Спасая одного туссентского дворянина, Эскель не знал, чем может обернуться его желание воспользоваться Правом Неожиданности.

Туссент, апрель 1247 года

«Слишком живописный край», — подумал Эскель, спешившись и оставляя Василька на опушке густого леса.

Днём Туссент напоминал сказочную долину, где жизнь была райской: ешь, пей, молись на князя и будет тебе счастье. Почти все жители имели хороший доход с виноградников или маленьких ферм, и на жизнь в принципе здесь не жаловались. По крайней мере, Эскель убедился в этом спустя неделю после его въезда в это княжество.

Да, Туссент – рай на земле. Или был им по крайней мере до того, как до ведьмака дошли слухи о поселившемся около замка одного дворянина кокатриксе. Любопытство двигало Эскелем, и придвинуло к тому самому замку. Но дворянина он не застал – только его жену, которая уговорила ведьмака взять заказ и спасти её мужа, которого кокатрикс утащил пару часов назад.

Дама эта была упрямая и стойкая, хотя и должна была бы стенать и рыдать о пропавшем муже, как это обычно делают обычные женщины. Но у неё хватило духу рассказать Эскелю всё, что знала, без истерик. Возможно, потому что как раз была на сносях.

«Убей хотя бы тварь, ведьмак. А если и мужа вытащишь – озолочу».

— Ну, поглядим, — пробормотал Эскель, пробираясь по зарослям, следуя по едва заметному следу чудовища.

Им служили сломанные ветки кустов и низких деревьев, а также немного кровавых следов, что принадлежали и чудовищу, и человеку. А этот мужик бойкий, оказывается. Видимо, он успел ранить кокатрикса, и, скорее всего, в крыло, но поранился сам.

Вдруг неподалёку послышался крик куролиска, а затем оглушительный треск. Эскель быстро подобрался к месту, откуда шёл звук. Присев в отдалении, ведьмак стал наблюдать за происходящим.

Куролиск пытался убить высокого мужчину в рваном дублете. Это и есть тот самый дворянин, владелец замка. Он был довольно ловким, так как успевал уворачиваться от ударов чудовища. Бок мужчины кровоточил, и тот старался не терять сознания, защищаясь от кокатрикса и постоянно уворачиваясь. Впрочем, если бы и сама тварь не была ослаблена раной в крыло, её противник уже стал бы для неё обедом.

Эскель вздохнул и откупорил бутылочку с эликсиром. Залпом выпил зелье и наложив на себя защитный знак, вытащил меч. Быстро прикинув, куда чудовище двинется сейчас, ведьмак стал понемногу выходить из зарослей, стараясь не привлекать внимания.

Дворянин, видимо, заметил Эскеля, и принялся крутиться около твари, но с таким учётом, чтобы ведьмак всегда оставался за спиной куролиска.

Воспользовавшись этим разумным решением мужчины, Эскель в два счёта оказался около кокатрикса. Пока тот пытался взлететь, хлопая раненым крылом, ведьмак резко оглушил чудовище, и дезориентированный зверь упал наземь. Однако он быстро сообразил, что при таком раскладе его можно убить. Поэтому чудовище принялось хлестать своим хвостом, как бичом. Он даже попытался попасть в ведьмака своим клювом, но делал это наугад. Эскелю пришлось уворачиваться, однако он смог ещё несколько раз оглушить чудовище. Тот совсем потерялся в пространстве, и это позволило ведьмаку подобраться к шее чудовища слишком близко. Его участь уже была предрешена: Эскель вонзил меч в артерию куролиска, и тот мигом испустил дух, заливая своего убийцу алой кровью.

— Охренеть.

Эскель перевёл взгляд на спасённого дворянина. Тот силился встать на ноги, зажимая рану. Ведьмак протянул тому руку, и мужчина встал, тихо ойкнув. Затем поднял глаза на своего спасителя.

— Ты спас меня.

— Просто добил тварь, — пожал плечами Эскель, забирая меч. — Пошли.

— Моя жена, видимо, обещала золотые горы за моё спасение, — хмыкнул дворянин после долгой паузы, пока они пробирались сквозь лесные заросли. Эскель промолчал. — Я у тебя в долгу. И деньгами это не покрыть, — спасённый схватил ведьмака за плечо. — Воспользуйся правом неожиданности. И я буду спокоен.

— Ладно, — проворчал ведьмак. — Отдай то, о чём не знаешь и чего не ожидаешь.

Граф кивнул и оставшийся путь до замка они преодолели в молчании.

***

Едва ведьмак и порядком ослабленный хозяин замка переступили порог, к раненному тут же подбежали слуги и… повитуха.

«Только не это…»

— Милорд, свершилось!

— Что? — не понял граф, опираясь на двух пажей.

— Ваша жена родила прекрасную дочь.

— Зараза… — тихо выругался Эскель. Граф повернул к нему побледневшее и перекошенное то ли от боли, то ли от удивления лицо. Ведьмак нахмурился и скрестил руки на груди. — Я заберу ребёнка нескоро. А пока я в праве требовать ту плату, которая полагается за куролиска.

Граф кивнул, однако его лицо не утратило бледности.

***

Туссент, 1263 год

Мисселина приподнялась в седле и вытянула шею, чтобы получше разглядеть виноградники.

— Мисселина, сядь спокойно, — осадил её друг. — Свалишься ещё…

— А вот и нет! — с задорной усмешкой девушка покрутила гарцующего жеребца на месте, не опускаясь. — Видишь? Я не боюсь.

— То, что ты ездишь в седле с пяти лет, ещё не означает, что ты – опытная наездница, — с плохо скрываемой усмешкой сказал юноша. Мисселина засмеялась.

— А то, что ты порученец Императора, ещё не значит, что ты можешь мне приказывать, Кагыр.

— Я тебе это припомню, — ухмыльнулся тот. — Наперегонки к замку? На желание.

Мисселина кивнула, и тут же пришпорила коня, погнав его по широкой дороге, и оставив Кагыра в клубах пыли. Девушка звонко засмеялась, слыша ругань друга где-то сзади. Она изредка бросала взгляд на виноградники по обе стороны, и никогда вверх, где сияло солнце, слепившее своим светом глаза.

Вскоре показался замок Урбино. Он стоял на холме, возвышаясь над близлежащим одноимённым гордком. Всё это – замок, город и виноградники – принадлежали семье Мисселины и её отцу. И не то, чтобы Мисселина Ягеллон кому-то хвасталась… но знаете – приятно думать или бросать намёки на то, что твоя семья богатая и знатная.

Мисселина въехала во дворик замка первой, объехав круг и остановилась перед своей матерью, темноволосой и высокой женщиной. Она хмуро посмотрела на дочь, слегка поджав губы. В её тёмно-синих глазах отражалась жуткая скорбь и огорчение. Когда Мисселина спешилась, мать тяжело вздохнула.

— Зря твой отец… — начала было она, но тут же запнулась. Девушка подошла поближе к матери.

— Что случилось, мам?

— Ничего… — прошептала она сдавленным голосом. — Иди в зал. Отец хочет тебя кое с кем познакомить…

Мисселина послушалась и вошла в дом. В этот момент Кагыр как раз поздоровался с матерью девушки и тихо спросил:

— Он приехал за ней?

— Да. Он здесь.

Мисселина остановилась за поворотом, откуда хорошо слышала разговор матери и друга.

— Не отдавайте её.

— Нет, Кагыр… у нас не хватит на приданое ей… а Предназначение нельзя обмануть.

Пожав плечами, Мисселина пошла дальше.

***

Эскель постучал костяшками пальцев по столу, не прекращая этого делать, сталкиваясь со взглядом хозяина, графа Ягеллона. За шестнадцать прошедших лет он успел постареть: в волосах добавилось седины, а лицо выглядело довольно уставшим, что нехарактерно для жителей Туссента.

— Она скоро будет, — уже седьмой раз за прошедший час пробормотал граф. — Приехал её друг, она хотела показать ему виноградники.

— Угу, — без интереса буркнул Эскель. Честно говоря, он уже порядком устал ждать своего ребёнка-неожиданность, который появился на свет шестнадцать лет назад. Девочка, рождённая под сенью Предназначения.

— Папа! — по залу пронёсся сине-чёрный вихрь и обнял графа. — Я обогнала Кагыра, а ещё…

Тут девчонка замолчала и уставилась на Эскеля пристальным и немного испуганным взглядом. Повисла неловкая тишина, которую ведьмак не хотел разрывать. Он спокойно ждал, пока девушка изучит его сама, пока поймёт, что шрам – самый настоящий. И очень уродливый.

— Кхм… кто этот человек, папа? — спросила она опасливо. Граф замялся, но под тяжёлым взглядом Эскеля он прокашлялся и виновато посмотрел на дочь.