— Это было последнее, — слышать ее голос, даже холодный и деловой, больно.

— Ты счастлива? В твоей жизни есть все, что ты хочешь? — Гермиона меняется в лице. Древко снова в вытянутой руке.

— Вы слышали это? — коллеги с непониманием смотрят на нее, но автоматически усиляют щитовые чары.

— Гермиона? — Пирс смотрит на нее с опаской.

— Я слышала голос. Кажется, он шел от него. — «Сердце» между тем спокойно лежит на столе, не подавая признаков жизни. — Может быть, мне показалось, — но Гермиона не звучит уверенно. — Проведем диагностику.

Она взмахивает палочкой, но диаграмма вокруг артефакта показывает лишь наличие слабых чар в спящем состоянии. «Похоже на защитный амулет или магию гламура».

— Я не понимаю. Все источники говорят, что в нем скрыта огромная сила. Это ведь не может быть подделка? — Гермиона смотрит на Мег.

— Может, он слишком долго не использовался? Чары рассеиваются со временем. Сколько ему тысяч лет? Полторы?

— Почти пять, — Драко видит, как Гермиона закусывает губу в задумчивости.

— Я здесь. Я помогу тебе, — голос все тот же, но в этот раз она не подает виду, что что-то происходит.

— На сегодня мы закончили. Я думаю, стоит дать ему время отлежаться, бывает, что магия просыпается не сразу, — уходя, Гермиона смотрит на стол так, как будто хочет остаться».

Вернувшись в реальность, Драко еще раз прокручивает увиденное в голове. Он согласен с тем, что голос определенно был связан с артефактом, но сомневался в том, что он «звучал». «Скорее всего, это воздействие на разум. Но тогда почему только для одного человека. Ограниченное действие чар? Сформировавшаяся связь? Нет. Для этого нужен физический контакт». В итоге он решает посмотреть второе воспоминание, датированное тем же днем, которого вообще не должно было быть, ведь, по словам самой Гермионы, они закончили.

«Тот же кабинет. Из-за отсутствия окон сложно определить, сколько прошло времени. Гермиона воровато оглядывается, входя. В накладываемых заклинаниях особо выделяются чары против ментальной магии. «Значит, она пришла к тем же выводам. Но почему пришла одна?»

Сердце, все такое же безжизненное, на том же месте. Гермиона медлит, разглядывая его, не отходя от двери. Но едва она подходит ближе, снова начинает «говорить».

— Ты вернулась, — Гермиона вздрагивает.

— Что ты?

— Я могу дать тебе то, что желает твоя душа. Ты сможешь быть собой. Никто больше не осудит тебя. Не взглянет на тебя косо, — голос соблазняет и очаровывает. Драко сам на секунду поддается его силе, пропустив момент, когда Гермиона начинает тянуться к артефакту рукой.

— Нет! — его собственный голос оглушает, однако здесь он всего лишь призрак.

«Гермиона сделала это полгода назад».

Тем временем в воспоминании ее пальцы замирают над артефактом, а мягкий голос звучит вновь, но слова слышатся как из-под толщи воды, размываются, искажаются, остается лишь их суть — влекущая подчиняющая магия.

В сердцевине чернильного камня загорается искра, ярко-розовая, как только что распустившиеся цветы фуксии. Гермиона уже полностью во власти зова. Ее рука обхватывает оправу камня, а глаза отражают разгорающееся сияние.

Тонкие струйки тумана вытекают из камня, собираются у ног Гермионы в воронку.

В одно мгновение все исчезает. Гермиона оглядывается по сторонам, крутит в руках артефакт, но больше ничего не происходит.

Она хмурится, осматривает себя в наколдованное зеркало. В конце концов, накладывает на себя диагностические чары. Ничего. Все показатели в пределах нормы. Никакого стороннего вмешательства, проклятий или нарушений магического фона».

Воспоминание обрывается. Драко вышвыривает в настоящее. Рука тянется к бесполезной сейчас палочке, а мозг в панике, цепляясь за крохи информации, ищет ответы. В растерянности он переводит взгляд на шкатулку. «Еще одно воспоминание». Последнее, если верить дате на нем.

Светящаяся нить во флаконе выглядит странно. Тусклая и как будто рыхлая. Она долго кружит в омуте, прежде чем раствориться.

«Гермиона стоит у большого зеркала в своей спальне. На ней элегантное платье оливкового цвета. Она собирает волосы в низкий узел, держа во рту заколки. Живоглот трется у ног, мяукая.

Только после того, как прическа закончена, Гермиона подхватывает кота, почесывая его за ухом.

— Глотик, если я иду на свидание с Драко, это не значит, что я ищу тебе замену. Хотя, видит Мерлин, он более послушный мальчик, — ее щеки чуть розовеют от этого замечания.

Драко любуется, с сожалением понимая, что по какой-то причине Гермиона бросит их обоих. И это будет вовсе не ее вина. «Что сделал с ней тот туман? И почему она спокойно собирается на свидание, а не проходит обследование? Она ведь прекрасно помнит, что пренебрегла правилами безопасности. Или нет?» Продолжая наблюдать, он пытается вспомнить, когда именно у невыразимцев берут копии воспоминаний. «Каждый раз при выходе из отдела, если Барлоу ничего не менял».

Гермиона роняет кота, хватаясь за раму. Ее лицо мгновенно покрывается испариной. Драко стоит за ее спиной, бесполезный и испуганный, наблюдая, как она оседает на пол, прижимает руки к груди и судорожно дышит, то и дело давясь воздухом. Ее распахнутые от ужаса или боли глаза прикованы к отражению.

В последнюю секунду их громкие вскрики сливаются. Медовую радужку поглощает ярко-розовый цвет».

Драко лежит на полу кабинета. Тело бьет дрожью, как от Круциатуса. Мозг отказывается верить увиденному, отрицая реальность. Соль разъедает глаза. Зубы так плотно сжаты, что вот-вот рассыпятся крошкой.

Именно таким находит его Сьюзен некоторое время спустя. Ее палочка выписывает в воздухе руны, но заклинание не улавливает изменений. Он в норме. Физически, по крайне мере.

— Ты смотрела? — удается выдавить ему.

— Да, — Сьюзен смотрит в сторону омута. — Что с ней?

— Ее больше нет, — Драко с трудом поднимается, стараясь смотреть куда угодно, кроме стола. — Спасибо за помощь, мисс Боунс. Прощайте.

Он идет, не разбирая дороги, наталкиваясь на спешащих по своим делам волшебников. Кто-то предлагает ему помощь, но Драко лишь истерично смеется в ответ, и пожилая волшебница испуганно пятится, пропадая в толпе.

Январский холод немного приводит его в себя. Удается аппарировать к офису, почти не расщипившись. Видя его состояние, секретарь переворачивает табличку на двери.

Пара стаканов огневиски, и Драко готов к правде. Папка с последним делом лежит на столе. То, что ему нужно в самом начале.

«Нападение произошло 24 июля, около 18.00.

Пострадавший: Малькольм Маккини, 24 года, полукровка.

Нападавший: Девушка. Рост средний. Длинные каштановые волосы. Вишневые глаза. Была одета в зеленое платье.

Особые приметы: Шрам на левом предплечье».

Все встает на свои места. Эти два месяца он не сходил с ума. Каждый раз она действительно была там, следила и контролировала. Заметала следы и отводила подозрения безвольной тушкой в Мунго. «Умная, хитрая, бессердечная тварь».

Перемещение в госпиталь удается лучше. Сжимая в руках палочку, Драко несется по коридорам, вновь и вновь обдумывая одну мысль. «Почему она не исчезла? Почему возвращается в палату?»

Он с разбегу ударяет кулаком в стекло. В соседней палате начинает завывать буйно помешанный. Гермиона не реагирует.

— Я знаю, что ты слышишь меня! — Драко, не отрываясь, смотрит на неподвижное тело. — Я знаю, что ты! — Ответа нет. — Я запру тебя здесь, если не ответишь!

— Не думаю, что ты на это способен, милый, — голос в его голове, тонкие губы по-прежнему плотно сомкнуты. — Ты ведь влюблен в меня. В нее. В нас.

— Хватит притворства! Вставай! — Драко не думает, что НеГермиона послушается, но, вопреки ожиданиям, осунувшееся лицо искривляется в жуткой усмешке. Больные, покрасневшие глаза медленно открываются. Она ведет плечами, стряхивая притворный сон, и садится.

— Это ты хотел увидеть? Если ты не заметил, я немного не в форме, — она слишком быстрая для человека. Вот она еще скалится, сидя на кровати, а в следующее мгновение стоит вплотную по ту сторону стекла. — И что же ты хочешь, Драко?