— Синьор, у нас свобода совести и вероисповедания прописана в конституции. Но да, я это сделаю. Мы же с вами родственники, и вы их отец.

— Благодарю, — сухо ответил синьор Иттурагай

Неприятный человек этот бывший вице-король, приходится это признать, хоть мы и родственники. Пока он пребывал на вершине власти, я а зависел от него, это было не так заметно. Но сейчас, когда ситуация изменилась, это видно очень хорошо.

Ну да Бог с ним. У сеньора Иттурагая полно времени, чтобы пересмотреть свои взгляды на жизнь. Если это не произойдёт, я его сменю. Людей Шиая в его окружении больше чем достаточно, буквально каждый чих вносится в доклады.

На обратном пути в Сан-Франциско я посетил еще два важнейших для нас "объекта". Плантацию каучуконосных фикусов и хлопчатника. В заливе Сан-Франциско обоим этим культурам было всё таки холодновато, а здесь в самый раз.

Увиденное меня порадовало, плантации содержались в образцовом порядке и выглядели очень перспективно.

Работали на них практически одни китайцы, мне пришлось всё-таки сделать исключение из моего же правила о том, чтобы наши азиатские переселенцы не селились обособленно и Калифорния, таки получила свой Чайнатаун, небольшое поселение на шесть десятков человек.

Как только приток переселенцев из Мексики, Соединенных штатов и, надеюсь Российской империи станет постоянным, я разбавлю это поселение христианами. Но пока пусть будет так, тем более что старостой у них был всё-таки испанец.

Двадцатое мая тысяча восемьсот девятого года. Монтеррей. Калифорния.

"Убей её Боб, убей её! Она нам только мешает! Или ты забыл нас, Боб" — Стерлинг проснулся в холодном поту. Тени вернулись и снова требовались крови. Он посмотрел на лежащую рядом с ним Карлу, окно в спальне осталось незадернутым с вечера, и лунный свет хорошо освещал её обнажённую спину.

Чертыхнувшись, Стерлинг, налил себе вина из стоявшего на прикроватном столике кувшина. Пока он пил зубы так и стучали о керамический стакан. Подумав, он налил еще, выпил и снова лёг надеясь что алкоголь заставит тени отступить. Но не тут-то было.

"Боб, сделай это! Сделай это сейчас" — голоса звучали так громко, что он вскочил и разбудил Карлу.

— Боб, что случилось?

— Мне надо ехать. Прости.

— Но ты говорил, что побудешь со мной всю следующую неделю.

— Мне надо, — тон его голоса был такой, что Карла в испуге отстранилась. Стерлинг, молча, оделся и вышел из дома.

"Не надо было так резко уходить" — думал Боб, идя по улицам ночного Монтеррея. "Теперь Карла может кое-что понять, когда я снова выйду на охоту".

Внезапно он что-то почувствовал или услышал, как будто сзади кто-то шёл. Стерлинг обернулся, но никого не увидел.

"Показалось" — подумал он и тут же снова что-то почувствовал, — "а нет, не показалось, приставили ко мне шпиков. Боятся" — эта мысль привела его в хорошее расположение духа.

Спустя мгновенье он решил, что будет делать. Этот шпик будет ничем не худшей жертвой, чем кто б это ни был. Надо только отъехать подальше от города. Окрестности Монтеррея Стерлинг знал, как свои пять пальцев и был уверен, что сможет убить своего невидимого соглядатая.

То что, это неминуемо приведёт к его раскрытию. Боб не думал. Жажда убийства была слишком сильна…

Сан-Франциско, сорок восемь часов спустя.

— Ошибки быть не может, это мои люди, те которые должны были следить за Стерлингом. Вернее то, что от них осталось.

— Ясно, спасибо Шиай.

Всё-таки, это был Стерлинг. Как еще объяснить, что сразу двое наших людей убиты точно также как та индейская семья и также расчленены. Семь человек убиты из-за меня.

— Я уже сообщил в Монтеррей и отправил людей в Лос-Анджелес и наши поселения на восточном берегу залива. Стерлинг объявлен вне закона, какую награду за его голову ты хочешь поставить?

— Десять тысяч долларов золотом за живого и пять за мертвого.

— Не много? У нас полстраны начнёт за ним охоту.

— В самый раз, — в этот момент в морг зашёл полицейский, дежуривший на входе:

— Господин президент. Карлу Наварро привезли.

— Хорошо, ведите её сюда.

Я накрыл останки простынёй, и в этот момент зашла любовница Стерлинга. То, что это так сообщали все агенты, приставленные к нему.

— Синьора Наварро, где Боб Стерлинг? — я решил обойтись без формальностей и сразу перешёл к сути.

— Я не знаю, господин президент.

— Когда вы виделись с ним в последний раз?

— Я не помню.

— Всё вы помните! — закричал я и отдернул простыню и, показывая Наварро изрубленные тела, закричал — Эти люди следили за вашим любовником и теперь они мертвы. Убиты точно также, как та семья олони в окрестностях Монтеррея! И оба раза это сделал Стерлинг!

— Это не он! Этого не может быть! Я вам не верю!

— Синьора Наварро, это он.

— Нет! Вы всё врёте! Боб рассказал мне, что вы приказали убить его брата, когда они уже сдались, вы ненавидите его! А я ненавижу вас!

— Уведите её, — сказал я полицейским, сейчас разговаривать с Наварро бесполезно.

—Что она там кричала о погибшем брате? — спросил я Шиая.

— У Стерлинга был брат, которого задрал медведь, незадолго до того как мы их накрыли.

— Знаешь что. Надо немедленно допросить всех людей Стерлинга. Может быть, кто-нибудь знает где он.

— Сделаю, но вряд ли, среди них есть мои люди. Никто ничего не докладывал.

— Всё равно, нужно будет это сделать. И скажи-ка мне. Как так получилось, что этот ублюдок один справился с двумя твоими агентами? Которые, к тому же были вооружены револьверами.

— Я не знаю.

— А должен! Грош цена всем нам, если какой-то псих положил двух наших людей. А когда он убил ту семью, то ушёл от слежки. Белый в лесу ушёл от местного.

— Что ты от меня хочешь? Я был против того что его отпускать. Ты знаешь, — Шиай ответил мне криком.

— Я хочу только одного, чтобы твои люди не облажались еще раз, — Шиай хотел мне что-то ответить, но я махнул рукой и вышел.

В первый раз я испытывал такое пожирающее меня изнутри чувство вины. Я мог это не допустить. Мог не послушал ни Родриго, ни Шиая. Решил что я самый умный. Идиот!

Перед глазами всё было, как в тумане когда я шёл по улицам в мою резиденцию. Ахиллес и Гектор, мои верные телохранители были чуть в отдалении.

— Господин президент, господин президент! Срочное сообщение из лагеря японцев, — услышал я голос моего телеграфиста, мальчишка буквально сбежал ко мне по ступенькам, — Лейтенант Фист час назад застрелил Стерлинга на дороге в столицу!

— Это всё? — закричал я в ответ.

— Нет, лейтенант ранен, его везут в больницу.

Час назад. Дорога из Монтеррея в Сан-Франциско, 4 километра к югу от столицы…

— Стерлинг, не глупи. Отпусти девушку, и давай поговорим, — Джонни старался, чтобы его голос звучал твёрдо.

На Боба Стерлинга Джонни и четверка его егерей наткнулись случайно в нескольких километрах от военного городка японцев. Тот сразу начал удирать от них верхом, отстреливаясь на ходу.

Погоня была бы успешной, но как на зло Стерлингу встретились два японских артиста, мужчина и женщина, они шли в лагерь своих соплеменников, чтобы сыграть для них мини спектакль. В итоге Боб застрелил мужчину, а женщину взял в заложники.

— Тут не о чем разговаривать, предателей. Прикажи своим краснокожим дружкам убраться отсюда и оставить мне пару лошадей. Тогда я оставлю эту узкоглазую в живых, а не отправлю её к дьяволу вслед за стариком.

— Стерлинг, ты же понимаешь что тебе конец. Ты только что убил артиста, тебе отсюда не уйти.

— Может ты и прав, Фист, но эту японскую шлюху я заберу с собой, — сказав это, Стерлинг громко засмеялся. Это впрочем, не мешало ему прикрываться молодой японской актрисой и держать револьвер у её виска.