– Надеюсь, вы понимаете, – зашелестел гравий, в такт ему ударялся о ладонь сложенный веер, – где и для чего вы находитесь, осознаете свои права и обязанности.

Вопрос не требовал ответа, и императрица продолжила, прохаживаясь перед участницами отбора:

– Попасть сюда – большая удача, но вы должны приложить вдвое больше усилий, чтобы остаться. Я решила взглянуть на вас прежде сына, чтобы исправить возможные ошибки отборочных комиссий графств. Красоты или происхождения мало, вы должны доказать, что достойны высокого статуса. Те, кого я сочту перспективными, позавтракают завтра с императором.

Алисия велела служанке принести стул и с комфортом устроилась посреди дорожки. Позади нее, словно стража, замерли леди Амальфина и барон Марлоу.

Девушки по-прежнему балансировали в неудобной позе: самовольно выпрямиться они не могли.

– Довольно! – смилостивилась императрица, когда ноги бедняжек начали дрожать от напряжения. – Настоящая леди способна не двигаться минутами. Теперь подходите по одной – пришло время знакомиться.

В рядах девушек наметилось замешательство. В итоге первой вышла Эрнестина Ласси – единственная герцогиня в сонме графинь, маркиз, баронесс и обычных леди. Она непринужденно склонилась в столь низком реверансе, что едва не подмела волосами песок. Затем выпрямилась и скромно потупила взор.

– Представьтесь, милочка, расскажите, что сочтете нужным, и пройдитесь отсюда… – Императрица ненадолго задумалась. – Вон до той клумбы. Косолапая невестка мне не нужна.

Кто бы сомневался, герцогиня ходила так, что не расплескала бы кувшин с водой на голове. Говорила она тоже только то, что от нее хотели услышать. Она-де счастлива оказаться здесь и надеется привлечь внимание его величества.

Пример герцогини подхватили остальные. Они наперебой пели, как грезили об императоре, сколько хорошего слышали о его матушке. Ефимии хотелось нарушить сладостный хор, но, следуя заготовленному плану, она тоже притворилась влюбленной соискательницей. Девушка не забыла подчеркнуть, что такой шанс выпадает раз в жизни, и ей, обычной леди, даже не приходилось о нем мечтать.

– Вы очень высокая.

Опять по выражению лица не поймешь, упрек это или комплимент.

– Я пошла в отца, ваше величество.

Опасная, скользкая тема, но в некоторых случаях лучше сказать правду.

– Женщине лучше быть ниже мужчины, однако вы неплохо бы смотрелись рядом с Варденом. Мой сын высокий, обычные партнерши ему по плечо.

Ефимия ушам своим не поверила. Ее только что выделили! Взгляды заклятых подруг по отбору прожигали спину. Если бы могли, они укоротили бы Ефимию на голову.

Императрица кивком головы отпустила девушку и занялась следующей. Пока все шло хорошо. Ее величество приятно удивило то, что не пришлось никого выбраковать.

– Надо же, – обратилась она к леди Амальфине, – умеют, когда захотят! Тут можно выбрать приличную невестку. А вы как считаете?

Фрейлина чиркнула взглядом по напряженным лицам и кивнула:

– Хорошие девушки, ваше величество.

– А вы как считаете, барон?

– На месте его величества я бы женился на всех сразу, – пошутил Марлоу.

– Тогда допустим всех, пусть готовятся к протокольному завтраку. Запомните, первое впечатление можно произвести лишь единожды, – напутствовала кандидаток императрица. – На вас станут смотреть, оценивать. Надеюсь, – строго добавила она, – танцевать все умеют?

– Да, ваше величество, – дружно ответили девушки.

Алисия холодно улыбнулась и вскользь обронила:

– Кому-то из вас со временем предстоит называть меня «матушкой». Возможно.

И все, ее величество, потеряв всякий интерес к участницам отбора, повернулась к ним спиной

Ефимия испытала легкое разочарование. Она готовилась терпеть вздорную старуху весь день, а та ограничилась от силы часом. Слишком легкое испытание! С другой стороны, встреча с императрицей – всего лишь разминка, впереди ждал бал и прочие испытания.

– Я себе его совсем другим представляла, – чуть слышно прошептала Мирабель.

Громче нельзя, в огромной, сияющей серебром столовой с важными ливрейными лакеями за спинками стульев непременно кто-то услышит. А если услышит, то порадуется: одной соперницей меньше. Неуважение к его величеству – весомое основание немедленно отправиться паковать вещи.

– Каким же?

Ефимия покосилась на императора, старательно не замечая другого мужчину, сидевшего по правую руку от Вардена. Получалось… Да ничего не получалось, по правде говоря. Ефимия остро ощущала его присутствие, злилась и смущалась одновременно. Пожалуй, впервые в жизни она ратовала за строгое соблюдение дворцового этикета. Как можно позволить какому-то графу занять почетное место рядом с монархом! С одной стороны мать, с другой – он. Спокойно ест, о чем-то беседует с герцогиней Ласси. Похоже, они давно знакомы. Если так, место императрицы уже занято: Ефимия не сомневалась, Ленар продвинет свою протеже. Не удержавшись, она мазнула взглядом по точеному профилю и сразу отвернулась.

– Эффи, ты так вилку сломаешь! – охнула Ми-рабель.

Девушка моргнула. Она не заметила, как стиснула пальцы. Улыбнувшись, Ефимия расслабила мышцы. На коже остались вмятины, в точности повторявшие узоры столового прибора.

– Нервничаю, – смущенно улыбнулась Ефимия.

Еще бы, не каждый день завтракаешь с тем, кого собираешься убить!

– Так что там с императором? – поспешила она вернуть беседу в безопасное русло. – Признавайся!

Участницы отбора в силу естественных причин разбились на группки. Ефимия оказалась в тройке с Мирабель и Элизабет. Обе ей нравились, поэтому в общении с ними она с легкостью перешла на «ты».

– Я полагала, он старше. Надеюсь, – кон-чики ушей Мирабель порозовели, – это не очень глупо?

Вместо ответа сидевшая по другую руку Элизабет ободряюще похлопала ее по плечу и взялась за Ефимию. Та едва не подавилась, когда дочь графа Экта лукаво заметила:

– Меня тревожит наша Эффи. Интересно, о чем или о ком она задумалась? Ест как птичка, вилки – ломает.

– Об императоре, конечно. В отличие от вас, я видела его только на гравюрах. Страшно до жути!

Как хорошо, что можно всегда прикрыться именем Вардена. И ведь чистая правда, будущее представление его величеству отзывалось дрожью в коленях.

– Ох, и мне так страшно! – подхватила Мирабель. – Что, если я опозорюсь? Он подойдет, заговорит, а у меня слова из головы вылетят. Куда мне до светских львиц! Я глупая, отец всегда повторял, что из достоинств – одно личико.

– Меньше об этом думай, – посоветовала Элизабет и отправила в рот очередной кусочек творожной запеканки с ягодами.

Из всей троицы только она держалась так, словно завтракает в семейном кругу, а не под перекрестным огнем глаз всего двора во главе с императрицей-матерью.

– Тебе-то хорошо, – накинулась на нее Мирабель, – тебе замуж ни капельки не хочется.

– Не хочется, – подтвердила Элизабет. – Зато отец спит и видит меня императрицей. Сами понимаете, происхождение накладывает некоторые обязательства.

Ефимия, помрачнев, отвернулась. Она знала. Ее обязательство – не появляться в аристократическом кругу.

Скорей бы все закончилось!

Взгляд сам собой вновь обратился к первому министру. Как высоко он вознесся! Обошел родню Вардена, задвинул на второй план тех же герцогов Парских. У него наверняка полно недоброжелателей, никто не удивился бы, если бы после вон той чашки кофе Ленар закашлялся и больше не встал. Мечты, мечты! Ничего с первым министром не случится.

Как же она боялась и одновременно желала его видеть! Ефимия не сумеет убить Ленара. Пора признаться в постыдной слабости и придумать другой план мести. Например, раздобыть компрометирующие графа документы и положить на стол императора. Для этого придется постараться, стать фавориткой отбора.

И тут он посмотрел на нее.

Ефимию обожгло холодом преисподней, стало трудно дышать. Гулко сглотнув, она склонилась над тарелкой, сделав вид, будто увлечена изысками местной кухни. Ленар все не отводил взгляда. Неужели что-то почувствовал?