Десятое июля тысяча восемьсот восьмого года. Столица Калифорнийской республики.

— Меня по-прежнему не отпускает мысль, что мы все сделали не правильно, господин президент.

— Вот как, — спросил я у де Карраско, — и что именно, позвольте спросить?

— Нам не нужно было устраивать правильное сражение. Если бы мы решили измотать англичан партизанскими действиями, то они до Монтеррея просто не дошли бы.

— Скажите, а ливень, подобный тому, что тогда произошел, он насколько типичен для Калифорнии?

— За все время, что я здесь, я видел такое первый раз.

— То есть это редчайший случай, практически уникальный, и именно он помешал нам осуществить наш план?

— Наверное, вы правы.

— Я прав, план был правильный, у нас были все необходимые инструменты и мы бы просто их расстреляли артиллерией с запредельной дистанции, если бы не это.

— Но мы в любом случае совершили ошибку, не начав отход с позиций, когда погода испортилась.

— Вот тут вы правы, как только мы поняли, что лишились нашего главного преимущество, нужно было сразу отходить. Это моя ошибка, но кто мог предположить, что Батлер скомандует атаку, никто не идет в атаку при таких условиях.

— Да, это было неожиданно, но для англичан это был единственный шанс.

— Вот-вот, англичане нас переиграли, хорошо хоть у них не получилось развить свой успех. Тут нужно сказать спасибо вам и Луке. Без гранат мы бы ничего не сделали бы.

— И в дальнейшем вы планируете придерживаться этой тактики?

— Не обязательно, если у нас будет возможность увеличить количество егерей и обеспечить своевременное обнаружение противника, то партизанская тактика вполне возможна. Но сейчас у нас просто слишком мало людей и слишком много территории. Впрочем, проблемы контроля над этой территорией решаемы.

— Насколько я понял, вы хотите всех пленных передать Ортеге, для строительства дороги на юг?

— Да, а что? У вас есть другие предложения?

— Пожалуй, есть, я думаю, что часть из них можно сразу брать в армию.

— Вчерашних пленных в армию республики?

— Да, а что в этом такого? Там достаточно много людей, которые согласятся служить нам, и будут делать это хорошо.

— Вообще-то, я уверен, что все они будут служить нам верно. Как только пленные узнают о том, как живет наша республика, они сами прибегут в контору военного министерства. Ведь армия это самый быстрый способ получить гражданство, а значит и патент.

— Вы разрешите им заняться золотодобычей?

— Если они станут гражданами республики, то почему нет. Они ни чем не запятнаны, военных преступлений не совершали, нонкомбатантов и пленных не расстреливали, а то, что они были нашими врагами, так война на то и война.

— Понятно, звучит логично. Я не ослышался, вы хотите, чтобы у военного министерства была отдельная контора?

— Конечно, республика растет. Нам будет нужно отдельное здание военного министерства.

— Хорошо, у меня есть на примете такое место. Так что насчет англичан? Разрешите мне использовать пленных?

— Давайте сначала они дорогу построят, а потом уже решим. Как вам японцы?

— Вы знаете, хорошо. Очень стойкие коротышки, даже удивительно. Это было правильное решение, их привлечь. Только нам нужен командир для них. На Шиая, к сожалению, я больше не могу рассчитывать. Кстати как он?

— Я думаю подержать его в больнице еще пару недель, а потом отправить долечиваться дома под присмотром сестры, — которую я еще ни разу не видел, кстати. Селия как приехала сразу же поселилась в доме брата и носа оттуда не кажет, — и зря вы списываете Шиая, нам важен каждый человек, тем более, такие как он.

— Да никто его не списывает, я говорю о том, что он больше не сможет командовать полком, и нужна ему замена.

— Вы уже продумали, кто его заменит?

— Да, это Есикава.

— Есикава? Японец?

— Вы должны его помнить, он с Игнатовым фехтовал, вернее пытался.

— А тот малахольный, да помню. А почему его? И не будет ли это странным, он же у вас простой солдат сейчас, даже не капрал?

— Они все там не простые, а Есикава сын командира гарнизона Нагасаки, которого ваши русские убили при первом посещении Японии. А почему именно он? Показал себя хорошо.

— Мы вообще-то не хотели назначать японцев на руководящие посты, максимум капрал и всё.

— Это необходимо сделать.

— Хорошо, под вашу ответственность, но пока сделайте один сводный полк, у нас солдат на два не хватит, а Есикава будет командоватть одним из его батальонов.

— Хорошо, так и поступим. Что скажете о вооружении англичан?

— Вы про винтовки? Хорошая копия нашей флоридской винтовки, надо будет их все отправить на восток, для Ахайи и Текумсе. Нам они без надобности.

— Может и трофейные пушки отправим на восток?

— Не получится, слишком приметный караван будет. Да и это очень тяжело через весь континент с пушками идти.

На этом наш разговор был окончен и я поехал на завод к Луке, тот телеграфировал мне, что у него есть, что мне показать.

На заводе Луки я встретил Фултона сразу с четырьмя помощниками, в принципе они здесь не такие уж редкие гости, производство оружие идёт круглосуточно, и машины периодически требуют внимания.

Но уже по первым словам Роберта я понял, что они здесь не просто так:

— Мистер Гамильтон, приветствую! Не удержался, значит, Лука, сообщил, что моя новая машина готова.

— Новая машина? Вы же сейчас про машину с инжектором?

— Про неё. Эту машину мы даже у себя еще не испытали, сразу себя повезли.

— Прекрасно, — в этот момент подошёл Лука, и мы все вместе направились в большой ангар, который Лука использовал для постройки воздушных шаров и вот теперь и дирижабля.

А там мне открылось фантастическое зрелище. Дирижабль вовсю строился, и я попросил разъяснений. Лука тут же приступил к рассказу:

— Смотрите, господин президент, длина оболочки пятьдесят метров, максимальный диаметр будет тринадцать метров, а объем три тысячи кубических метров. Заполняться оболочка будет водородом.

— Как ты решил проблему пожароопасности? Я говорил что без решения мы летать не будем.

— Я не решил её до конца, но существенно снизил остроту. Думаю, что схема рабочая, и мы можем её применять.

— Лука, не жонглируй словами, что вы тут придумали.

— Оболочка будет двойная, господин президент. Внутренний объем, мы заполним водородом, а внешний азотом.

Что ж, умно, азот нейтральный газ, насколько я помню, в двадцать первом веке, таким образом, строят метеорологические зонды, значит Лука прав и схема, действительно, рабочая. Да и азотные огнетушители тоже существовали. Точно будет работать.

— Наверное, это сработает, но всё равно, необходимы дополнительные меры безопасности.

— Конечно, всё будет предусмотрено.

— Ясно, что дальше?

— Гондолу мы строим из лукалитовой фанеры, материал просто изумительный, он идеально подходит для воздухоплавания, — вот оно что, Лука прав и это действительно гениально.

Фанеру мы давно делали, а бакелит, названный мной лукалитом, Лука изготовил достаточно давно.

Мы много где его применяли, начиная от корпусов телеграфов и заканчивая бильярдными шарами. Бильярд, кстати в Калифорнии и на Аляске стал очень популярным, Столы изготавливались постоянно.

Самый первый стол я приказал отправить на Аляску Баранову, как компенсацию за уведенную у него библиотеку. Как потом мне передали Александр Андреевич радовался как ребенок. Стол занял почетное место в новенькой кирпичной конторе Русско-Американской Компании в Новоархангельске. Которая, к слову, стала первым кирпичным зданием на Аляске.

Вообще, этот северный город активно строился, мы не зря построили там кирпичный завод и лесопилку. Его уже не узнать, а скоро он станет абсолютно европейским. Приятно, что в этом есть и моя заслуга.