– Я домой, Тони. Ты со мной?

Они стали проталкиваться к краю площади. Закутанный в плащ худой мужчина следовал за ними на небольшом расстоянии, не замечая еще одного наблюдателя, идущего чуть дальше.

У корабля, который не знает своего курса,

не бывает попутного ветра.

Сенека.

Белый флаг на главном шпиле Ракуна появился в такой неоднозначный момент по приказу королевского наместника Йодля.

Сегодня этот чиновник готовился принять очень важных гостей. По такому случаю Зал Собраний украшали особым образом, символично. Квадроколоры – четырехцветные штандарты королевства, развешенные на стенах и колоннах, перетянули черными лентами в знак подчинения и преклонения перед новыми хозяевами.

Расположенный на специальном возвышении трон убрали. Вместо него площадку и ступени покрыли коврами и забросали подушками, более привычными для гостей, которых уже никто не осмелился бы назвать чужаками. По крайней мере, открыто.

В ожидании Йодль нетерпеливо ерзал и поминутно проваливался в слишком мягкое сидение. Кроме него здесь присутствовала целая делегация встречающих.

Высшее духовенство Ордена в своих белых нарядах стандартно выстроилось по правую сторону Зала, под витражами, изображавшими испепеленных Солнцем грешников и другие религиозные сюжеты.

А члены временного Совета и офицеры-перебежчики из городской стражи заняли место напротив, вдоль стены с барельефами, которые увековечили прежних правителей королевства и их бессмертные подвиги.

Безоружные военные неловко переминались, справедливо опасаясь итогов будущих переговоров для себя. Бледные лица и испуганно бегающие глаза обеспечили им самый жалкий вид среди присутствующих. Знать же, напротив, раздувала щеки и хорохорилась, всячески выпячивая восторг от ситуации, дающей им новые перспективы.

Только епископ Франц и его соратники, как всегда, напоминали безучастные ко всему каменные изваяния. Эту роль они старались играть постоянно и повсеместно, хотя все присутствующие, конечно же, знали о скрывающихся за видимой холодностью членов Ордена страстях и пороках.

Наконец трубы возвестили прибытие. Массивные ворота широко распахнулись, впуская еще более многочисленную, чем встречающие, группу гостей. Многие из них, игнорируя всяческий церемониал, тут же с криками и смехом бросились наперегонки к тронному возвышению, чтобы занять места получше. Другие шли подчеркнуто важно и медленно, уверенные, что им в итоге уступят. Некоторые что-то ели на ходу.

А один из прибывших даже позволил себе помочиться на статую кого-то из покойных королей, едва не обрызгав стоящих неподалеку местных военных. Все свидетели данного события только почтительно улыбались, демонстрируя безграничное уважение к чужой культурной традиции.

Сценарий встречи был окончательно нарушен. Новые хозяева города вели себя безразлично по отношению к собранию, шумели, плевали прямо в дорогие ковры, занимались своими делами. Они напоминали стрекочущую, копошащуюся стаю саранчи.

Сидящий в самой их гуще Йодль глупо скалился, изображая дружелюбие, что выглядело крайне нелепо. Не зная, как выйти из положения, он бесконечно вертел головой, пытаясь выделить среди гостей старшего, к которому можно было бы обратиться. Наместнику уже заочно сообщили прозвище их вожака – Полтергейст. Но в размещении и поведении захватчиков совершенно не прослеживалось никакой иерархии. Городская элита также растерялась и просто молча глазела на воцарившийся хаос.

В какой-то момент в центр зала вышел тот самый воин, который уже пометил новую территорию своими выделениями. Только одна черта отличала его внешне среди земляков – череп какого-то неизвестного животного на поясе вместо пряжки ремня. Он зажмурился и громко, во всю глотку, закричал. Мощное эхо прокатилось под высокими сводами, все посторонние звуки утихли.

Вот он, главный. Йодль вскочил, намереваясь оказать гостю почести. Но лидер черной орды ткнул в его сторону пальцем, и тот испуганно плюхнулся назад, погрузившись с головой в подушки.

Полтергейст дождался полной тишины и приблизился к стражникам-перебежчикам, которые визуально сжались при этом.

– Командир кто?!

Старший из офицеров замялся в нерешительности, и другой немного подтолкнул его вперед.

– Я, – прозвучал наконец тихий ответ неуверенного капитана.

– Нет. Он! – кивнул вождь на более активного вояку, проявившего инициативу, и следом указал уже на дверь, – Прощены. Служите!

Не веря своему счастью, городские военные на ватных ногах покинули собрание.

Речь чужака была вполне понятна окружающим, несмотря на выраженный акцент. Интересно, где и при каких обстоятельствах этот человек выучил язык?

Теперь, решив самую малую из задач, он перешел к аристократам. Знатные граждане больше не выглядели столь самоуверенно. Они ждали от этой встречи утверждения состава нового Совета, но пришелец, видимо, привык вести дела по-своему. Он долго стоял, пристально изучая нарядную, благоухающую публику, а потом залился оглушительным хохотом. Его соплеменники поддержали своего предводителя свистом и непонятными выкриками. Сквозь смех Полтергейст просто сделал жест в сторону выхода из зала, приглашая аристократов также удалиться.

Словно провинившиеся дети, те попятились к вратам. Когда и эта пестрая компания последовала за отбывшими ранее военными, новый хозяин города повернулся к Йодлю и членам Ордена:

– Теперь взрослые поговорят.

Еще одно разочарование ждало Хатгара уже дома. Его любимого слугу Доша, старика, который нянчился с ним с самого детства, наказали за какую-то надуманную провинность. Пожилой человек не мог теперь даже самостоятельно сходить на кухню за едой, а ухаживать за ним всем остальным было строго запрещено под страхом зеркального наказания.

Окончательно расстроенный Хат лично принес собранную по его распоряжению корзину продуктов, но входить в подсобку, где обитал Дош, не стал. Стыдясь поступков своих родителей, парень не хотел встречаться глазами с бывшим воспитателем. Он оставил угощение под дверью, постучал и, не дожидаясь ответа, ушел к себе.

Отца с мачехой в резиденции сегодня уже не ждали – якобы неотложные дела вынуждали их остаться на ночь в городе. Значит, пообщаться с осведомленными людьми и выяснить у них реальную картину пока не получится. Так что, смысла оставаться в фамильном гнезде не было. Нужно узнать, все ли благополучно с родными Исы и забрать ее саму. Голодная и испуганная девушка, наверное, с ума сходит.

– Тони! – Хатгар успел переодеться и вымыть нож и руки от засохшей крови, – мне нужна лошадь.

– Мой милорд, лорд Ториен запретил, – раскаяние в голосе управляющего было почти искренним, – к моему глубокому сожалению, мы не сможем ослушаться. Мне так жаль, так жаль!

– Я хочу, чтобы мне дали лошадь, – отчеканил Хат, – ты что-нибудь придумаешь, я знаю.

Под взглядом молодого аристократа служащий проглотил заготовленные возражения и выкатился из его покоев. В семейном дворе пять скакунов: на трех из них уехали хозяева особняка со своим помощником, еще два запасных, которых не разрешили трогать. Тони должен был найти лошадь в найм у кого-нибудь из соседей, но прошло слишком много времени, а управляющий так и не вернулся. Драгоценные минуты таяли.

В ожидании Хат покормил своих любимцев – двух здоровенных лохматых псов. Прыгая от радости при виде хозяина, животные чуть не разломали вольер.

Но стоило поспешить. Быстро сгущались сумерки. Вероятно, в новых обстоятельствах ворота города будут закрыты после полуночи. Даже думать не хотелось о том, что Иса вынуждена будет провести эту ночь в штольне совсем одна.

Негодуя на нерасторопного слугу и пока отказываясь верить, что план провалился, Хатгар вынужден был покинуть резиденцию снова пешком. Пака, личного головореза его отца, сейчас не было на месте, он также уехал с родителями, а потому помешать молодому человеку уйти было некому.