— Я слышу вас.

Эскель покачал головой в который раз за день и, отодвинув листья, вошёл в жилище суккуба. Демоница пристроилась у огня, вертя в руках свирель, и едва заметно повела плечом, окинув ведьмака коротким оценивающим взглядом. Она была симпатичной: оливковая кожа, закрученные рожки и чёрные волосы, заплетённые в три косы. Те словно змеи спускались по её смуглой спине.

«Ох уже эти рогатые женщины…»

— Зачем пришёл, ведьмак?

Она поднялась на ноги – козьи ноги – и изящным шагом подошла к Эскелю. На ней была только одна полоска ткани, прикрывающая бёдра. Во всех остальных местах её тело было оголённым.

— Я задала вопрос, — суккуб скрестила руки на груди, и взглянула за спину Эскеля. Её взгляд зацепился за Мисселину, и демоница медленно подошла к ней. — Какая красивая… ещё и девушка…

— Оставь её, — проскрипел Эскель сквозь зубы. Суккуб плотоядно улыбнулась, и снова перевела взгляд на дрожащую Мисселину.

— Я не причиню тебе вреда, красавица, — она взяла спутницу ведьмака за подбородок. Девушка смотрела на демоницу, боясь вдохнуть. Эскель крепко взял суккуба за руку и оторвал её от подопечной.

— Я сказал, оставь, — почти прорычал он. Демон пожала плечами и вернулась к огню.

— Что тебе нужно?

— Да так… — он скрестил руки на груди и медленным шагом подошёл к огнищу. — Говорят, местный суккуб начала мужиков убивать… а вот мне интересно: кто тебя оклеветал? Или мне правду сказали…

— Это враньё, — фыркнула демоница, снова подрываясь с места. — Нашёл себе невесту богатую, и решил совесть очистить… козёл…

— Расскажи всё подробнее, — Эскель скрестил руки на груди, ожидая ответа суккуба. Та исказила лицо в подобии презрительной усмешки.

— А что мне рассказывать? Владислав – тот самый помещик, который меня заказал вам – спал со мной. Много раз, — демон расхаживала туда-сюда. — И вот, нашёл себе невесту. Молодую, красивую… и с хорошим приданым. Этот дурак подумал, что я буду трепаться по всему селу, расстрою его брак…

— А что ты сделала бы?

— Ничего! — она развела руками. — Мне всё равно на его дела. Мужчины приходят и уходят.

— Резонно, — заметил ведьмак. — Но он хочет твоей смерти. Не убью я – пойдут другие…

— Вот уж не думала, что ведьмак станет убивать суккуба, — горько ухмыльнулась она. Эскель развёл руками.

— Я не сказал, что стану тебя убивать. Но и оставаться здесь тебе опасно, — суккуб опустила голову. — Я хочу помочь. Поверь, единственный способ спастись – это уйти из деревни.

Минуту демоница смотрела в огонь, не моргая. Ни Эскель, ни Мисселина не прерывали её тяжёлых раздумий. Ведьмак знал, что просит её бросить место, на котором она уже прижилась, бросить дом… но увы, выбора у неё нет.

— Хорошо, — суккуб кивнула и встала. — Я покину окрестности.

— Мудрое решение, — кивнул ведьмак. Демоница пожала плечами и взяла из огнища раскалённый до бела нож. Она взвесила его в руке и одним движением обрезала одну из своих кос. Та с глухим стуком упала на пол пещеры. Суккуб подняла её и протянула Эскелю.

— Это уверит его в моей смерти, — затем суккуб посмотрела на Мисселину. — У меня есть для тебя подарок, девочка. Одолжи мне один флакон, ведьмак.

Эскель отдал одну из давно опустевших бутылочек, висевших на его поясе. Демон взяла её и, подойдя к Мисселине, сделала разрез на своей ладони. Кровь тёмная, густая, потекла в бутылочку. Через пару мгновений она была полна. Демоница закрыла флакон и вложила в руку Мисселины. Та непонимающе посмотрела на суккуба. Та качнула головой.

— Ничего не говори. Тебе ещё пригодится.

— Нам пора, — Эскель подошёл к спутнице и взял её за локоть. — Постарайся уйти поскорее.

Демоница кивнула, и ведьмак направился обратно в туннель, который вёл наружу. Мисселина поспешила за ним.

***

Коса упала на стол прямо перед заказчиком. Тот осторожно прикоснулся к ней, исподлобья взглянув на ведьмака. Тот скрестил руки на груди.

— Она мертва.

— Хорошо, — помещик выудил мешочек золота и бросил его ведьмаку. Тот поймал его в полёте и, не глядя на сумму, спрятал за пояс. — Теперь-то куда?

— Это уже наше дело, — уклончиво ответил Эскель. — Прощай.

Когда Эскель вышел во двор, Мисселина как раз ждала его возле лошадей, пряча что-то за пазуху. Ведьмак покачал головой и, незаметно подойдя к подопечной, схватил её за локоть. Девушка низко зашипела, как обиженная кошка.

— Ауч! Мне больно…

— Что ты прячешь? — строго спросил он у неё. Мисселина закатила глаза и показала то, что прятала. Им оказалась бутылочка с белым порошком. Эскель вопросительно посмотрел на Мисселину.

— Это кантарелла. Его можно применять как снотворное и обезболивающее…

— В маленьких дозах, — отпуская девочку, сказал ведьмак. — А в больших – это смертельный яд.

— Я знаю! — огрызнулась девушка, пряча флакон. Эскель покачал головой и стал отвязывать Василька.

— С каких пор ты стала интересоваться ядами? — он указал на привязанный к поясу флакон с кровью суккуба. — Ты хоть знаешь, как эта хрень работает?

— Нет, — она пожала плечами. — Но мне всё равно интересно.

Эскель промолчал. Он молча взобрался в седло и подождал, пока усядется и Мисселина. Затем он слегка ударил коня пятками, и те вышли из двора. Ворота за двоицей сразу же закрылись. Они ехали в молчании, пока Эскель не остановил Василька и не посмотрел на Мисселину.

— Устала?

— Ещё спрашиваешь… — буркнула она. Ведьмак пожал плечами.

— Тогда сегодня остановимся в местном заезде. Недалеко, можно пройтись пешком.

Он спрыгнул с Василька, и тут же оказался заключён в тёплые объятия Мисселины. В голове промелькнула мысль, что это приятно. Он несмело похлопал её по спине.

— Лучше не надо так радоваться. Я же знаю, что ты себе уже всю задницу отбила…

— Не смейся, — фыркнула она где-то около его уха. Затем отстранилась и тепло улыбнулась. Эскель слегка приподнял левый уголок рта и, взяв лошадей под уздцы, они направились дальше.

— Потом поедем в Новиград. У нас с тобой там будет дело…

— А что с алхимией? Будешь меня учить?

— Если ты этого так хочешь… — развёл руками ведьмак. — Тебя давно пора и фехтованию обучить.

— А так от меня пользы нет?

— Почему это? Не скучно с тобой… хотя нудишь постоянно.

Мисселина прыснула со смеху, а затем громко засмеялась. Эскель подхватил её смех, и в заезд они вошли, задыхаясь от смеха.

***

— Значит, в этом твоём Каэр Морхене есть книги по алхимии?

— Ага. Только до них нам ещё добраться надо…

Эскель лежал на полу на самостоятельно сооружённой лежанке. В комнате была только одна кровать, которую заняла Мисселина. Ведьмак и не собирался хоть как-то мешать ей: пусть ребёнок душу отведёт. И сейчас девушка лежала на кровати с довольной полуулыбкой, сбросив сапоги и чуть ли не мурча от удовольствия. Она в лёгкой задумчивости перебирала флаконы с ведьмачьими эликсирами, спрашивая у Эскеля их названия и составы.

Ведьмак прикрыл глаза, пока Мисселина замолчала. Он вслушался в тишину, стоящую за открытым окном. Сентябрь только начинался, и ночи здесь были тёплыми. Из окна слышались трели ночных птичек, смех постояльцев и… звуки свирели.

Эскель распахнул глаза и одним прыжком оказался около окна. И он заметил её: смуглая, темноволосая и со своей свирелью. А рядом с ней какой-то мужик, расшнуровывающий штаны… Ведьмак смотрел, как суккуб увлекает того в заросли у постоялого двора.

— Мы уедем с рассветом, — отчеканил Эскель и отошёл от окна. Он отобрал у Мисселины эликсиры и, сложив их в свою сумку, сел на свою лежанку. — Спи.

— Но я же…

— Я сказал спать! — пригрозил он пальцем. — И не спорь со мной.

Девушка фыркнула, однако не стала пререкаться и задула свеч, что стояла возле окна. Миг, и всё погрузилось во тьму.

А Эскель всё думал о запахе серы, который разнёсся над округой и о звуках свирели.

***

Мисселина спала, когда Эскель натянул сапоги и вышел на улицу. Его спутница спала так крепко, что даже не шелохнулась, когда дверь комнаты проскрипела. Эскель вышел из здания, прислушиваясь. Свирель всё ещё звучала, и ведьмак шёл на её звук. Он пробрался в заросли, где музыка звучала отчётливее и шёл через них до тех пор, пока не увидел силуэт суккуба, сидящую на камне.