Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Покупал здесь Алексей то немногое, что в их со старцем Николаем жизни необходимо было. Также – письма отправлял, что старец велел, и от других людей из деревни прошения брал, если были таковые, – чтобы отправить. На эти несколько дней в городе он останавливался у местного дьяка или у воеводы. Составлял бумаги различные многим людям, приходящим со своими проблемами, и за то имел запас чернил, бумаги да немного денег – на нужды их со старцем насущные: ту же соль, например, чтобы грибы да овощи на зиму запасти.

А в этот год летом это не довелось сделать.

Была уже поздняя осень, когда Алексей, завершив все хозяйственные дела в скиту, отправился в город. Там всё сладилось успешно.

Обратно возвращался Алексей в радостном расположении духа. На сердце легко было от ощущения, что малая толика пользы была людям в его советах, что помощь, хоть и не великая, была от дел и слов его для людей, с которыми он беседы имел.

Погода стояла ясная, первый морозец прихватил раскисшие было от дождей дороги – и шагалось легко.

Солнышко – словно в прощальной ласке – лучами гладило последние золотые листочки на берёзках…

… Разбой на дорогах был в те времена неудивителен.

Бежали люди в леса с каторги, бежали от повинности воинской, бежали из монастырей и скитов от жестоких устоев веры новой или фанатизма веры старой, бежали и от лютости помещиков и новых заводчиков горного дела. Находили убежище они в таёжных лесах, а некоторые из них сбивались в шайки и искали поживу на дорогах торговых.

* * *

На Алексея напали четверо разбойников.

Грабители озлились из-за того, что взять у Алексея было нечего… Соли немного да бумага – и всё. Они стали его жестоко избивать, вымещая злобу свою на весь белый свет и за жизнь свою поломанную, безнадёжную…

Затем бросили тело избитого до полусмерти Алексея в овраг…

– Добить бы надо! Донесёт, сыск учинят! – произнёс главарь разбойников.

– Да ладно! И так везде ищут! А грех убиения на душу брать не хочу! – ответил широкоплечий с мрачным взглядом разбойник, самый рослый и сильный из нападавших.

– Тоже мне, праведник выискался! Чистеньким хочешь остаться? – Не выйдет! – со злобой сплюнул главарь.

Он протянул широкоплечему топор:

– На вот, добей!

… Алексей спокойно и ясно вдруг понял, что вот он – час смертный. Смерти он не испугался. Он даже как-то обрадовался тому, что вот ныне всё закончится и он, быть может, увидит Иисуса, узнает всё, что не ведал, но хотел бы знать, поймёт то, что ныне ещё не понято…

Он произнёс, обращаясь к разбойникам, слова о том, что прощает им причинённую ему боль и смерть телу его, которую они замыслили.

Алексей стал произносить молитвы о прощении грешникам их неведения, того, что творят. Понимание, что сейчас его молитва за сих заблудших есть то малое, что он может делать, добавило спокойствия. О вразумлении и спасении душ грешных, потерявших способность любить во тьме духовной, потекли слова Алексея из глубины души. Он обращался к Иисусу, Который – Единственный, наверное, знает, как помочь им, этим несчастным…

Разбойник, стоявший с топором в руке с удивлением слушал, потом опустил топор:

– Не смогу, сам прикончи этого блаженного…

– Что? Обратно к «раскольникам» тебя потянуло? Где же она была, твоя «вера», когда ты ко мне пришёл? Смотри-ка, может, вот его Бог спасёт за то, что он монах и «щепотник»3 и не двуперстием крестится? Или не спасёт? Ну? Испытаем? В моих руках – ныне его жизнь!

… Главарь подошёл, сам взял топор, хотел размахнуться и… вдруг встретился глазами с ясным, словно сияющим и удивительно спокойным взглядом Алексея.

Он удивился и тоже не стал добивать…

Трое сообщников молча смотрели на происходящее.

Вожак спросил Алексея:

– Коли ты смелый такой, пойдёшь к нам в шайку? Жить тогда оставлю! Мне смелые нужны!

– Нет, не для того жизнь дана…

– А ты что – знаешь, для чего?

– Вот сейчас – на «том свете» – может, и узнаю…

… Главарь сплюнул, выругался…, но убивать не стал.

Алексея, истекающего кровью, оставили медленно умирать в овраге…

Он с трудом дополз до дороги и потерял сознание.

* * *

Нежданный, неописуемый и блаженный покой охватил Алексея. Ощущение тела с его болью исчезло…

Алексей увидел в колышущемся пламени свечей лик Иисуса на иконе. Сей лик вдруг словно оживать начал. Иисус улыбнулся Алексею и протянул к нему Руки! Алексей потянулся к Нему, но не мог дотронуться… Словно прозрачная стена отделяла…

Он видел, как шевелятся губы Иисуса: «Я жду тебя, сын Мой, но не теперь: много тебе ещё познать и совершить нужно!»

… Услышал или просто понял эти слова Алексей… А Иисус всё смотрел – и душу наполняла Любовь Иисуса! И Алексей знал, что именно эта Любовь Иисуса – и есть самое Главное!

Потом он уже ничего не видел и не ощущал…

* * *

Старец Николай вышел из скита впервые за пятнадцать лет.

Пришёл к той избе в деревне, где у хромого старика была единственная на всю округу лошадёнка. Просил запрячь:

– Ляксея поеду искать, беда с ним учинилась, запрягай, Христа ради!

… Мрачный хозяин лошадки без возражений запряг в телегу свою тощую кобылу. Сам поехал со старцем.

… Они нашли Алексея. Первая позёмка уже припорошила дорогу.

Они нашли его – ещё живого. С трудом подняли тело и уложили в телегу.

– Не жилец, – мрачно покачал головой хромой старик… Но снял с себя телогрейку и укрыл Алексея.

Тронулись в обратный путь.

Старец Николай молчал. У него на коленях покоилась голова Алексея. Он бережно придерживал его тело: телегу сильно трясло на замёрзших ухабах.

Смертельно бледное лицо Алексея было на удивление спокойно и прекрасно… Струйки запёкшейся крови из под светло-русых прядей как бы даже украшали лицо…

Перед старцем Николаем словно сам собой возник лик Иисуса с проникающим в глубину души взглядом. Старец Николай смотрел в глаза Иисуса и молил: «Пусть всё по Воле Твоей будет, Господи!»

* * *

Алексей выжил, но поправлялся медленно.

Старец Николай ухаживал за ним, как за дитём малым. Кормил с ложки.

Подолгу стоял он перед иконой, и в светлых глазах часто блестели слёзы…

Иногда он садился рядом, и они вели беседы.

То время запомнилось Алексею покоем и счастьем, несмотря на медленное восстановление здоровья телесного.

Он почти не ощущал тело, а душа ликовала оттого, что ему – Иисуса даровано было увидеть!

Рассказал он старцу Николаю о том:

– Может, это – только видение, бред от болезни всего лишь… Но как вспомню – сердце счастием наполняется!

– Не мне о том судить… Вот – Иисус тебе жизнь сохранил, Себя явил – и, стало быть, есть для того причина… Ему – то ведомо, а не нам, грешным…

А что Иисуса зрил – то в сердце береги. А людям зря не говори о том…

Испытания, включая немощи плоти, часто даются нам для вразумления и укрепления духа!

А смерть свою так близко увидеть – сие есть дар великий от Бога!

Хорошо – так подвести итоги прожитого и доверить Господу будущее!

Глава седьмая:

Жизнь без старца Николая

В молитвах и трудах простых проходила жизнь Алексея.

Долгая зима, чýдная весна, короткое лето, осень, за которой вновь наступала суровая зима… Вновь и вновь нужно было находить в себе всё более Божьего Света и всё менее печалиться о несовершенстве сего мира.

Постепенно всё сильнее наполнялась такая жизнь Алексея Присутствием Божием!

Старец Николай стал совсем слаб телом…

Бывало, Алексея попросит, чтоб помог с ложа подняться и на колени пред иконой опуститься. А бывало, что и вовсе на молитву не вставал.

Стал он – словно прозрачный, будто уже в теле душа не держалась более, а переместилась совсем в иной мир.

Светлая улыбка на устах старца была всё время, словно видел уже он обитель райскую свою…

вернуться

3

У «старообрядцев» – бранное прозвище православных «новой веры», которые крестились щепотью, т.е. троеперстно.

6
{"b":"769254","o":1}