А напоследок это «высокое собрание» приняло еще одно решение — довести, наконец, мое обучение до хоть сколько-нибудь приличного уровня, чтобы в следующий раз, вляпавшись в подобное, я могла за себя постоять. Ага, как будто сейчас не смогла. Хорошо хоть сама постановка вопроса говорила о том, что перевоспитать меня уже отчаялись, и просто запретить мне ввязываться во всякие авантюры никто даже не пытался. Ей-ей такое понимание сильно меня утешило.

Когда все потихоньку начали расходиться по спальням, Вессаэль, ненавязчиво, но очень твердо вознамерился проводить мою драгоценную персону до комнаты. Можно подумать, здесь этой персоне действительно что-то могло угрожать. У меня заныло под ложечкой от плохих предчувствий, и они не подвели — оправдались полностью. Допрос с пристрастием сьеррин начал, едва закрыв за нами дверь:

— А теперь рассказывай, как ты сумела убедить Балайета не только принять нашу помощь, но и молчать о Хранителе. Что ты пообещала ему в ответ?

— Ничего, — искренне удивилась я, — мне бы в голову не пришло подкупать его.

— А что тогда? Шантаж? Чем ты на него надавила?

— Не скажу, — обозлилась я вконец, — и не могу назвать это шантажом. Мы просто договорились взаимно похранить кое-какие тайны.

— Это что же за тайны такие у тебя с гномаэ?

— Ничего, что стоило бы знать вам, данааэ.

— И ты всерьез взялась решать, что нам стоит знать, а что нет? — сверкнул он глазами.

— Вессаэль, — проговорила я очень серьезно и даже проникновенно, — выслушай меня внимательно и постарайся понять. Как ты считаешь, я способна пакостить данам?

— Н-нет… Наверное, нет.

— А теперь просто поверь — вам этого знать действительно не стоит.

Вессаэль долго смотрел мне в глаза, но я выдержала. Затем задумался.

— Не могу понять в чем тут дело, разве… — его лицо приобрело совершенно непередаваемое выражение, но продержалось оно всего пару мгновений, сменившись на крайнюю серьезность. — Так ты действительно уверена, что это только твое и гномаэ дело, а нам этого знать не стоит?

— Абсолютно.

— Что ж, клан хрустальных вправе иметь свои тайны.

Вот и скрой от него хоть что-нибудь! Но разговор все же снял огромную тяжесть с моей души. Как бы ни была я уверена в том, что делаю, но разделить ответственность со сьеррином оказалось большим облегчением.

— Слушай, — тряхнула я головой, разгоняя невеселые мысли, — а как тебе идея получить не шесть, а семь кланов? Включая гномий.

— Инна, думай, что говоришь! — ужаснулся он. — У меня от твоих идей уже хронический ступор! Почему ты хочешь непременно все и сразу?

— Видимо, по привычке, — покаялась я, — до сих пор еще тороплюсь жить.

— Ну так притормози!

— Ладно, отредактирую вопрос: «Как ты смотришь не перспективу получить седьмой клан? В будущем?»

— Я же прошу…

— И я тебя прошу — подумай на досуге об этом. Ей-ей стоит, на мой непредвзятый взгляд.

— Но…

— Просто подумай! Ничего больше. А тогда уже поговорим. Кстати, заодно уж подумай над тем, за каким вы вообще меня сюда притащили, если собираетесь отмахиваться от каждого моего слова.

И вежливо пожелав ему положенных по протоколу «снов о небе», выставила за дверь. Думать.

На состоявшемся утром Совете двух Советов и Вессаэль, и Балайет, к удивлению своих, сидели притихшие. Остальные, озадаченные этим, тоже вели себя прилично, так, что образцово-показательной драчки между «бородатыми пеньками» и «ушастыми крысами» не случилось. Собрание получилось кратким, плотным и очень деловым, без излишних эмоций и совсем без разборок. Похоже, Балайет все-таки сумел донести до мастеров, что ежели чего — шуток не будет.

Кстати, я туда, конечно, пришла, причем даже вопросов о том, имею ли я на это право, не возникло. Ни у гномаэ (Хранитель, как-никак), ни у данов (здесь, наверное, я «прошла по спискам» как представитель шестого клана). А ведь неплохо все-таки устроилась!

Тему о том, принимать или нет помощь данов, мастера даже не поднимали, оказалось как-то не нужно — вроде бы это подразумевалось само собой. Перешли сразу к конкретным вопросам ее организации. Тавель пообещал выделить не меньше сотни стальных и поставить гарнизон прямо на Пикте, чтобы всегда были поблизости от возможного эпицентра событий, Лавириэль и Ассиль (от имени морских) взялись устроить их снабжение, а воздушные и Солнечные обещали помочь со связью и кое-какими исследованиями, там, внизу, в драконьих пещерах.

— Как быстро это можно будет сделать? — спросил мастер-оружейник.

— Как только вы расширите гостевые сиды. Настолько, чтобы они могли принять необходимое количество народу, — ответил ему хисстэ. — Все зависит только от вас. Мы-то готовы начать уже сейчас. Кстати, как скоро вы ожидаете очередное нападение? В них есть хоть какая-то система?

— Есть, — согласился Балайет, — хотя и не абсолютная. Но если приблизительно, то раз в два-три месяца.

— За такой срок мы не успеем переделать сиды, — безапелляционно заявил глава цеха каменщиков.

— И что тогда? — уточнился Тавель. — Вы готовы выделить место наверху для временного лагеря и организовать нашу доставку вниз по тревоге?

— Подождите, — влезла в разговор я, — а зачем вообще что-то переделывать? Ведь есть же старые сиды, и в них, насколько я знаю, можно разместить кучу народа. Уж сотню-другую наверняка.

— Но ведь там нельзя жить, — возразила Лавириэль.

— Почему? — удивилась я. — После того как гворсы любезно починили вход, а Шикон их так славно простерилизовал — можно. К тому же гномаэ ведь не откажутся убрать там за собой?

— Не откажемся, — согласился Балайет.

— И мы кое-чем поможем, — добавил Вессаэль.

На том, собственно, и договорились. Обрадованные такой неожиданной покладистостью со стороны бородатых, даны разогнались было решить вопрос и с гномьей присягой на верность, но тут уж уперлись в совершенно глухую стену — такие вопросы без Великого Мастера не решались, не решаются, и решаться никогда не будут. Вот появится он, тогда и будет разговор. Вессаэль сильно на них давить не стал, и все разошлись тихо-мирно, готовить прибытие сторожевого гарнизона стальных — гномаэ к себе в пещеры, даны к себе на острова. «Подаренного» мне Овестига мы, конечно, забрать с собой не забыли.

Между прочим, за всеми этими заморочками я чуть не забыла вручить рождественские подарки. И, конечно, они не произвели того впечатления, на которое я рассчитывала. Да, меня поблагодарили, но и только. А я даже не обиделась. Действительно, в заварившейся каше разве что Вокэнни находил время полистать полученные книги, и то потому, что оно было нужно для дела. Значит, будем считать это поводом придумать в следующий раз что-нибудь совсем уж сногсшибательное, способное пробрать наверняка, при любом раскладе. Думаю, у меня получится — времени-то навалом.

Глава 14

Следующий месяц просто не хочется вспоминать — гоняли меня как сидорову козу. Нет, как двух или даже трех сидоровых коз разом. Руку к этому приложили и Тавель, забросивший практически все свои дела, и Вессаэль, поступивший аналогично. Под их чутким руководством «совершенствовалась» я практически круглыми сутками, без выходных и праздников. Вернее, праздники все же были — за них сходили те короткие пробежки по острову в обществе маленького дана, на которые мне пусть очень редко, но все-таки удавалось иногда вырваться. Да еще довольно регулярные приглашения Авенеля позировать. Последние остатки свободного времени отнимал Вокэнни, дававший мне что-то вроде местного академического образования. И никакие глупости типа приключениев в это жесткое расписание просто не влезали.

Зато к концу зимы я уже более-менее освоила то, что юные даны постигали на момент вступления в «школьный возраст». И Тавель все чаще и все настырнее стал настаивать на переносе занятий в школу, к другим учителям — индивидуальные уроки уже не давали того результата, какой требовался. Да и свои дела хисстэ из-за меня совсем забросил и оно его не радовало. Но Вессаэль был против, и, подозреваю, причины этого были загадкой даже для него. В конце концов, Тавель, отчаявшийся выведать их, обозвал сьеррина не слишком лестными для него словами и один уехал на Стальной, предварительно в строгом согласии с традициями и ритуалами разделив с ним свою риву. Все-таки клятва телохранителя — это святое, против такого не попрешь.