Мисселина даже злилась на него из-за этого. Разве он не может выкинуть что-нибудь такое, чтобы она не могла его простить или имела повод считать себя униженной? Почему он не может наорать на неё, поиздеваться, высмеять? Что угодно, лишь бы он смог увидеть её гнев.

Но он остаётся таким, каким Мисселина не хочет его видеть: вежливым, немногословным рассудительным и дьявольски терпеливым.

— Нужно успеть отъехать от переправы до заката, — бросил через плечо ведьмак и пришпорил коня.

Мисселина последовала его примеру, изредка поглядывая на заходящее солнце. Оно бросало свои оранжевые отблески на волны Яруги, окрашивая небеса алым заревом. В Туссенте закат был иным: там небосвод был то нежно-розовым, то кроваво-красным, то желто-горячим. И никогда не знаешь, какого цвета закатное небо будет на следующий день. Это был своего рода маленький сюрприз от природы.

Спустя три четверти часа мир опустился в сумерки, и двоица остановилась на опушке густого леса. Они проехали почти пять миль галопом, и прямо сейчас Мисселина жалела, что её мягкое место именно мягкое. Почти сутки в седле дали о себе знать, и девушка едва перебросила ногу через круп коня.

Внезапно она качнулась назад, но чьи-то сильные руки придержали её за талию. Мисселина обернулась: это был ведьмак. Судя по всему, ему было абсолютно не тяжело помогать ей держать равновесие. При том, что он держит легко, не проявляя усилий. И внутри одновременно сталкивались негодование и это пресловутое девичье тщеславие.

— Осторожно, — тихо произнёс он. — Отпускай руки, я держу.

Мисселина послушно отпустила руки от седла, и ведьмак, слегка сжав её талию, поставил девушку на землю. Та посмотрела на него: он смотрел на неё спокойно, без ожидания чего-либо.

— Я могла сама справиться, — буркнула она, опустив глаза. — Спасибо.

Тщеславие победило.

— Хм. Пожалуйста, — беззлобно ответил он и ушёл разводить костёр.

***

— Я устала. И хочу пить.

Это был первый раз, когда Мисселина решила завести разговор первой. Но только для того, чтобы посмотреть, сможет ли ведьмак оставаться таким же спокойным, и позлить его. Она не сомневалась: привыкший за десять дней её молчанию ведьмак не будет ожидать, что в ней проснётся строптивая дворянка, которая будут вредничать по любому поводу.

«Вот и посмотрю я на твоё терпение».

— У тебя есть фляга с водой, — бросил ведьмак. — Вот и попей. Если в твоей закончилось, можешь взять из моей.

— А как мне быть с усталостью? — спросила она, поравнявшись с ним. — Я себе заднее место отбила.

— Подожди до ближайшего заезда. Там отдохнешь.

— И когда будет этот заезд?

— Мили через три, — ответил ведьмак. А в голове у Мисселины уже рождался злобный план. Она покосилась на коня своего спутника.

— Как зовут твоего коня?

— Василёк, — качнул головой мужчина. — Хочешь узнать, как он у меня появился?

— Нет, — процедила Мисселина, и ведьмак тихо засмеялся. — Что?

— Ничего, — с усмешкой бросил тот. — А твоего-то как?

— Хм-м… Эскель! — мстительно ответила она, милейше улыбаясь. Ведьмак нахмурился, но его лицо тут же приобрело обычное выражение. Он покачал головой.

— Ведёшь себя, как ребёнок.

Девушка тут же пришпорила коня и, объехав Василька, преградила тому путь. Ведьмак остановился и ожидающе посмотрел на Мисселину. Та скрестила руки на груди.

— Раз так, попытайся обогнать меня. Что скажешь, ведьмак? Дружеские скачки до того самого заезда, до которого ещё три мили!

— Не ломай комедию, — снисходительно посмотрел на неё ведьмак. А после паузы добавил. — Я тебя и на хромой свинье обгоню.

— Ну и ладно.

В один миг они оба пришпорили лошадей и помчались по полевой дороге. Мисселина гнала коня что есть духу, слыша свист ветра в ушах и видя только дорогу перед собой. Первую милю они шли рядом, ноздря в ноздрю. Но затем девушка поняла, что её конь устаёт, а Василёк с ведьмаком потихоньку выигрывают. Девушка снова пришпорила Эскеля.

Однако очень скоро ведьмак вырвался вперёд, оставив Мисселину в пыли. Девушка закашлялась и злобно посмотрела вслед ведьмаку. Тот доехал до заезда и остановился, и она могла поклясться, что слышала его ржач.

— Да твою же…!

Ничего не оставалось, только доехать до места назначения с гордо поднятой головой и признать своё поражение.

***

Дни протекали всё так же неспешно и однообразно: поездка, ночлеги в придорожных заездах или под открытым небом, иногда заказы от жителей мелких деревушек. Ведьмак выполнял их один, и Мисселину не брал. Девушка не жаловалась: ей-то лучше, когда не видит этих страшилищ, которых ведьмак кромсает на кусочки.

Они до сих пор не говорили. По правде говоря, этот разговор перед скачками были самым длинным из тех, которые имели место быть за время их совместного путешествия. Теперь же всё было как обычно: короткие реплики ведьмака, её короткие ответы. Всё текло своим чередом, неспешно и уже как-то… обыденно. Возможно, Мисселина уже начала привыкать.

Так прошла ещё одна неделя. В среду – последний день августа – они заехали в Марибор. Там ведьмак решил закупится провизией, и Мисселину тоже не оставил без дела.

— Иди на северный рынок, он за поворотом, — он ткнул ей в руки мешочек монет. — Купи мяса и хлеба. И яблок, если хочешь.

— Здесь нет других фруктов? — поморщилась она. Ведьмак пожал плечами.

— Может, будут груши. Это тебе не Туссент, девочка.

— Я уже не девочка! — выпалила Мисселина, чем вызвала ухмылку у ведьмака. Мужчина покачал головой.

— Ведёшь себя как ребёнок.

Девушка только недовольно фыркнула в ответ, но всё же пошла по указанному направлению. Совсем скоро она очутилась том северном рынке, где кипела жизнь: местные селяне продавали всё, что могли, купцы и покупатели торговались, кто-то проверял что-то на свежесть… Жизнь кипела.

Спустя час Мисселина вернулась к тому месту, где они с ведьмаком разошлись. Тот уже ждал её, как и осёдланные лошади. Ведьмак немного насмешливо посмотрел на девушку, когда та стала перекладывать покупки.

— Что, решила обойтись без яблок?

— Угу, — буркнула Мисселина, отдавая свёрток с телятиной ведьмаку. Тот переложил его в свою сумку. Краем глаза девушка увидела и пару бутылок. — Что это?

— Вино, — пожал плечами ведьмак. — И водка.

— Ты собираешься пить?

— Это на всякий случай. Вдруг ты станешь настолько невыносимой, чтобы мне захотелось упиться до смерти.

Девушка ничего не ответила, сев на коня. Однако от ведьмака не укрылась её довольная и ехидная ухмылка.

***

— Ты так и будешь сидеть молча?

Ведьмак повернул к ней голову, оторвавшись от еды. С минуту от молча смотрел на неё, а затем пожал плечами и вернулся к своему занятию.

— Ты сама ничего не спрашиваешь. Я не собираюсь навязываться.

Девушка фыркнула и уронила голову на колени. Они уехали из Марибора три дня назад, и все эти три дня не перекинулись ни словом. А в Мисселине закипала злость, и ей не терпелось снова услышать голос ведьмака и вывести всё в ссору. Как же она хотела на него наорать!

А он, чёрт возьми, и слова не скажет! Будто чувствует её гнев, и тянет время.

Мисселине это надоело. Она уже устала ждать, пока он даст ей повод выплеснуть всё, что накопилось за две недели. Поэтому она решила заговорить первой.

— Я уже устала от этой вечной поездки! — выпалила она. — У меня всё болит, я постоянно хочу спать и есть! Сколько можно уже ехать? Почему мы не можем остановиться где-то на неделю?

— Я тебе уже это объяснял, — спокойно ответил ведьмак. — Сейчас уже сентябрь, а нам нужно доехать до Каэр Морхена до того, как ударит мороз.

— И что? Меня это достало! — она вскочила с места. Вот теперь-то она даст волю эмоциям! — Постоянно эти чудовища, бездорожье! Мне постоянно холодно или жарко, я никогда не чувствую себя нормально!

— Привыкай, — коротко ответил ведьмак, открывая вино. Мисселина сжала кулаки от бессилия, подавляя в себе желание просто закричать.