— Не сильно, — согласилась я, — но давайте уж выбираться отсюда. Овестиг, показывай свой выход к морю, да смотри, веди там, где народу нет. А то Шикон с удовольствием приложит тебя своим колуном. По шее.

— Хорошо, — покорно согласился гворс, низко склоняя голову и вытягивая шею, — Так ему будет удобно приложить?

— Ммать! — не выдержала я, а Шикон снова заржал. — Слушай, ты, витрина ювелирная, а ну живо меняй установки! С этой секунды твоя главная цель — беречь собственную бесценную шкуру, чтобы рассказать данам обо всем, что сейчас наболтал нам. Ты теперь главное сокровище. Понял?

— Понял, — как всегда с готовностью согласился он.

— И еще… — задумчиво протянула я, — те книги, что вы приготовили для морских, они ведь должны быть недалеко от входа?

— Нет, совсем недалеко, — затряс головой гворс.

— А добраться мы до них сможем? В смысле, без особого риска?

— Сможем, сможем, — кивки стали еще более частыми, — это рядом с выходом.

— Отлично. Значит, прихватим и их.

«Вот и нашелся, кажется, подарок для Вокэнни., — подумала я уже про себя, — Не Бэра, конечно, но тоже ничего».

А дальше все пошло как по маслу. Наш добровольно-принудительный помощник заботливо вел нас такими огородами, о которых остальные гворсы, по-моему, просто не знали. Уже минут через пятнадцать мы тихо и незаметно, через боковую дверку, вошли в огромный зал, где зверски тарахтел тот самый паровой монстр, о котором рассказал Овестиг. Парочка гворсов, суетившихся возле него, была упокоена в рекордные сроки — одного почти небрежно снес топором Шикон, другой словил мой файербол, не успев даже вякнуть. Наш «язык» все это время покорно стоял в углу и, мило улыбаясь, сохранял свою бесценную шкуру. Как и велели. Я устала ужасаться той власти, которую получила над ним. Еще пару минут спустя, мы, прихватив четыре удобно упакованные кипы с книгами, двинули в сторону выхода на поверхность, на который гворсам оставалось навести последний, косметический лоск.

— А гномаэ говорили восстановить его невозможно, — не удержалась я от шпильки в сторону Шикона. — Зато гворсы вон запросто справились.

— И гномаэ бы справились, — буркнул он в ответ, — только зачем? Гораздо проще построить новые сиды, чем годами расковыривать эту нору, пока ушастые шастали бы мимо нас. Оно нам надо?

— Ага, — радостно согласилась я, — лучше устроить здесь рассадник для гворсов. Вот это вам точно надо.

— Как устроили, так и уберем, — не остался в долгу Два Кулака.

— И как уберете?

— Да уж как-нибудь… — окончательно вызверился он. Но вдруг лицо его приняло потрясенно-мечтательное выражение. — Как уберем, говоришь? А есть у меня минут пять времени?

— На такое дело и десяти не жалко, — не поверила я. — Мне и самой интересно глянуть.

— Ну глянешь, раз интересно, — вяло огрызнулся Шикон, взгляд которого уже стал отсутствующим, — я сейчас.

Бросив на пол две книжные стопки, которые нес и, похоже, даже не заметив этого, он побежал обратно к машине и принялся деловито носиться вокруг, словно шмель в клевере, что-то там высматривая и чуть ли не обнюхивая. А до меня начало доходить, что же такое задумал наш механик, «хороший, притом». Если сработает, одним памятником «от благодарных гномов» этому Кулибину явно не обойдется.

Но.

Там внизу живые люди, кем бы они ни были. Сотня, минимум! А их… Н-да.

Как-то Вессаэль сказал, что данам милосердие неведомо. Гномаэ оно, выходит, неведомо тоже. В сказках, похоже, какие-то другие законы, и в этой в том числе, вряд ли мне имеет смысл вмешиваться. Да и желание к этому пропадало, стоило только рожу Зигерта вспомнить.

Наконец Два Кулака остановился, чего-то там себе под нос хмыкнул, что-то вдумчиво позакручивал в лязгающем паровом чудовище, занимающем чуть ли не половину этого совсем не маленького зала, и удовлетворенно выдохнул:

— Ну вот. А теперь быстро уходим. Если не ошибся, минут через десять здесь бумкнет так, что пальчики оближешь!

— Ага, а если все-таки ошибся, облизывать будет уже нечего. И некому. — Недовольно буркнула я. — Ты бы для начала хоть поинтересовался, сколько времени нам до поверхности пилить.

Два Кулака почему-то обиделся. Глянул исподлобья, сноровисто подхватил брошенные поноски и молча рванул к выходу.

Бумкнуло, надо сказать, все-таки чуть пораньше, чем через десять минут, но до поверхности мы добежать успели. Правда, едва-едва. Ну да победителей не судят и по мелочам не придираются. А победителем Шикон был, вне всякого сомнения. Если уж из той дыры, сквозь которую мы проскочили, шарахнуло таким клубом перегретого пара, то трудно представить, что сейчас делалось внизу. Оставалось лишь надеяться, что за прошедшие века заклятия, отделявшие гворсьи обиталища от остальных пещер не выветрились, иначе стоило беспокоиться и о них тоже.

А еще через пару минут, отдышавшись, я потянула к себе вэссеру. Сил не оставалось даже на «телефон».

— Ассиль, слышишь меня? Тут такое дело…

Услышал! И о том, что происходило на «другом конце провода» мне потом рассказывали в четырех разных версиях, но все они были восторженные. Промолчал только Вессаэль — он-то как раз особых восторгов по этому поводу не испытывал.

В день праздника Середины Зимы Ассиль появился у Вессаэля перед самым выходом на церемонию и немедленно схлопотал нагоняй:

— Что ты себе позволяешь? Еще чуть-чуть и опоздали бы! Где Инна? Пусть немедленно идет переодеваться, не собирается же она явиться перед всеми в дорожных штанах?

— Инна? — несказанно удивился морской. — А откуда мне знать где она и в каких штанах?

— Подожди, — Вессаэль окончательно перестал понимать хоть что-либо, — Она разве не с тобой? Ты не привез ее с Пикты?

— Н-нет, — озадачился в ответ братишка. — Я ее сразу предупредил: обратно отвезти не смогу, буду занят.

— И?

— И попросил Иссена за ней заехать. Так их что, до сих пор нет?

Сьеррин, поминая всех богов разом, немедленно связался с кузеном. И вот тут выяснилось — никто меня с Пикты не забирал. Да, Иссен заехал на остров вчера, как и обещал. И проторчал там чуть ли не пол дня! Можно подумать делать ему нечего, да еще и накануне праздника. Но никто к нему так и не вышел, местные разговаривали сквозь зубы, явно озабоченные чем-то своим, и вообще, если Ассиль все-таки нашел время забрать свою «сестричку», мог бы его предупредить, чтобы зря не мотался. Ах не забрал все же? Вот демоны!

Ассиль выразился еще заковыристей.

Ситуация складывалась анекдотическая. Получается, меня просто-напросто забыли у гномаэ. Или там действительно что-то случилось? Не зря, похоже, аборигены переполошились до полной потери пиетета. Да еще это отсутствие связи. И времени! Пора было двигаться на церемонию, иначе опоздание гарантировано. Тут уж никакие выражения слишком крепкими не покажутся.

Глава 11

Может, Вессаэль и бросил бы все к чертям, и рванул на Пикту разбираться, почему никто не вышел на причал, но ведь дуэль! Он должен объявить вызов несмотря ни на что. Пришлось все-таки отложить выяснение случившегося с этой сумасшедшей на потом. Нет, ну как ей удается всегда всех поставить на уши? Почему она ничего не может сделать без выкрутасов? И вообще, какой демон дернул его отпустить ее к гномаэ? Одну! Не иначе, затмение нашло…

На праздник они все-таки успели. И тут уж все посторонние мысли отошли на второй план — сьеррин увидел Канриля и теперь мог думать только о мести. Он еле-еле дождался того момента, когда все собрались в Зале Совета и Лавириэль объявила о начале Зимних Церемоний. Между прочим, первой хотела высказаться она сама — объявить об их с Вессаэлем решении, но просто не успела. Сьеррин одним неуловимым движением выскользнул вперед со своего привычного места за ее плечом, и начал:

— Я, Вессаэль, глава клана воздуха, объявляю вызов клану моря и Канрилю, как его главе, отвечающему от его имени. Без объяснения причин, которые они знают. Но оставляю им право самим озвучить эти причины, если таково будет их желание. Право мести за свою жизнь с клана воздушных я снимаю.