У провожающего Натали взглядом Бражника вдруг появилась безумная идея. Он, конечно, постарался прогнать её, однако интуиция настойчиво советовала ему рискнуть.
«В конце концов, чем мне это грозит?» — подумал он, потянув на себя дверь.
И был вознаграждён удивлённым, скорее даже шокированным взглядом брата. Ещё бы, в этом крыле поместья Бражник не бывал уж несколько лет. Точнее, так должен был думать Габриэль, и Бражник не видел необходимости убеждать его в обратном.
— Какого чёрта ты тут делаешь? — Габриэль даже не пытался скрыть раздражения, маска ледяного спокойствия слетела с его лица, и он, казалось, не собирался надевать её вновь. — Я надеюсь, тебе хватило благоразумия не показываться на глаза Натали?
— Неужели ты стыдишься собственного брата? — усмехаясь, спросил Бражник с явной издёвкой в голосе.
— Неужели ты вспомнил о том, что у тебя есть брат? — не остался в долгу Габриэль.
В кабинете повисла гнетущая тишина, некоторое время братья сверлили друг друга злыми взглядами, но вскоре Бражник вспомнил, зачем вообще решил зайти. Уж явно не для того, чтобы в очередной раз подпортить друг другу настроение и расползтись по своим «норам» на месяц-другой.
— Разумеется, ты же так любезно не даёшь мне об этом забыть… своими участившимися визитами в мою башню, — ответил он на риторический вопрос Габриэля, после чего, первым прерывая зрительный контакт, обвёл скучающим взглядом кабинет. — Вот я и решил… проявить ответную любезность. А тут совсем ничего не изменилось со смерти отца.
— Потрясающе, — Габриэль выпрямился в кресле и скрестил руки на груди, выражение его лица отнюдь не соответствовало его словам. — Нет, серьёзно, это просто потрясающе…
— Я понял, не продолжай, — не слишком вежливо перебил его Бражник, выслушивать поток оскорблений, который Габриэль явно готовился вылить ему на голову, не слишком хотелось. — Я, вообще-то, к тебе по делу зашёл. Ты серьёзно решил устроить сыну полный террор?
— Подслушивал? — лицо Габриэля не предвещало ничего хорошего. — Как низко ты пал, Дамиен.
Бражник лишь невозмутимо пожал плечами и усмехнулся, встречая удивлённый и какой-то растерянный взгляд брата. Он понимал причину этой неуверенности, промелькнувшей на лице Габриэля, ведь тот использовал последний и самый верный способ вывести его из себя. Но не преуспел. Должно быть, впервые за долгие годы.
Это удивило и самого Бражника, но не настолько, чтобы выказать своё удивление, тем самым передавая преимущество Габриэлю в этой их маленькой и давно уже никому не нужной войне.
— Тебе ещё не надоело третировать сына? — снова поинтересовался Бражник, усмехаясь так некстати пришедшему воспоминанию о том, как Нурру обвиняет его самого в том же самом.
— А тебе-то что до этого? — глаза Габриэля зло сузились, видимо, он принял эту усмешку на свой счёт. — Это мой сын…
— О, так ты всё-таки сделал тест на отцовство? — глядя в побледневшее от ярости лицо брата, Бражник тут же пожалел о сказанном. Сегодня он совсем не собирался выводить Габриэля из себя, но от старых привычек не так-то легко избавиться.
Бражник уже собирался было позорно дезертировать, но Габриэль всё же справился с эмоциями.
— Что тебе нужно? — немного устало и совершенно равнодушно спросил он.
— У меня есть некоторая информация, которая тебя точно заинтересует, — стараясь не смотреть на брата, чтобы дать тому время вернуть относительное спокойствие не только в голос, но и в свои мысли, Бражник опустился на неудобный диван у стены.
— Чего ты хочешь взамен? — после минутного молчания уточнил Габриэль.
— Ты перестанешь третировать сына. Позволишь ему проводить свободное время вне дома и так, как он того пожелает. Отошлёшь эту гориллу, постоянно маячащую у него за спиной, обратно в её джунгли. И не станешь наказывать за этот маленький обман… вообще не подашь виду, что знаешь о том, что Адриан не был вчера на стадионе.
Маска спокойствия, с таким трудом собранная Габриэлем по кусочкам, вновь дала трещину, равнодушие сменилось удивлением. Однако, вопреки опасениям Бражника, он не стал требовать объяснений. Уткнувшись лбом в переплетённые пальцы рук, как часто делал в детстве, Габриэль надолго задумался.
Бражник не стал ему мешать, понимая, что сейчас его брат пытается просчитать ситуацию и возможные последствия. И от того, к каким выводам он придёт, зависит его ответ.
— Ты ведь понимаешь, что в первую очередь я забочусь о его безопасности? — наконец заговорил Габриэль, поднимая на брата колючий взгляд.
— Я тебя уверяю, в этом нет никакой необходимость, — Бражник действительно был уверен в своих словах. Как бы иронично это не звучало, но единственной опасностью, которая угрожала Адриану в этом рафинированном мирке, практически полностью лишённом серьёзной преступности, был сам Бражник.
Конечно, сбрасывать со счетов возвращение демиургов или банальный несчастный случай не стоило, но вряд ли излишняя опека Габриэля в данном случае как-то помогла бы Адриану, скорее уж наоборот. Да и сам Бражник вредить племяннику не собирался. Поиграть немного — да, но не более того.
— Хорошо, я дам Адриану возможность доказать, что он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать некоторые решения относительно своей жизни и отошлю горилл… Грегори, его зовут Грегори, — Габриэль недовольно взглянул на брата, поморщился и продолжил: — Я отзову Грегори и не стану поднимать вопрос касательно вчерашнего проступка Адриана.
— Значит, по рукам? — Бражник прекрасно понимал, что большего он вряд ли сможет добиться.
— Что за информация? — вопросом на вопрос ответил Габриэль.
— Твой сын и Кот Нуар — одно лицо, — не стал тянуть резину Бражник.
Габриэль даже не попытался скрыть своих эмоций, всего за несколько мгновений у него на лице отобразилась целая гамма чувств. Недоумение сменилось недоверием, потом он, должно быть, подумал о том, что Бражник не посмел бы лгать ему в таких делах. Недоверие вполне ожидаемо сменилось удивлением, которое резко перешло в шок, когда до Габриэля в полной мере дошло сказанное. А вот завершения Бражник предугадать не смог.
— И зачем ты мне это рассказал? — раздражение, отчётливо читающееся на лице и в голосе, и промелькнувшее в глазах разочарование.
Последнее Бражник сначала отнёс на счёт Адриана, но стоило ему совсем чуть-чуть заглянуть в мысли брата, он понял, что тот просто ожидал от него, Бражника, совсем другой информации.
— Не смей лезть ко мне в голову! — взъярился Габриэль, сам того не осознавая, выставляя слабое подобие ментального щита.
Бражник поднял руки в примирительном жесте и покинул негостеприимное сознание брата.
Он всегда подозревал, что Аксон выбирал себе подопечных по определённому принципу. Вероятнее всего, тот тоже почувствовал в Габриэле предрасположенность к ментальной магии. Как и во всех остальных своих воинах.
У Лисицы она точно была, как и у самого Бражника. Он полагал, что и Хранителя эта особенность не обошла стороной, ведь его квами, если верить Нурру, обладал способностью связываться с остальными. Если это не ментальная магия, тогда что?
— Зачем это ему? — Габриэль наконец взял себя в руки и разорвал повисшее молчание.
— Если ты имеешь в виду Аксона, то он тут совершенно ни при чём, — кратко ответил Бражник, он не был уверен, что правильно понял вопрос, да и вдаваться в подробности ему не особенно хотелось.
— Да ну? А кто же тогда сделал моего сына таким? — недоверие, промелькнувшее на лице брата, лишний раз показало Бражнику, что он понял всё верно.
Тяжело вздохнув, он потёр переносицу, пытаясь решить, что можно рассказать, а о чём лучше и не упоминать вовсе. Аксон никогда особенно не откровенничал с Габриэлем, это Бражник знал наверняка. Знал он и то, что Габриэлю было точно известно о существовании Нуара и ЛедиБаг, а также о некоторых особенностях их талисманов. Но на этом осведомлённость его брата в делах демиургов заканчивалась.
— Аксон был не единственным демиургом, которого занесло в наш маленький и уютненький… — Бражник почувствовал, как его губы самовольно искривляются в горькой усмешке, — мирок. Были и другие. Нуар — подопечный одного из них.
