– А вот тебя самого не узнать – совсем взрослый стал! Как тебя по батюшке? Леонид Семенович?

– Да какое там! – Леонид со смехом махнул рукой. Тут он обернулся: – Лида, иди сюда! Это командир мой, Федор Сергеевич Калугин!

Белокурая девушка тут же подбежала и с улыбкой протянула руку.

– Очень рада! Наслышана о вас…

По всему было видно, что нрав у нее веселый.

– Мы проездом в Москве – к родителям Лиды едем. Вот, сегодня утром приехали… – чуть смущенно говорил Ленька.

Тут к ним подошла женщина в зеленом платье, со спокойным и добрым взглядом больших серых глаз. С ней были две очаровательные девчушки, у каждой из которых было по воздушному шарику. Младшая пыталась слизать со щек следы мороженого, пока мама не стерла их носовым платком.

– Это Леня, а это Лида… А это Наташа, моя жена, а это Женька и Зоя, – в глазах Федора Сергеевича светилось счастье. – Девчонки! Вот тот мальчик, что мне жизнь спас!

Растерянные лица дочек, которые никак не могли понять, где тут «мальчик», вызвали всеобщие улыбки.

Они, все вместе, неторопливо гуляли по парку, смеялись и шутили, и расстались, когда почти стемнело.

Неожиданная встреча с бывшим юнгой очень обрадовала Федора Сергеевича. После войны виделись они лишь однажды, да и то давно… Он любил Леньку как сына. Мальчишка был толковый и совершенно бесстрашный, и девять лет назад командир ценил его, четырнадцатилетнего пацана, выше многих бывалых матросов…

Федор Сергеевич с семьей жили в недавно построенной трехэтажке. Балкончик был небольшой, поэтому после ужина он с кисетом вышел во двор.

Эти дни отпуска были чудесными, пожалуй, лучшими в его жизни. Он безумно любил своих девочек, и не мог представить человека более близкого, чем его Наташа. Он не чувствовал себя так, даже когда закончилась война – слишком давила горечь потерь. Возможно, что сейчас он и был особенно счастлив потому, что было с чем сравнить.

Почти ничего не омрачало его настроения. Разве что участившиеся в последнее время приступы какого-то тревожного «дежавю». Он не просто ощущал, что все это уже было, но даже смутно представлял, что будет дальше…

Да еще память стала немного сдавать – прошлое ускользало куда-то… Он помнил, что год назад они ездили на море… Осенью у старшей, Зои, была ангина… Он помнил праздники, работу, встречи с друзьями… Но все, что было даже месяц назад, было лишено подробностей. Ощущения и мелочи словно растаяли без следа. Оставалась лишь эта неделя отпуска, где, напротив, он мог воспроизвести в памяти почти каждое мгновение…

Заблудиться здесь – значило потерять себя… Она двигалась сквозь тьму, сжимая в руке единственную свою путеводную звезду. Хотя «двигалась» – не совсем верное определение. Было ощущение, словно она парит в невесомости, и в то же время всматривается в непроглядную чернь, пытаясь разглядеть искорку света. Сколько это продолжалось, она не представляла. Времени здесь, казалось, не существует, впрочем, как и пространства. Это был иной слой реальности. Может быть, сама первозданная Пустота.

И вот, миг или вечность спустя – крохотная белая точка… Теперь нужно уцепиться за нее, всеми силами…

Точка становилась все больше, пока не превратилась в стену, где, порождая призрачный туман, встречались свет и тьма. Приблизившись, она заглянула за эту пелену.

…Он сидел на лавочке во дворе. Обнимавшая его жена, которая в этот теплый летний вечер вышла посидеть с ним вместе, поднялась и исчезла в темноте подъезда. Через пять минут он пойдет следом, поцелует спящих девочек, и они с женой еще долго будут говорить обо всем на свете, может быть, до самого рассвета…

– Очень жаль нарушать твою идиллию, но ты очень нужен мне…

Федор резко обернулся.

Рядом с ним на лавочке сидела женщина. У нее были длинные светлые волосы, с проскальзывающей сединой, и удивительно синие глаза, в которых читалось сочувствие и сожаление.

– Ты снова там, в своих воспоминаниях? Это не может длиться вечно…

– Простите, вы кто? – Федор сам удивился своему спокойствию.

Где-то, в глубине его подсознания, что-то шевельнулось.

– Анна, – просто ответила незнакомка. – И ты должен мне помочь, как обещал…

– Мы знакомы?

– Пока нет…

– Но я обещал помочь вам? – Федор, казалось, силится сообразить, что к чему. Наконец, он хмыкнул: – Ладно, а чем именно?

– Не старайся пока, – с этими словами она разжала руку, в которой оказалась старинная позеленевшая монета на тонком шнурке.

Федор ошарашенно перевел взгляд с медальона на незнакомку, и, схватившись за грудь, вытащил через ворот точно такую же позеленевшую монету.

– Откуда у вас… такая же? Я никому не отдавал… – невнятно пробормотал он.

– Нет второй такой же. И пока ты действительно не отдавал, но отдашь… – с этими словами Анна протянула ему медальон. Но он отпрянул, оказавшись на другом конце лавки.

Дрожь пробежала по его телу, и все вокруг словно подернулось дымкой…

– Если бы не было необходимости, я бы оставила тебя с твоими иллюзиями. Но мне больше не к кому обратиться. Правда, мне очень жаль…

– Кто вы?

Анна пристально всматривалась в его лицо, с умными и чуть грустными глазами.

– Пожалуйста, сохрани этот облик. Так будет проще…

– Что? Вы здоровы?

– Вполне. Просто возьми его, – Анна встала и вновь протянула медальон. – Иначе мы ни к чему не придем. А в этом твоем мире даже нет психиатрической больницы, хотя ты пока уверен, что есть…

Слова о психиатрической больнице все для него расставили по местам.

– Послушайте, вам, наверное, нехорошо… Давайте я отведу вас домой?

С этими словами Федор поднялся и, словно машинально, взял в руку свисавший с руки незнакомки медальон, просто чтобы успокоить женщину, которая явно была не в себе…

И в этот самый миг его мир рухнул. Все исчезло, и они вдвоем оказались в небольшом круге света, словно под уличным фонарем. Вокруг была непроглядная тьма. В следующее мгновение он осознал, что произошло, и тяжелый вздох вырвался из его груди…

– Кто ты и как нашла меня? – в его голосе отчетливо слышались повелительные нотки.

– Я же сказала, меня зовут Анна. И ты должен мне помочь…

– Тебе я ничего не должен, – ответил он.

Но тут его взор упал на медальон в руке, и на лице появилось сомнение…

– Ты сам дал мне его. Вернее, дашь, в одном из бесконечных потоков бытия, который уже прошел, но еще не наступил… Как залог того, что сдержишь обещание. Так ведь у вас?…

Как ни странно, на этот раз ее слова нисколько не удивили собеседника.

– Извини, что вытащила тебя из твоей идиллии, – продолжила она. – Но ты же сам понимаешь, что уже затер ее до дыр, и оставалось немного… Человеческая жизнь коротка, и даруемое ею забвение быстротечно. Ты сам говорил так… Жалеешь, что попробовал? – она посмотрела ему в глаза. – Хотя не думаю, раз постоянно пытаешься воссоздать… Давно ты здесь?

Он помолчал немного, пристально изучая гостью, затем кивнул, словно принял какое-то решение:

– Давно, наверное. И еще вернусь… – на его лице появилась печаль. – Но вернемся к делу: чтобы я отдал монету, должен быть серьезный повод… Как ты ее получила?

– Помогла тебе и тому, кто станет тебе дорог. Вернее, если смотреть с точки, где я сейчас, то еще помогу… Пришлось, так скажем, немного вернуться в прошлое, и наша встреча пока как бы не состоялась… Честно говоря, я сама запуталась в этих хитросплетениях… Наверное, это все Дагмар, и его проделки…

– Дагмар? – переспросил он. – Кто это?

– Одна странная личность, – ответила Анна. – Но я мало что о нем знаю. У меня от всех этих временных парадоксов уже голова идет кругом…

– Не мудрено… – ответил он. – На этот раз даже я в замешательстве… Но подтверждение данного тебе обещания я вижу – второй такой действительно нет. Чего ты хочешь?

– Твоей помощи и защиты для одного человека…

– А что я обещал тебе?

– Помочь мне, когда попрошу…