Но даже так. ТРИ ЛЯМА НАЛИЧКОЙ!!! Это как её реализовать? Нужных связей никаких нет и быть не может. А просто так потратить её нереально. Просто кинуть по одной стопки в пожертвовании храмов? Не, сто пудов найдут и сопоставят, кто её кинул, в храмах бабки исполняющие роль камер наблюдения, гораздо круче нынешних. Придут к нему ещё в квартиру несколько таборов цыган, узнавших о таком щедром господине, и будут хороводы крутить вокруг, обнося всё разом. Выкинуть? Тогда проще сжечь, а то…

Мысль оборвалась, когда Паша посмотрел на свои руки.

Они стали тоньше. И кожа стала бледнее.

"Это типа так проявляется магическое истощение? Слишком много маны потратил? Насколько быстро она восстанавливается, и восстанавливается ли она сама по себе? Только не говорите, что для её восстановления нужно жрать духов и никак иначе. Я же так от магического голода сдохну. Узнать бы… Ну на хер! Сам как-нибудь справлюсь." — Надув губы, вновь вспомнил было он.

Обижаться плохо, особенно когда от объекта, на который и направлена обида, нужна информация жизни и смерти, но лучше уж так, чем пользоваться услугами той, кто трижды хотела тебя убить.

Будто почувствовав, что хозяин в этот момент думает именно о ней, Детройа, робко постучавшись в закрытую дверь комнаты, без разрешения вошла в дверь.

— Господин…

— Я разрешал тебе входить? — Грубо спросил хозяин комнаты, глядя в глаза своей подчинённой.

— Н-нет. — Боясь, но всё же ответила Демонесса.

— Тогда какого хрена ты вошла?!

— Поняла. — Выйдя, закрыла за собой дверь и вновь постучала.

— Входи.

— Господин. Я очистила ваши кроссовки от грязи, и…

— Где они? — Выставив свою ладонь перед ней, всем своим видом показывал свою злость маг. — Не вижу результат.

— Сейчас принесу. — Стала разворачиваться демонесса, как внезапно её окликнули.

— Ты выглядишь неподобающе прислуге. Где твой костюм?

Сжав кулаки и закусив от злости губу, бывшая баронесса взмахом свой ладошки сменила свою одежду, с мини-юбки свитера, на типичный костюм горничной, какой носят все представители данной профессии.

— Вот так то лучше. — Без радости в голосе прокомментировал Паша. — Теперь иди и принеси сюда мои кроссовки.

— Да господин. — Поклонилась Детройа и быстрым шагом вернувшись в коридор, принесла заветную обувь, которую она так старательно вычищала последние полчаса. — Вот.

— Что вот? Что ты делаешь? Как ты мне их подаёшь?

Не ожидавшая такой претензии Дета, растерянно стала смотреть на обувь, что держала в своей левой руке.

— Не понимаю.

— Где торжественность? Ты хоть понимаешь, что эти кроссовки были подарены моим отцом на мой день рождения и с тех пор я бегаю в них только на физре, но из-за тебя они были испачканы. Они очень для меня важны, а ты подаёшь их как дешёвое пиво в баре.

— Простите господин, я исправлюсь. — Покорно ответила Дета, буквально выдавливая из себя эти слова.

— Ты должна их нести на своей спине, как королевский конь короля, так чтобы они не упали, и молись всем богам которых знаешь, чтобы ни один из них не упал, иначе я заставлю тебя их вылизывать до тех пор, пока не принесёшь нормально! Поняла?!

— Да господин. — Едва сдерживая себя, снова вернулась в коридор Дета.

Через минуту из-за угла стены показалась девочка в форме горничной, аккуратно пользующей на четвереньках в сторону своего хозяина. Её всю трясло от гнева и усердия, в попытке не опрокинуть столь обожествляемую обувь.

Всё получилось с первого раза и дойдя до своего хозяина, не вставая, стала ждать результата его оценки.

Осмотрев свою сменку, Паша был приятно удивлён результатом. Она хорошо постаралась! Вся пыль и грязь была тщательно вымыта из всех щелей, шнурки аккуратно подвязаны. Выглядели они так, будто только что с магазина.

Уже собираясь похвалить Дету за работу, он столкнулся с её взглядом, который был настолько полон злости и гнева, что моментально выжигал любые проявление доброты вокруг себя.

— Нормально. — Вернув ботинки обратно ей на спину, продолжил наслаждаться моментом Паша. — Чё там дальше у тебя?

— Вы наказали меня, постирать ваши штаны. — Продолжая изображать из себя послушную горничную, отчиталась Дета.

— Помню. — Безразлично сказав, вставая из-за кровати.

Выйдя из комнаты, направился к ванной, чтобы взять из корзины, грязные, провонявшие недельным потом штаны.

Вернувшись обратно в комнату, смотря на Детройу сверху вниз, с гримасой презрения на лице, бросил их прямо на голову своей горничной. Причём специально так, чтобы задняя часть сползла ей на лицо.

— Вот, теперь иди. — Всё, что сказал он.

Но Детройа не сдвинулась с места.

Вцепившись мёртвой хваткой пальцев в ковёр под собой, чуть не выдрала целую складку ворса от него под собой, обламывая свои красивые ноготочки. Её зубы заскрипели так, как ни каждый старый стул, дверь или пол, с давешней историей может. Капая при этом слюной, которая, будь на то её воля, могла бы растворить пол и все этажи под ней. Тело дрожало как отбойный молоток, глаза сузились до размеров горошины, а лёгкий словно заполнили бетоном.

"УБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮУБЬЮ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!" — На гиперзвуковой скорости проносились перед её глазами сценарии смерти ставшего самым ей ненавистным существом во вселенной.

Кто бы мог подумать, что в столь юном девичьем разуме, может скрываться настолько извращённая фантазия, которой позавидовали бы и многие маньяки. Это было чистейшее определение слова Хаос, жестокого и беспощадного.

Тысяча и один способ кастрации. Фигурное вырезание на ещё живых костях. Свежевание с максимальным оттягиванием момента. Сушка органов и превращение их в обиталище самых страшных и жестоких насекомых. Чего только не пришло её в голову за те несколько секунд, пока она нюхала пятую точку штанов своего хозяина, испытывая такой гнев и страшное унижение, не пожелаешь которое и врагу.

— Чё стоишь? — Внезапный пинок под зад привёл её в чувства, выбрасывая из царства хаоса её собственных мыслей. — Пошла.

Скрепя сердцем и ногтями об пол, Дета ползла обратно, ставить обувь, как она была.

— И да, стиральной машиной тоже тебе запрещено пользоваться. Только руки. Мыло в раковине. — Добавил вслед Паша.

Глядя в обезумевшие от жажды крови и мести, глаза бывшей могучей баронессы-демонессы, злостный маг никак не мог опустить улыбку с лица.

Это было невероятно приятное чувство, тотального доминирования! Абсолютная власть над тем, кого ты ненавидишь и можешь приказывать ему всё что угодно, было настоящей усладой. Это как наркотик. Хочется ещё и ещё, пока не сломишь волю провинившегося в ноль. Это так приятно. Классно! Невероятно! И в то же время…

Жестоко и беспощадно…

"Что со мной?" — Вдруг спросил себя Паша. — "С каких пор я стал таким злым? Это ведь только на эту суку распространяется, да? Это ведь я думал только над ней и никем больше. Я не хочу зла другим. Я не чудовище, любящее страдание."

И вновь почему-то вспомнился найденный телефон.

"Может, реально стоит вернуть? У меня-то, по сути, четыре миллиона. Я могу себе десяток новеньких айфонов купить. Нафига мне этот чужой самсунг. Плюс девушка… Да. Однозначно. Я в благородство играть буду. Быть может, первая НАСТОЯЩАЯ подруга у меня появится. Определённо стоит! Твори добро, раздавай зло. Последнее я сделал и теперь, ради баланса, ради сохранения кармы, нужно противовесить это дело добром." — Окончательно решив, всё же решился на добрый поступок, юный герой.

Найдя в контактах телефон "Мамы", остановился прямо перед кнопкой вызова.

"А что мне сказать?" — Вновь вернулось прежнее мышление. — "Как мне к ней обратиться? Не сказать же "здравствуй, мама". А если она не дома?" — Начал он было как обычно загонять себя вопросами, но мимолётно вспомнив тот момент, когда его чуть не съел стеклянный волк, всё как-то резко изменилось. Поток беспорядочно панических вопросов спал. Смущение и робкость тоже. Стало как-то… Спокойнее и рассудительнее… Очень необычное чувство. — "Забей." — Сказал он сам себе. — "Просто позвони и скажи как есть."