже собирался протестовать, но Сэм перебил его:

– Сейчас! Тормозите!

Машина свернула на обочину.

Фэйми непонимающе смотрела на друга.

– Что случилось, Сэм?

Он указал на ее дом:

– У нас гости.

Возле ее подъезда стояли шестеро мужчин и женщин, и по очереди нажимали на кнопку домофона с ее именем. У одной из них на плече висела небольшая камера.

Фэйми откинулась на сиденье.

– Да вы издеваетесь, – прошептала она. – Я знаю, что полиция сливает информацию, но это капец. Чертовы журналисты.

Сэм снова наклонился вперед и назвал встревоженному водителю другой адрес.

– И развернитесь прямо здесь, ладно? Не проезжайте мимо подъезда.

Фэйми посмотрела на друга:

– Поедем к тебе?

– А есть идея лучше?

– Нет.

– И у меня нет.

– Джоанна не будет возражать? Я слышала, что, если приводить домой чужих женщин, это может плохо закончиться.

Сэм улыбнулся:

– Я ей сейчас напишу, расскажу, что случилось. И если ты не будешь вести себя как чужая женщина, то все будет в порядке.

– Подождите секунду, пожалуйста, – попросила Фэйми водителя и повернулась к Сэму: – Поможешь?

– А приглашение переночевать – это не помощь?

– Помощь, но этого мало. Ну пожалуйста. Мне нужен мой ноутбук. И сменная одежда. – Она достала ключи. – Поможешь?

Сэм вздохнул:

– Конечно. Ноутбук я принесу, но я не буду рыться в твоем ящике с трусиками, если ты не против. После такого Джо точно вышвырнет меня.

Фэйми дала ему ключи, сказала код сигнализации и где найти компьютер. Она смотрела, как он протискивается мимо журналистов, игнорируя их вопросы. Сама она сползла на пол за сиденьем водителя.

– Давай, Сэм.

Водитель повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– У вас неприятности?

– В некотором смысле. Извините.

– Да не проблема, – пожал он плечами. – Радио нормальное или переключить?

Она улыбнулась.

– С радио все прекрасно.

– Я Маззи, – сказал он.

– Фэйми. И спасибо, что держите коврики в чистоте.

Кажется, благодарность его порадовала.

Минут через пять он снова повернулся к ней:

– Ваш друг возвращается.

Через тридцать секунд Сэм открыл заднюю дверь. Он протянул Фэйми сумку.

– Ты ангел, – сказала она. – Я бы тебя поцеловала, но подозреваю, что Джоанна этого не оценит.

Она заглянула внутрь сумки. Ноутбук, какая-то почта и толстовка с капюшоном.

– Не то чтобы чистая одежда, но она лежала на полу в гостиной, – сказал Сэм, слегка запыхавшись. – Может, пригодится.

Фэйми надела толстовку, натянула капюшон на голову и вернулась на сиденье.