Я не хочу сказать, что… Само по себе такое мышления плохое. Просто ты ещё слишком мал и неопытен, чтобы так думать. Таким образом, думают в основном дворяне и аристократы, которые плетут интриги. Но они в отличие от тебя, умеют их плести правильно… Ну или, по крайней мере, пытаются. — Подмигнул Пепел, как бы делая намёк, на одну интриганскую аристократку.

Наполнив бокалы на три четверти, он протянул один Паше.

— Мне нельзя. Мне всего двенадцать! — Поднял руки в знак протеста мальчик.

— Да не парься. Оно не самое крепкое. Я в твоём возрасте о таком только мечтать мог. — Продолжал протягивать бокал дух.

— Ну… Ладно. — Глядя на своё отражение в красной жидкости, сглотнул парень.

— Можно и не закусывать. — Улыбнулся наставник и залпом выпил весь бокал. — Пфу-у-у-у. — Выдохнул маленькое красное облачко. — Терпкое. Хе. Люблю такое. Напоминает… Прошлого осадки, застревающих на языке, подобно пыли на древних книгах, что содержат в себе знания, которым суждено остаться не прочтёнными.

— Да ты прямо философ! — Вдохновился юный маг и сделал свой первый глоток, сильно зажмурившись. — Боже! Как будто сок из-под мусора глотнул!

— А ты его пил, что ли? Аха-ха-ха-ха.

— Да, только что вот.

— О-о-о, пошло подействовало. Теперь можно и по-человечески пообщаться. — Потёр руки в предвкушении весёлый собеседник.

— А раньше по животному было?

— Скорее да, чем нет. Почему вот ты так раньше не общался? Глядишь, друзей было бы больше и всем на шрам твой было плевать.

— Возможно, только ни факт, что им бы было не плевать на меня. — И вновь голос Паши стал менее живым, чем раньше.

— Бросили? — Прямо спросил Пепел, делая очередной глоток.

Ничего не говоря, Паша лишь молча кивнул, продолжая смотреть на бокал с вином.

— Помнишь, что я тебе говорил про мышление? — Дождавшись кивка, продолжил дух: — Я хотел сказать, что твой образ, которым ты мыслишь сейчас, очень сложен и запутан. Отбрось его и стань проще. Представь, что мысли — это вода, а общение — это река. Ты озвучиваешь свои мысли и меняешь русло реки в нужное тебе сторону. Даже если ты сбился с пути, построй новый. Таким образом, ты будешь выходить из неловких ситуаций и тех, в которых ты не можешь ответить.

— Постараюсь. — Серьёзно ответил ученик.

— Я не только про это. Иногда воду, в смысле мысли нужно прочищать от скопления мусора, и избавляться от старой застоявшейся, которая уже превратилась в болотную жижу… Скажу прямо: у тебя проблема, я её вижу, хочу чтобы ты мне её рассказал и я мог тебе помочь.

Продолжая молчать, лишь поднял глаза Паша, смотря в яркие глаза Пепла.

— Мы с тобой абсолютно разные личности. Но и у нас есть много общего, да. Я… Не знаю как сказать, я не мастер пафосных речей. Всё что я могу, это пообещать не смеяться над твоими проблемами, какими бы мелочными на моём фоне они ни выглядели. Я прекрасно понимаю, что в твоём возрасте это будет иметь огромное значение на тебя в будущем, и пока есть возможность, я хочу сделать жизнь хоть одного человека в этом мире получше моей… Бл*, прямо как отец говорю.

— Наверное, ты прав. — Нехотя согласился Паша.

— Расскажешь?

— Это было очень давно. — Начал рассказывать маг. — Лет пять назад. У меня тогда ещё друзья были. Да, я не всегда был изгоем. Жили в одном дворе, гуляли и играли вместе. Жили, так сказать, по понятиям. Ну все эти, брат за брата и всё такое. Как те, которых мы на стройке развалили.

— Помню, продолжай.

— Вся эта дружба продлилась шесть месяцев, даже не год. — Погрузился в воспоминания парень. — В один из дней в наш район переехал один парень. Я не помню, как, его звали и из-за чего, всё произошло, но мы сразу, всей компанией его невзлюбили. Мне, как самому последнему, дали задание для проверки дружбы, вышвырнуть его со двора, показав, что это наш район.

— И ты это сделал. — Мигом понял Пепел.

— Угу. — Допил остатки вина в бокале Паша. — Я… Помню, как избивал его. Затем подключились остальные. Он пожаловался родителям, нас отчитали, и больше он старался не выходить на улицу, а когда приходилось, обходил наш двор по широкой дуге.

Он был хорошим парнем. — На его глазах стали появляться слёзы. — Я… Всё ещё корю себя за это. Через неделю… Кинули уже меня. Просто. В один момент. Будто кто-то им стёр память, они… накинулись на меня… Били палками, пинали… Я не понимал за что и почему. Мне было так больно и обидно… Я покалечил ни в чём не повинного парня и сам стал изгоем, у бывших друзей. Просто потому, что мне так сказали. А я, идиот, повёлся на их! — *Плачь*. — Я так ненавижу себя за это! Я… Такой мудак! Тупой! Слабый… Ведомый. — Уткнулся в ладони и заплакал он.

Пепел, с искренним сочувствием на лице, подсел рядом с Пашей и прижав его к своей груди, с максимально возможной нежностью стал гладить его по голове.

— Я тебя понимаю. Как же я тебя понимаю. — От его слов веяло такой тоской и заботой, будто дед, вспоминает молодость перед смертью. — Мне уже четыреста лет. Я побывал на десятках миров, при этом… Я сам несвободен и по сей день. Я всё ещё помню, свою первую жизнь, и она отчасти похожа на твою. Меня также использовали… Поплачь. Выпусти эмоции. Поможет потом здраво мыслить.

Дождавшись, когда парень перестанет плакать, Пепел сделал мощный глоток, опустошив половину бутылки, пустил розоватый дымок изо рта.

— Помнишь, я обещал рассказать тебе о себе?

— Да.

— Ну вот, слушай. — Сел на кресло, пепельный дух. — Давным-давно я родился на Турке. Так назывался мой мир. Всё своё сознательное детство я провёл на шахте, по добыче угля и чавки, которую вы земляне называете нефтью. Я был одной из крыс. Так называли нас из-за худобы и того, что мы пролазили в любые щели как крысы. Я был… Тупым. Не буду врать. Я ничего не знал ни о мире, ни о себе, ни о чём вообще. Всё, что для меня существовало — бесконечные смены и перерывы на еду и сон.

Я был не один. У меня также была группа друзей из трёх чернокровок. Так называли нас из-за характерного цвета крови. Мы помогали друг другу, выручали, спасали, делились едой. Я, как самый тупой в группе, был главным по части исполнения заданий. Мне давали самые сложные и долгие поручения. Взамен меня кормили и рассказывали сказки, которые я не запоминал из-за своей тупости.

В один из дней, в одном из туннелей я нашёл человека. Он прятался, но я его нашёл и принял за одного из начальников шахты. Не понимал, правда, почему он прячется и что-то выискивает. Я предложил ему помощь, и он согласился. Дал мне коробку, сказал, куда её установить и поджечь фитиль. Это была бомба. Я прекрасно знал шахты и знал самую уязвимую точку в ней. Там бомбу я и заложил. Затем помог выбраться этому бандиту, пока шахта не взорвалась.

В награду он принял меня в семью и стал моим приёмным отцом. Он учил меня всему, чего я не знал. Рассказывал о мире, как он устроен, о порядках в обществе. Учил читать, писать, нормально разговаривать и, конечно же, убивать. Последнее у меня получалось очень хорошо. У меня была отличная топографическая память, я без труда умел находить выходы из безвыходных ситуаций. Я стал легендой, меня прозвали "Утилизатор". Я так хорошо выполнял свою работу, что меня начали бояться даже собственные союзники. Хоть я и был лучшим, но так и остался тупым. Я помог своим друзьям выбраться из шахт и дать им шанс на нормальную жизнь. И они выбрали отнюдь не её.

В один день от меня решили избавиться. Я по дурости своей завёл семью, тем самым создав рычаг, через который можно на меня давить. У меня была жена, Камея и дочь Сая. Меня заманили в ловушку те самые друзья, которых я таковыми считал. Они ушли в другую семью и неплохо там устроились. Но самый большой удар был от моей семьи. Меня предала семья, которой я посвятил свою жизнь. Я стал слишком дорог в обслуживании и крайне опасен без присмотра. Они сговорились и продали меня за десять тысяч лерров, около десяти миллионов рублей. Мою жену и дочь сварили заживо в котле паровоза. Чуть позже мною его и растопили. Так я и умер в свой первый раз. — Раскуривая сигару, предавался воспоминаниям Пепел.