— Лютик, дай мне мою сумку, — бард быстро выполнил требование медички, и та принялась искать что-то в недрах сумки. Воцарилось молчание, которое Эскель хотел бы прервать. Но Лютик опередил его.

— Шани, что там? Сможешь залатать?

— Если бы всё было так просто, — покачала головой Шани, вытащив пинцет из футляра. — Рана глубокая, однако с жизнью совместимая. Но в ней застрял обломок. Железо, кажется, — медичка подняла взгляд на ведьмака и барда, пока протирала инструменты спиртом. — Мне нужно будет вытащить его из раны. Так что вам лучше выйти.

— Я останусь, — тут же отчеканил Эскель тоном, не терпящим возражений. Секунд пять Шани пристально смотрела на него, а затем пожала плечами. Лютик же, хмыкнув, похлопал ведьмака по плечу.

— Если что, я внизу, — Эскель кивнул, и бард вышел из комнаты.

Едва дверь закрылась, ведьмак обернулся на Шани, которая силилась снять корсет с Мисселины. Качнув головой, мужчина подошёл к медичке и, достав кинжал, бесцеремонно вспорол ленты на корсете. Шани, немного вздрогнув от неожиданности и удивления, отбросила этот предмет гардероба в стороны. Эскель проследил за его полётом, попутно спрашивая себя, откуда эта штука взялась у Мисселины?

Тем временем Шани уже освободила спутницу ведьмака от грязной одежды, и взгляду открылись тонкие ключицы Мисселины, её грудь и живот, перепачканные кровью. Снова окинув взглядом свою пациентку, Шани цветасто выругалась. И не без причины - ещё одна рана зияла прямо под правой грудью Мисселины, окрашивая бельё девушки глубоким кармином. Покачав головой, Шани принялась осторожно снимать лиф с ведьмачки.

— Прошу, выйди, ведьмак, — попросила медичка, едва взглянув на Эскеля. Внутри всколыхнулась волна возмущения. Однако, постояв на месте несколько мгновений, мужчина всё-таки вышел.

Последнее, что он увидел, закрывая за собой дверь, это обнажённое тело Мисселины и Шани, склонившуюся над пациенткой и сосредоточенно работающую над раной первой.

***

Мисселина постучалась в высокие-высокие двери. Била по чёрному с золотом дереву раскрытой ладонью, не щадя кожи на руках.

— Откройте! — крикнула она, продолжая полубезумно стучаться.

Гул от её ударов разносился по всему коридору вместе с рёвом ветра, взявшимся непонятно откуда. Он поднимал вверх и закручивал портьеры и гобелены, развешенные на высоких стенах. Колдовской ветер заставлял неверное пламя факелов дрожать, отбрасывая на чёрно-белую плитку странные кривые тени.

Немного отступив от двери, Мисселина посмотрела направо. Несколько десятков факелов освещали проход, однако далее он погружался в кромешную темноту. Девушка посмотрела влево - картина была той же. Внезапно повеяло холодом, и она обняла себя руками, увидев, как с губ сорвалось облачко пара.

И вдруг что-то вдалеке загремело, загрохотало - показалось, что по чёрной плитке несётся целый отряд кавалерии. Снова поднялся ветер, и Мисселина наблюдала, как за доли секунды плитка покрывается ледяной корочкой, а факелы вдалеке гаснут. Топот копыт приближался, а вместе с ним становилось и меньше горящих факелов. Мисселину вдруг обуял невероятный ужас, которого она никогда ещё не испытывала. Сердце забилось в бешенном ритме, словно старалось проломить рёбра.

Не в силах больше терпеть, девушка изо всех сил толкнула двери перед собой. И - о, чудо! - они наконец распахнулись.

Мисселина упала на гладкий паркет из бело-золотого дерева - такого она никогда в жизни не видела. Подняла голову, обернулась - грохот и шум исчезли, а двери за ней закрылись. На уши давила тишина, сжимающая в своих душных объятиях. Казалось, что вместе со звуками пропадает и воздух из лёгких. Мисселина в ужасе сжала собственное горло, чувствуя, как задыхается.

И внезапно она услышала тихие голоса напротив себя. В тот же миг духота отступила, и дыхание снова стало свободным, а звуки - ясными.

Покачиваясь, Мисселина поднялась на ноги и огляделась. Она стояла посреди огромного бального зала, украшенного лентами и цветам, где мерцали тысячи и тысячи огней. Несколько сотен гостей вокруг кружились в быстром вальсе, улыбаясь друг другу и сверкая драгоценностями. Девушка слышала смех и весёлую музыку, видела восторг на лицах танцующих… Но казалось, это был лишь лоск. Иллюзия, не более того.

Мисселина посмотрела прямо и столкнулась взглядом с высоким темноволосым мужчиной, что уверенно приближался к ней. На какой-то момент девушке показалось, что это был Эскель и она, радостно улыбнувшись, направилась к нему.

Но едва мужчина оказался рядом с ней, она поняла, что ошиблась.

В один миг руки мужчины сжали её талию, и Мисселина взглянула на его лицо. Незнакомец был, бесспорно, красив - высокий, импозантный, он обладал правильными, благородными чертами лица. Когда он заговорил с Мисселиной, она не услышала слов, уловив лишь приятные вибрации его уважительного, искреннего голоса.

Однако что-то отталкивало девушку от незнакомца. Будто бы какая-то неведомая сила кричала о том, что он опасен, он может причинить вред… но его руки держали талию так крепко, что вырваться она просто не могла.

Мужчина повёл Мисселину в изящном танце, крепко прижимая к себе и ведя за собой. В какой-то момент девушка вдруг заметила, что все гости исчезли, и в зале остались только она и этот мужчина. Они продолжили танцевать даже тогда, когда в окна ворвался ветер, потушив огни. Внезапно всё погрузилось в сумерки - лишь несколько десятков свечей тускло освещала зал. Мисселина вздрогнула, но продолжила танцевать, глядя, как они приближаются к огромному зеркалу.

И оказавшись перед блестящей поверхностью, Мисселина чуть не ахнула от удивления. Как же - ведь она всё это время была обнажённой! В зеркале она видела всю себя с головы до ног, босую и с распущенными волосами, лежащими на лопатках. Однако девушка вдруг поняла, что собственное отражение ей… нравится. Ведь не было на её теле никаких шрамов, и не было изъянов. Мисселина улыбнулась сама себе, разглядывая своё тело свободно, без какого-либо стыда.

Однако, едва оторвав глаза от собственного тела, девушка ужаснулась. Тот мужчина, с которым она танцевала прежде… он был другим. От былых красоты и благородства ничего не осталось. Теперь изувеченное лицо, усеянное золотыми клеммами и зажимами, поддерживающими многофасеточный кристалл в левой глазной впадине, она увидела рядом со своим лицом. По венам пробежался холодный страх, пробираясь в самое сердце. В горле застрял ком, перекрывая путь крику, вырвавшемуся из лёгких.

Но пошевелиться Мисселина совершенно не могла - ужас сковал конечности, а руки мужчины крепко держали её плечи, расправляя их и не давая уйти. Девушка не смогла ничего сделать и тогда, когда холодные губы незнакомца пробежались по её шее.

— Ты ошиблась, дева, — наконец разобрала она слова мужчины. Изувеченное лицо приблизилось к её волосам, и мужчина медленно коснулся устами края её уха. — Ты перепутала небо со звёздами, отражёнными ночью в поверхности пруда.

В один миг плоть стала быстро сползать с тела мужчины, обнажая белоснежные кости. А из теней зала выползали такие же скелеты в оборванных платьях и камзолах, тянущие свои руки к ней. Ничего не отражалось в их пустых глазницах, но безжизненные челюсти шевелились, проговаривая одни и те же слова сотни и тысячи раз.

Ты перепутала небо со звёздами, отражёнными ночью в поверхности пруда!

Не в силах пошевелиться, девушка смотрела как холодные руки тянутся к ней, касаются кожи, обжигая могильным морозом. И в конце-концов, она истошно закричала.

***

Мисселина проснулась резко, словно пролетала сквозь витражное окно. Лицо будто секло тысячами осколков, и девушка хапнула ртом воздуха, как выброшенная на берег рыба. И тут же чья-то тёплая рука схватила ладонь ведьмачки, возвращая в реальность. Несколько раз опустив и подняв веки, Мисселина наконец-то привыкла к свету, что пульсировал и дрожал около её головы. Сначала взгляд упёрся в потолок, а затем пробежался вниз и влево, чтобы встретиться с незнакомыми карими глазами.