Цербер до самого утра не спит. Не может даже на минуту прикрыть глаза, дабы выспаться. Ведь завтра нужно будет самому ехать и искать Ангелину. Найти любой ценой. Всю ночь проводит в машине. В абсолютной тишине и темноте. Голодный. Уставший. До невозможности злой. Вибрирует телефон, и Цербер моментально достает его из кармана. Сообщение от Амиля. Коротко: «ПОДКЛЮЧИ».
Цер надевает наушники и прислушивается к тишине. Потом слышит шуршание и, наконец, голос Людмилы:
– Э-э-й. Ты чего снова напился? Искать ее надо, понимаешь? Искать!
– Отвали! – отвечает ей брат. – Это всё из-за тебя! Ты постоянно говорила, что с ней надо грубо. Бить! Убивать! Иначе никогда не будет меня слушать. Но я в последнее время отпустил контроль над ней, и она стала хорошей. Это всё ты! – орет Григорий, и Цербер делает звук тише.
– Да ладно тебе! Очнись! Не нужно тут истерику устраивать! Тебе чего, девчонок мало? Да я таких десятками найду тебе!
– Пошла на х*й! Идиотка!
Несколько минут молчания. Тишина. Цер аж подумал, что они догадались о жучке и поэтому замолчали. Но нет!
– Послушай меня, брат. Ты же не ребенок. Мы найдем ее. Вынудим рассказать, с кем она трахалась. От кого беременна. Так же, как несколько лет назад, поступим. Ну смотри… Скажем, что не трогаем того мужика, если она аборт сделает. Грохнем ее любовника. А потом… Снова заставим на камеру сыграть. Сказать, что она убила его. Ну потом она точно никуда не денется. У нас же будет доказательство. Она испугается ментов. Ну помнишь, как тогда заставили сказать, что она добровольно с тобой пошла? Вот. Даже искать ее не стали. А сейчас некому даже искать…
Дальше всё словно в тумане. Цербер не слушает. В смысле?.. Несколько лет назад ее заставили сыграть на камеру?!
В голове не укладывается… То ли бессонные ночи и усталость не дают нормально соображать, то ли Цербер до сих не понимает, как они сильно, тупо и непростительно облажались. Пытается анализировать слова Людмилы и понять, что на самом деле случилось чуть больше семи лет назад…
Андрей с Дамиром уезжают. А на следующее утро – родители Ангелины, но на них нападают люди Распутина. Избавляются от охраны, а Свободиных запирают в каком-то помещении. Снимали на камеру всё, абсолютно всё, о чем шел разговор, и в конце концов их застрелили. И всё это на глазах беззащитной девочки… По словам женщины, выходит так: после они заставляют Лину сыграть на камеру, мол, она сама ушла с Григорием. Захотела создать семью. Взяла и ушла. Но семьи у нее до сих пор нет! Есть только муж, а Лина детей хотела! И как это могли упустить? Как? И она всё это сделала, сыграла, ушла, дабы Дамира и брата не убили. Пожертвовала собой. Плюнула на свою жизнь ради других. Лина думала… За ней приедут. Спасут. Дамир поехал, не осознавая, с какими опасными людьми придется связываться.
А потом и Андрей… Авария… Сгоревшая машина… В блокноте Ангелины Цербер прочел написанное про брата. Она видела… Видела, как взорвалась машина Андрея. Это тоже было подстроено шакалами Распутина. Лина видела, как Дамир лежал на земле. Окровавленный. Все ее любимые умерли… Умерли, и она видела смерть каждого из них…
– Брат, – короткий стук в окно машины, и Цер прячет блокнот обратно в бардачок, открывает дверь. – Есть новости.
Цер быстрыми шагами поднимается в офис. Мариб работал всю ночь. Не спал. Не менее уставший, чем Цер. Но оно того стоило.
– Смотри. Они у больницы остановились. Я следил за всеми камерами, ведущими съемку в городе. В конце концов, они мне попались. Девчонка вышла из машины через несколько минут после ухода семейной пары. А потом вот…
Потом парк. Цербер видит, как Ангелина сидит на лавочке. Дальше – как переходит дорогу. И кадры из ювелирного магазина. Ангелина будто стоит прямо перед камерой. Так идеально видно ее лицо… Красные глаза. Раненая губа. Лоб. Такая уставшая. Отчаявшаяся. Ежеминутно оборачивается назад. Смотрит по сторонам. Теперь это станет привычкой на всю жизнь… Протягивает какое-то украшение, плачет. Видимо, не хочет отдавать. Разговаривает с девушкой из магазина. Но что-то идет не так, и Ангелина, схватив цепочку, выбегает из магазина. Ее снимает камера наблюдения на выходе. Стоит под дождем, не может решиться… Продать или же убежать? А если не хочет отдавать…
Это вещь из прошлого. Будь она подарена мужем, Ангелина без раздумий избавилась бы от нее…
– Она возвращается и продает эту цепочку, – говорит Мариб, выключая компьютер. – А дальше непонятно куда ушла. Пока других зацепок я не нашел. Дай мне пару часов, брат. Я найду ее. Обещаю.
Цербер молчит. Не может отойти от шока. Не может прийти в себя после прочитанных слов в блокноте и услышанного от Людмилы. Всё совсем не так, как казалось…
– Я к Распутину. Вернусь чуть позже. Нужно вернуть ту вещь, что Ангелина продала. Но сначала узнаю, какие планы сукин сын строит, – шипит сквозь стиснутые зубы Цер. – А ты отдыхай. Спасибо за помощь.
Похлопав товарища по плечу, прощается и направляется в дом, где Лину годами держали на цепи. Где били, издевались над ее чувствами. Но Цербер будет не Цербер, если не отомстит.
Амиль встречает его на пороге. Молча следует за другом. Он тоже слышал разговор брата с сестрой, и ему не менее жаль Лину, чем Церберу.
– Только спокойно. Чуть осталось, брат, мы найдем ее. А потом удача будет на нашей стороне.
– Какая на хрен удача, Амиль? Я его рано или поздно уничтожу. Собачьей смертью, блядь, сдохнет! – выплевывает, без стука заходя в кабинет Распутина. Тот снова пьян. Напился, сука. Бухает. – Ну что у вас? – раздраженно бросает Цер, прикуривая.
– Ничего, – глухо отвечает. – Испарилась. Всю ночь искали.
– Знаю. Я тоже искал. Нет нигде.
Мысленно усмехается своим словам. Вот бы прям сейчас задушить мудака, но… Мечта Ангелины… Прикончить его должна она!..
– Я сейчас приду, – кривится Распутин, поднимается, но снова падает на кресло. – Тошнит.
Поднявшись заново, выходит из кабинета. Но не проходит и двух минут, как появляется Людмила. Встав с задней стороны дивана, массирует плечи Цербера. А он настолько задумался, что даже не заметил, как она вошла.
– Что ты делаешь? – отталкивая ее руку от себя, резко встает с места.
– Ну… Ты же устал. Я помочь хотела…
– Не смей! НЕ. СМЕЙ. МЕНЯ. ТРОГАТЬ! – чуть ли не орет Цербер.
Он знает, что всё произошло из-за нее. Лина не так поняла слова Цербера, сказанные этой сучке. Она пришла, чтобы открыться ему, но, услышав их диалог, побежала обратно. Закрылась окончательно! Тошнит от этой бабы…
– Ой, Гриша! – меняет она тему, заметив брата. – Что с тобой, брат?
Церберу абсолютно срать, что с ним происходит. А Людмилу он убить готов собственными руками. Всё могло бы быть иначе! Совсем иначе!
Он выходит из кабинета, захлопнув за собой дверь. Глаза цепляются за Эдуардо, который что-то бурно обсуждает по телефону. Потом, противно ухмыляясь, направляется в кабинет Распутина. Цер не идет следом, хоть и знает, что у того явно есть какие-то новости. Подключает наушники и слушает.
