— Саффин дас Тесад обращается к мастерам, которым преданно служит вдали от родного дома. Что данааэ будут проводить свой Великий Ритуал на восходе следующей луны, вам уже известно. А сейчас я узнал — кое-кто из гномаэ, взявшихся им в этом помогать, задумали плохое. Я не механик, и не понял, что и как они собираются испортить, но в результате те, с кого будут снимать запись, не переживут этого. И боюсь даже подумать, что будет с нами, когда ушастые узнают правду. А узнают они обязательно, рассчитывать скрыть подобное могут лишь наивные…
Я вырвала кольцо из гнезда в доске и тут же вздернула на палец, словно опасаясь, что иначе оно сбежит и само вернется на нириэ.
«Черт!» — куском сырого теста я плюхнулась на резную лавку. Мало мне было проблем и без этих откровений? Кому теперь о них рассказывать? Гномам? Данам? Или вообще не бередить старые раны и не говорить никому? Нет, ну что за жизнь, а? Почему все это обязательно должно валиться именно на меня? Да еще и так прицельно. Не успеваю вылезти из одних приключениев, как тут же получаю на свою голову другие. Чувствую себя как громоотвод во время грозы — все окрестные молнии непременно мои. Или здесь все как раз наоборот, я сама как раз и есть источник всех этих молний? Этакая локальная грозовая тучка — где она не появится, там молнии, то бишь неприятности, валом сыплются? Нет, ну нельзя же так, лаэда Судьба. Я ведь просто человек, а не титан, держащий небо.
От истерики меня отвлек Балайет, с основательной стопкой книг вбежавший в кабинет. И я решилась:
— Мастер, тебе нужны были аргументы, чтобы убедить ваш Совет принять помощь данов? Ну тогда слушай.
И резким жестом сорвав кольцо с пальца, сунула его в нириэ, всерьез опасаясь передумать. А через несколько секунд, когда голос затих во второй раз, сказала, ласково глядя в глаза лишившегося дара речи гномаэ:
— Так что теперь можешь поделиться со своими мастерами, кто на самом деле «развел этих сукиных детей». Но не дай боги они и после этого откажутся от помощи! Клянусь, я дам послушать это ушастым прямо там, на Совете. Насколько серьезно они воспринимают месть — я знаю, и предсказать, что тогда будет с вами, даже не берусь.
— А-а… — едва справился с голосом Балайет, — так не скажешь?
— Нет, не скажу. Мне не нужна гибель гномаэ, как не нужна и гибель данааэ. А уж тем более не нужна гибель тех и других разом, ведь друг без друга вы не проживете, как бы при этом не хорохорились. Надеюсь, и у вас хватит ума сделать это самой страшной своей тайной, о которой даже в Бэрах не должно остаться ни слова. И по тем же соображениям не стоит никому говорить, что один из данааэ, возможно, повинен в исчезновении древнего хранителя.
— Понимаю, — склонил голову гном.
— Ладно, — тяжело вздохнула я, — постарайся тогда, чтобы поняли и другие. И давай сюда книги, поснимаю заклятия и пойду, а то даны там учинят что-нибудь от беспокойства… Да, и еще одно. Пожалуйста, подбери мне подходящий кристалл для кольца, тоже с записью — надо как-то незаметно заменить этот. Не стоит таскать такие тайны на пальце.
Глава 13
«Что ж, — тоскливо бродили мысли в моей голове, пока я шагала по коридорам в сторону сидов, — между гномами и данами счет один-один. Ушастые убили гномьего Хранителя Пути, на долгие века лишив этот народ магии, а бородатые пеньки, оказывается, устроили им ту самую аукающуюся до сих катастрофу. Бессмысленно теперь считаться кто из них пострадал больше — одно вполне стоит другого. Равновесие — великая вещь, обмануть его не получается никогда и ни у кого. Но мне теперь что со всем этим делать? И почему именно мне? Лишь потому, что одинаково чужая как одним, так и другим просто по факту своего рождения? Как же я устала делать выбор между добром и… добром. И как же устала бояться ошибиться. Какое добро здесь и сейчас добрее? Нужнее? Справедливее? Ох, лаэда Судьба, сочтемся ведь еще».
Вернувшись в сид, я удивилась — похоже, за почти час моего отсутствия никто из данов даже позу не сменил, словно и выскочила-то всего на секундочку. Напряжение, разлитое в воздухе, пропало только после того, как я дала полный отчет о проделанной работе и заверила всех, что предложение помощи будет встречено гномами благосклонно. Почти наверняка. Затем подумала немного о равновесии, вздохнула, но все-таки решилась и рассказала им о Сииргеле и Хранителе. Напряжение после того, как я закончила, сгустилось вновь.
— Кроме Балайета, кто еще знает об этом? — ледяным тоном спросила Лавириэль, а Тавель, мысли которого на этот раз прочитать было совсем несложно, деловито проверил свои кинжалы.
— Никто, — стараясь говорить ровно заверила я, — но он будет молчать. Не стоит усугублять ситуацию, наворачивая новые глупости. Повторяю, он будет молчать, я более чем уверена.
Тавель спокойно встретил мой взгляд, но руки с железа все-таки убрал и едва ощутимо расслабился, а вот Вессаэль посмотрел мне в глаза весьма пристально, дернулся, словно хотел спросить… и передумал. Похоже, что-то заподозрил, никак я не научусь прятать от него свои мысли. Остальные молчали тоже, и я сочла за лучшее сменить тему:
— Слушайте, вот вы все от гномаэ добиваетесь информации об их переходах, но ведь она и у вас самих где-то должна быть, нет? Когда прокладывали эти тоннели, мастера зависели от вас весьма плотно и планы своих подземелий передать должны были, причем самые подробные.
— Если что-то такое и было, то давно погибло, — не стал скрывать скептицизма Вессаэль. — Когда шла Война Кланов. Или еще раньше, на Хрустальном, во время катастрофы.
— Но ведь не могло пропасть все, — не поверила я. — Если после взрыва выжили даже даны, ну те, что потом мутировали, то кристаллы-то — тем более. Вдруг еще что-нибудь осталось? Кто проверял?
— Никто. Проверить это невозможно, — вмешался Вокэнни. — Будь хоть малейшая зацепка — мы бы нашли как ею воспользоваться. Но хранилища хрустальных совершенно недоступны для нас, Тавель подтвердит.
Стальной лишь молча кивнул, не оставляя надежды. Всем, кроме упрямых дикарей:
— А где они были, эти ваши хранилища, что вы так заботливо и окончательно похоронили?
— На Острове Камня, разумеется, — без особого энтузиазма пояснил Вокэнни. — Там, в долине, была их школа. Теперь название этого места воспринимается как издевательство, но когда-то была настоящая…
— «Тир Инни» — я сама не узнала свой голос, севший от удивления — откуда это ко мне пришло?
— Да, «Земля Цветов», — а вот Вессаэль, напротив, не удивился ни капли. — Кому, как ни тебе это и знать?
Остальные медленно, очень медленно осознавали, что же такое они сейчас услышали. Но дураков здесь не было — поняли все. Абсолютно. А итог подвела Лавириэль, взрезав тишину последних минут:
— Значит, все-таки нессэ.
— Охренели? — взорвалась я, совершенно не осознавая, что и кому сейчас говорю. — Чушь собачья! Какая нессэ? Я здесь без году неделя! Вессаэль, по-моему, пора уже сказать.
Он понял, и не стал притворяться, что это не так. Молча кивнул, соглашаясь, что мол, да, пора. И мы рассказали. Про Вокэнни, конечно, нашего скромного библиотекаря, который, оказывается, еще и прекрасно владеет клинком, в чем я лично убедилась пару часов назад. И имеет очень интересную мать, передавшую ему свой дар. Дар шестого, вроде бы навсегда утраченного клана. Рассказали всем присутствующим. Ему тоже.
— И что мы теперь с этим делать будем? — первым из прострации вышел Суинни.
— Мы? — искренне удивилась я. — А при чем здесь мы? Насколько понимаю, решение о том, что с этим делать, будет принимать Вокэнни. Именно его оно касается прежде всего.
Все взгляды синхронно повернулись в сторону библиотекаря, сидевшего, по обыкновению, в самом дальнем углу.
— Я бы хотел подумать. Можно? — поднял он голову под нашими напряженными взглядами.
Разумеется, возражать никто не стал. Ежику ж понятно, что с налету такие дела не делаются. Подумать действительно было над чем, и очень серьезно.
