— Эй, что такое, Дань?
Заметил, паскуда, как отношение изменилось. Даниил вперил в него злостный взгляд и пробурчал, пытаясь вместить в голос всю свою ненависть к этому человеку:
— Не твоё собачье дело.
Рома нахмурился. Не понравился ему такой ответ.
— Да что я опять не так сделал? — едва ли не простонал он.
Эта фраза стала своеобразным триггером. После неё накатили воспоминания. Словно опять в нос ударил зловонный запах. В ушах слышался скрип дверцы кабинки туалета.
Рома обернулся и сказал громко:
— Виталий, сюда!
Картинка в голове сменилась. Теперь перед ним высокий плечистый охранник Ромы снимает штаны, затем боксёры, быстро, уверенно, и у него приподнят. В голове что-то зазвенело.
Вторая рука сдалась в кулак. Тяжёлый вдох, побольше воздуха, а затем долгий выдох, после которого Даниил резко сократил расстояние между ними и попал кулаком точно в глаз. В две погибели сложился Ромка, схватился за глаз, но нога ударила ему в живот. Удар этот повалил его на землю.
Виталий живо заломал руки Даниилу и потащил его куда-то. Видно, они с Ромкой обговорили план на этот случай, и Виталий просто следовал этому плану.
Парень обернулся и заметил, как поднимался Рома. Тяжело, хватаясь за живот. Выглядит он сейчас, как подросток, которого избил старшеклассник. Тонкий, маленький, голубые глаза смотрят немного удивленно…
Даниил устало прикрыл глаза. Отдаться течению — лучший вариант. В конце концов убеждения его сводились к упрямому фатализму. Всё предопределено.
В машине он пытался не возникать. Сидел молча у окна, то и дело бросал взгляды на сидящего рядом с водителем Ромку. Видно было мало, даже выражения лица особо не уловить, но от этого меньше глядеть не стал. Усиленно Даниил размышлял, что с ним происходит, и почему он не может ненавидеть Рому, как делал это прежде. Простил он только Андрея, его вина была в стократ меньше, чем у этого насильника. Но при общении с другом он все равно чувствовал какую-то скованность. А тут Даня мог общаться спокойно с ним… если бы не принципы, если бы не установка, что Рома плохой.
Жить всё-таки сложно. Это единственный вывод к которому пришёл Даниил во время поездки.
Знакомый особняк замаячил перед глазами. Видеть его парень не был рад, но и других чувств не ощущал. Дом, как у всех, только немного побольше и понавороченее. Это открытие в очередной раз обескуражило его. Что происходит?
До комнаты его провёл Виталий. Ромка более с ним не разговаривал. В другой раз парень этому обрадовался, но сейчас ему хотелось услышать хоть какое-то слово, хоть даже его тупую шутку. Но и сам он не спешил заводить разговор. Этого он тоже не мог сделать.
В комнате он немного побил ногами дубовую крепкую кровать, из-за переполняющей его злости. Всё было жутко непонятно. Даже эта злость была обращена к себе, а не к Роме. Похоже, он просто свихнулся.
В голове что-то зажужало. Точно псих, окончательно решил для себя Даниил, когда заткнул уши пальцами и пожужал в такт своим мыслям. Прикольно.
— Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, — прокомментировал сию ситуацию Рома, непонятно как оказавшийся на пороге комнаты Дани.
В руках его была бутылка и два стакана, на лице сиял великолепный синяк. Но смотрел Даниил ему в глаза, голубые весёлые глаза.
Заметив этот нездоровый интерес к нему, Рома как-то сник и спросил вдруг серьёзно:
— Этот Гордеев тебя трогал?
— Стукнул пару раз по ребрам.
Эта забота разозлила Даниила. Явный собственник этот Ромка, не хочет, чтобы его игрушку лапал кто-то. Вспомнил, как парень грозился его на цепь посадить и нервно сглотнул.
— Ты меня достал, — поделился своими переживаниями с Даниилом парень, — Вроде добра хочешь, а ты бьешь. Вроде ничего не делаешь, а… ты смотрел на меня так, что я подумал…
Парень замялся. Быстро взглянул на растерянного таким поворотом сюжета Даниила и продолжил:
-…я подумал, что ты влюбился в меня, — и сам засмеялся, — Глупо, правда?
Даниил с облегчением признался себе, что глупо. В этом он точно был уверен. Никогда он не полюбит этого богатенького мальчика-одуванчика. Но помимо любви существует множество других форм отношений.
— Я тебя не люблю, — торжественно заявил Даниил и добавил, — Если тебе будет так спокойней.
— Я бы радовался, если бы ты меня любил. Но…
— Я тебя простил, — вдруг сказал Даниил.
Рома замолчал и посмотрел на него прямо в упор. Задержал на нем взгляд пронзительных голубых глаз и улыбнулся слабо.
Впрочем, Даниил тут же заметил:
— На самом деле, я не понял… простил, или нет… чувствую себя, как кисельная барышня, чёрт возьми, — хмыкнул он, — Но я в самом деле не разобрался.
Рома кивнул и все же заметил:
— И это уже что-то…
Они замолчали. Ненадолго, впрочем. Пытаясь сделать вид, что все нормально, Даниил выхватил бутылку из рук Ромы и сказал:
— Так мы пить будем? Давай стаканы, сейчас разолью…
Последующие события того вечера он помнил крайно смутно. Рома напился не меньше его, получил второй синяк на лице и проснулся наутро в одной с Даней кровати. Простыня была перемазана в крови, смазке и сперме. Однако боли в области поясницы и ниже чувствовали оба.
Даниил при одной мысли, что по пьяни мог лечь под Рому, а потом сам его оттрахать, становилось малость любопытно: как у него сил на такое хватило?
========== Глава 18. Растерянность ==========
Комментарий к Глава 18. Растерянность
Переписано всё. Извините, но я пошел не по тому пути, с того бы было тяжело свернуть на запланированный финал.
Раньше, когда ему было очень плохо, Даниил глушил это ощущение в литрах алкоголя и потом долго об этом не вспоминал. Больная голова не располагает к самокопанию и к копанию в своем прошлом в частности. Алкоголь напоминает тебе, что существует “здесь и сейчас” — и оно намного важнее всего и будущего, и прошлого.
Место действия — столовая, а точнее, половина стола, за которой разместились Даня с Ромой. Посерёдке её стояла гордо бутылка хорошего бурбона, уже наполовину пустая (или наполовину полная, зависит от вашего восприятия). Они сидели вдвоем — мучитель и его жертва — и на пару разделывались со стариной Джимом Бимом. Они были подготовлены к продолжению банкета, на замену опустевшему Джиму должен был прийти на помощь новехонькая бутылочка Дэниэлса.
Странное это было мероприятие. Даниил не улавливал реальность всего этого, считал это времяпровождение глупым сном. Хотя, этот парень и со своим отношением к одному человеку до сих пор не мог определиться. Менялось мнение о Роме со скоростью вертящегося на ветру флюгера, причем разброс был хороший — от относительного положительного до ледяного минуса и желания прирезать ночью в постели. Но сейчас он никак к этому не относился. Он вообще не относился к этой ситуации, был сам по себе, пил сам по себе, немного и немало.
Это была не его инициатива. Просто вечером на пороге его комнаты появился вечно спокойный и безучастный Виталий, повелел идти вслед за ним. Он и пошел. Привели его в хорошо ему известную столовую. Там за столом находился Рома, на столе стояла открытая бутылка бурбона, еще даже не начатая. Парень обернулся на шум и Даниил ясно увидел выражение глаз — лихорадочно блестящее, а за этим пьяным блеском была пустота. Страшно. Такое бывает с каждым хотя бы раз в жизни. После такого либо как-то выкарабкиваются, либо заканчивают жизнь самоубийством. Страшно. Даниил просто не смог уйти, осторожно присел рядом, чудом не наступив на валящуюся там бутыль. Но она выкатилась на свет, пустая, литровая бутыль, источник такого пьяного взгляда Ромы.
И теперь они пили вроде как вдвоём, на деле думая каждый о чем-то своём, не обращая внимания на соседа (или делая такой вид).
Даниил украдкой бросал взгляды на мелкого ростом, худощавого парня со встрепанными невзрачными русыми волосами и честно пытался определить своё отношение к нему. И это у него совсем не получалось. Ведь логично, что спас свою игрушку Ромка наверняка не из-за заботы о ней. Чувство собственности, соперничество, может, личная неприязнь — всё, что угодно, но никак не забота и уж тем более не любовь.
