И неожиданно я расплакалась сильно, аж взвыла. «– Почему так? –Почему со мной?»

Моя семья раньше была обычной, мама работала бухгалтером по образованию, была привлекательной, умной женщиной. А папа весело напевал всегда, и что–то ремонтировал. В то счастливое время моего детства у меня всегда была выстиранная одежда, свежеприготовленная еда в холодильнике.

И не было ежедневных маминых посиделок с подругой по рюмашке коньяку, а потом и самогонки.

Я часто задавала себе вопрос. Когда случился этот перелом? И не находила ответа. Может, в тот момент, когда папа впервые пришёл домой с новостью об увольнении? Или, когда маме пришлось заложить обручальные кольца? А может тогда, когда папа дальнобойщиком поехал в первый свой рейс, и из –за пьяной драки сел на 4 года. Я не знала. Но все что я знала сейчас, сидя на полу в пустой квартире, и уже такой чужой, что я самый несчастный человек, и хуже быть не может. Мне представить было сложно, что хуже может быть, и довольно скоро будет.

–Смотри на меня, дура малолетняя. –Как тебе пришла в голову такая глупость? –Ты вообще представляешь, что бы было с твоими родителями? Валик почти кричал.

Взглянув на его перекошенное лицо, я осознала, что не стоило ему открывать правду.

–Им все равно, – я отвела глаза в сторону.

Мой ответ, остался без внимания, потому что таким же рассерженным тоном Валентин продолжал.

– А, знаешь, я жду. –Жду сопливую историю. –Что тебя никто не понимает. –Жизнь – дерьмо. Он зло ухмыльнулся – Сколько тебе? –Шестнадцать? –Пятнадцать? –На вид не больше.  –Может стоит книжки там почитать, или в кружок бисероплетения сходить? –А еще лучше ремня попробовать.

"Нашёлся умник, проповедь читать о моей никчёмной жизни", непрошеные слезы снова напомнили о себе. К тому же боль от ушиба набирала новые обороты. Глубоко вздохнув, выпалила:

–Отстань, понял? – и решительно развернулась по направлению к остановке.

– Не отстану, пойдёшь со мной. –Или ты думаешь я сейчас уйду, а ты снова какую –то глупость выкинешь? –Малолетка, блин, – зло выругался он.

– Не отстанешь – буду кричать, – пригрозила я. По большому счету мне терять нечего.

Глаза у Валика стали непроницаемыми, и он приблизил своё лицо к моему.

–А теперь послушай внимательно меня. –Закричишь, и я тут же заявлю, что эта оборванка, – он ткнул мне пальцем в куртку, – у меня кошелёк стащила. –Понятно? –Как думаешь, кому поверят? – насмешливо отрезал он.

После этого взял меня за руку и почти потащил на стоянку. Здесь достал ключи и снял сигнализацию. Серебристый внедорожник мигнул голубыми фарами. Новый знакомый усадил меня на пассажирское сиденье, не забыв пристегнуть ремнём безопасности.

–Сиди тихо. –Мозгов у тебя как вижу совсем нет. –Шутить со мной не советую. – –Не будешь себя вести прилично, просто подъеду в ментовку и сдам как малолетнюю наркоманку. –Заявлю, что ты в состоянии передоза ввалилась в чужую квартиру.

–"Вот скотина", – пронеслось у в голове.

– Теперь рассказывай, – уже спокойно обратился ко мне Валик, выезжая со стоянки.

– Нечего рассказывать оборванке, – пожала плечами я.

–А я думаю, что есть, – пропустив мимо ушей мой сарказм, продолжал этот самодовольный спасатель чужих жизней. – Почему решила пойти на это? –И учти, я жду от тебя правды. –Будешь упрямиться, я найду способ повлиять на твоё решение быть со мной откровенной.

–Хорошо, – огрызнулась я. – Меня поставили на счётчик.

Брови у Валика поползли вверх, видимо он не ожидал такого поворота событий. Но мне на его реакцию было глубоко плевать, сам нарвался. –Хватит заливать. Какой у тебя счётчик может быть? Вон молоко еще не обсохло.

У меня пропало желание рассказывать, что–либо, бок просто разрывало от боли. Но выхода не было, и если это единственная возможность избавиться от него, что ж.

–Я учусь в не в совсем нормальной школе, в этом году меня перевели в интернат. –И оказалась должница местного авторитета. –Если я не расплачусь с ним, он отдаст меня своим дружкам. –По крайней мере, так он сказал, и я ему верю, – я устало закрыла глаза. – Надеюсь ты доволен моей правдой?

Я посмотрела на своего собеседника, по его лицу что–то понять было сложно. Мы ехали и можно было даже предположить, что он занят дорогой.

–А что родители? – хмуро поинтересовался мой собеседник.

–Папа в тюрьме, маме плевать, – я провела пальцем по стеклу авто.

–Понятно, – краем глаза я заметила, что он сильнее сжимает руль. –Если тебе не сложно, не могла бы ты мне рассказать про этого вашего авторитета?

–Это мальчик из нашей школы, он старше меня. –Слушай, а зачем это тебе? –Если переживаешь, что я снова сигану, то можешь быть спокоен я…

– Ты Макдональдс любишь? – он перебил меня, посмотрев в мою сторону серьёзным взглядом.

Видимо, моё оторопелое молчание он принял за согласие, и подъехал к ярко освещённому окошку. –Нам одну колу, кофе, бургер, две картошки…

Я с непониманием слушала его уверенный голос, делающий заказ, и воспоминания нахлынули на меня.

Если вам понравилось, поставьте лайк, спасибо!

Первые недели пребывания в новой школе были сложными. Сложно было привыкнуть практически ко всему. Жить в комнате, где 16 девочек без стеснения переодеваются, занимаются личными делами, постоянно обсуждают все и вся. Но тяжелее всего оказалось привыкнуть к развратности и безнравственности этих ребят, как стало понятно, уже с седьмого класса девочки имели отношения с мальчиками, и не столько дружеские, как сексуальные.

Почти у каждой из моего класса был парень, или точнее сказать сексуальный партнёр. Нормальным явлением было встретить зажимающиеся парочки на территории школы. Некоторые из старшеклассниц открыто ночевали в комнате парней. Тема секса в разговоре стояла наравне с выбором причёски. Девственность воспринималась как недостаток и признак непопулярности. Позже я осознала, что наличие парня, кроме популярности, давало защиту в мире брошенных всеми детьми.

Здесь круто было курить, пить пиво, целоваться у всех на виду. Для такой одиночки как я, это было сущим проклятьем. К моему стыду, у меня никогда не было парня, сначала из –за стеснительности, а потом, когда вся школа узнала о папе, мной начали пренебрегать. Какой парень захочет встречаться с такой девушкой? Конечно, находились те, у кого было такое желание, меня считали довольно привлекательной, несмотря на поношенную одежду и неброскую внешность, но они были очень далеки от моего идеала.

Единственный, кто отличался от подростковой массы и был особенным для меня – одноклассник Саша, весёлый, находчивый и умный. Я понимала, что наша дружба основывалась на близости обстоятельств. В его семье выпить предпочитал отец, и не раз ему приходилось из –за этого страдать. Мы делали вместе уроки, делили еду и забирали его младшую сестру из сада. Но романтическими эти отношения никак назвать нельзя. Мы были соседями, и друзьями по несчастью. Сейчас из –за перехода в мою новую горе – школу мы практически перестали общаться. Поначалу еще сталкивались во дворе, иногда созванивались. Но общение происходило все реже, я начала осознавать, что сама избегаю общения с ним, ведь мне стыдно было из –за своего нового статуса ученицы интерната.