— Я скажу, что вам не верю! — Собирая остатки мужества, сиплю я, но упрямо не отвожу взгляд от остекленевших глаз красивого и мутного засранца.

А он … нежно коснулся моих губ. Его губы оказались мягкими, тёплыми и вкусными. Когда метаморф отшатнулся, я готова была взвыть от досады. А ещё — от стыда перед моими мужчинами.

— И теперь не веришь? — Лже-Идэн был серьёзен. — Ну же … нам, возможно, сегодня умирать. Рептилоиды в такие моменты никогда не лгут. Ты мне не просто нравишься, недоверчивая самочка. Я хочу тебя. До одури. Аж челюсти сводит. Но я хочу узнать — каково это — когда земная самочка отвечает взаимностью? — Метаморф говорил тихо, внятно, совершенно не стесняясь “лишних ушей”.

— Верю. — Я тоже не хотела обманывать его и врать сама себе.

— Почему ты прячешь глаза? Боишься что твои мужья не поймут, если ты примешь и меня?

— Да!

Лже-Идэн улыбнулся такой чарующей улыбкой, что сил отвести взгляд от его лица просто не было.

— Не бойся. Если выживу, то сам найду их. Отвезу тебя семье и заявлю о своём праве. — Метаморф вытащил белоснежный кусочек ткани и вытер моё лицо. Это было так … приятно…

Но что сейчас обо мне подумают Урух и Верн!?

— Что за право?!

Ответил мне наёмник:

— У нас так принято, девка. Когда Совершенный находит самку ответившую ему симпатией, он имеет право вызвать её мужа на ритуальный поединок. Но! Если самка, как ты сейчас, ответит — “да” на его вопрос, то уже он вынужден согласиться стать не первым мужем, потому что ты уже приняла его.

— Что?! Я?!

— Да. Смирись. Или ты клятвопреступница?

Совершенно растеряная, воззрилась на Верна и Уруха.

А эти хулиганы мне … синхронно подмигнули, расплываясь в клыкастых улыбках.

“Мужская солидарность! Забодай вас комар!”

— Я не клятвопреступница. Я принимаю вас. Как вас зовут?

— Теперь, уже навсегда, у меня зафиксирована эта внешность. И потому зови меня просто — Идэн.

— Закончили уже с соплями? — Вновь напомнил о себе самопровозглашенный вожак, — Пошли тогда! Времени нет совсем. Скоро эйры и сакоты будут взламывать твою усадьбу, девка. Нам надо подготовиться. И понять — кого из монстров пробудить и как с ними справиться.

Тут я с ним была единодушна. А потому, отлепилась от подстилки, на которой лежала и шагнула вглубь катакомб.

Сама себя не узнаю! Поджилки трясутся не только от усталости, но и от невозможного, противоестественного желания. Вызванного гадким метаморфом.

Но гаже всего, это чувство вины перед моими мужчинами. И мерзкое ощущение, что этим моим влечением я их предаю.

Сжав зубы, торопливо семеню вперёд.

— Осторожно! — Тут же охладили мой пыл выкрики разведчиков и Хорха. — Впереди — то ли ловушка, то ли контроль системы доступа.

— Подвинься, девка! — Меня подняли и отставили, словно я весила меньше кошки. — Даа… И ловушка и система доступа в одном. — Бывалый, как я стала называть про себя этого наёмника, ещё раз внимательно всмотрелся в пустоту. — Так. Сейчас мы с тобой идём вперёд. Ты крутишь головой на триста шестьдесят градусов. Ищешь светящуюся панель с очертаниями ладони. Поняла?!

Я кивнула.

— Вот и хорошо. Меня может убить. — Я невольно шарахнулась в сторону, а нехороший Бывалый продолжал. — Да не шугайся ты. Я знаю, на что иду. Тебя система безопасности не тронет. Так вот … увидишь такую панель, не медля ни секунды, режешь ладонь и прижимаешь к панели.

— Я … я не смогу … наверное… — Вжимая голову в плечи и ненавидя себя за слабость, прошептала я.

— Ну так я тебе помогу. — Наёмник неуловимым движением хватает мою ладошку и полосует по ней кинжалом. Я даже испугаться не успела.

Боль пришла позже.

Ладонь наполнилась кровью, по пещере прошел тихий гул и впереди засветилась панель, к которой я рванула со скоростью спринтера. Шлёпнула об экран, разбрызгивая вокруг алые густеющие кпли.

— Объект опознан. Права — полные. Допуск — полный. Каковы будут распоряжения относительно допусков сопутствующих разумных?

— НАС всех впускаем. Никого не выпускаем без моего разрешения. Особенно это касается тех существ, которые сейчас находятся в лаборатории.

В стене высвечивается контур двери. Сначала в сторону отъезжает скальный монолит, маскирующий собственно дверь.

Всё как положено. Серебристый металл, какие-то огонёчки, рычажки …

Когда мы все группируемся перед дверью, Урух нагло обнимает за талию, притягивая к себе.

— У нас ведь новый побратим?! — Совершенно не шифруясь, шепчет мне на ушко.

— Угу… — киваю я. — Прости меня …

— Ну что ты! Я только рад. — Поцелуй в висок стимулирует меня ответить хоть чем-то.

Поднимаю глаза и купаюсь в нежности, струящейся из глаз моего сет-пторха.

— Спасибо… — Губы сами собой складываются в улыбку. — А Верн?

— Я уже понял ход твоих мыслей. Снова напридумывала? Ты думаешь, что он откажется от тебя?

— Ага …

— Поверь мне. Не откажется. Если живы останемся, они пару-тройку раз отмутузят друг друга. Слетают вместе на парочку зачисток. И вернутся если не друзьями, то уж точно — не врагами.

— Но сейчас он на меня злится! — Упорствую я.

— Нет. Не злится. Расстроен. Возможно. Зол на Идэна. — Муж подтянул меня к себе вплотную и зашептал прямо в ушко, — Ты к нему сама подойди. По руке погладь. Он растает!

— Думаешь?!

— Уверен.

— Чего вы там шепчетесь?! Прилипли друг к другу как фухрики весной. Девка, ты не таись уже. Мы как дня три уже знаем, что это твои мужья под личиной. — Оглушает информацией Бывалый.

— Эээ… — Очень информативно мычу в ответ.

Урух клыкасто улыбается:

— Милая, ну а что ты хотела?! Тут все — профи высочайшего уровня!

Судя по довольным мордам — комплимент Уруха порадовал каменные сердца наёмников.

— А … почему мы до сих пор живы?! — Вполне такой резонный вопрос.

В ответ — наёмники покатываются со смеху.

Не смеются только штурмовик и метаморф.

Первый собрано-мрачен, второй задумчив.

Хорха я понимаю. И чувствую себя виноватой перед ним. Мы только на стадии “конфетно-букетного” периода, а предполагаемая супруга уже ещё одного побратима подцепила. И не просто мужика со стороны, а ВРАГА! И не просто подцепила, а явно “неровно дышит”.

Чувства метаморфа для меня — тайна за семью замками. Может он сейчас о наших отношениях думает. Может — о том, как операцию с максимальной выгодой для себя провести. А может вообще — о том, что бы поесть.

Вот что я за человек такой? У других всё гладко. А у меня … всё комом!

— Нам надо идти, милая. — Мягко напоминает Урух.

В последний раз кидаю тоскливо-виноватый взгляд на Верна и делаю шаг вперёд.

Дверь, с тихим шипением уходит в монолит скалы. Впереди — зев тоннеля, слегка подсвеченный синеватыми огоньками.

Едва мы вошли и дверь встала на место, Бывалый, Хорх и Идэн, оттеснив меня в сторону, двинулись впереди.

“Засовываем душевные терзания подальше, до лучших времён, и топаем следом!” — Одёрнула себя я. Приятно, не спорю, растекаться сиропом в жарких объятиях. Вот даже сейчас — казалось бы — рука мужа просто лежит на талии. А от этого — такой прилив сил и энтузиазма! Готова горы своротить… Ну да, нуда … А зачем нам свёрнутые горы? А затем, чтобы заслужить нежный взгляд черствого ревнивого штурмовика.

С плеча срывется Фиса, о которой я, во всей этой суматохе, совсем забыла. Она становится видимой и зависает перед передовой тройкой, не давая им шагнуть вперед.

С лёгким — “Вжик” — к ней присоединяется Ося.

— Девка, что это твои зверушки так всполошились? — Бывалый поворачивает ко мне лицо.

— Я не знаю… — Тушуюсь под скептически-циничным взглядом, как двоешник перед строгой учительницей. — Я почти ничего не знаю об Осе и Фисе. Если они не дают идти вперёд, значит там — смертельная ловушка.

— Ловушка, говоришь?! Посмотрим. — Бывалый активирует какой-то прибор на груди. Оттуда бьёт алый луч. И тут же, всё пространство впереди нашего авангарда, оказывается испещрено постоянно двигающимися нитями. — Ух ты! — Наёмники согласно кивают головами и с восторгом смотрят на всё это безобразие. — Твой муж, девка, действительно гений! Так адаптировать ловчую сеть арахн! Как он только заставил архана её тут сплести?!