– Ах, запрос?

Беру двумя пальцами эту бумажку и медленно рву ее на кусочки, а потом подбрасываю их вверх. Он молча наблюдает, как они плавно опускаются на пол, потом крутит пальцем у виска и исчезает в приемной, а я остаюсь с открытым ртом, растянутой лодыжкой, проваленным контрактом и уничтоженной самооценкой.

      Шах и мат!

Но осмысливаю я свою жизнь ровно пять минут. Дверь неожиданно распахивается, и в кабинет вплывает, распыляя удушливый аромат арабских духов, сестрица.

– Ты что в банке забыла? – сразу окрысиваюсь на неё я.

– Слушай, Ев, а что за красавчик сейчас выскочил из твоего кабинета?

Глаза Марианны искрят нездоровым блеском, накачанные гелем губы сложены в куриную гузку. Ее восторг неприятно царапает меня, что-то безумное закипает в груди. Хочется вцепиться ногтями в идеальную прическу и сделать из неё воронье гнездо. Даже страшно становится за свой порыв. Ух, с каким удовольствием я это провернула бы!

Черт! О чем я думаю? Мне нет никакого дела до этого… глазастого.

– Красавчик? – нарочито равнодушно уточняю у сестры. – Не заметила. Обычный мужик.

– Ну, уж нет! Вовсе необычный. Губы этого парня просто созданы для поцелуев, – Марианна закатывает от восхищения глаза.

– А твой жених знает, что ты на незнакомцев заглядываешься?

– У нас свободные отношения, – обиженно гнусавит сестрица и умильно хлопает глазками. – Ев, тут такое дело…

Она замолкает, но уже знаю, зачем она притащилась в кабинет. Всеми финансами банка управляю я и вчера видела, что лимит по карте Марианны исчерпан.

– Нет!

– Что, нет? – взвизгивает сестра. – Я ещё ничего не сказала.

– И не надо. Ты ко мне только за деньгами заглядываешь.

– Ну, Ев…

– Нет. До конца месяца ещё две недели, а ты умудрилась спустить несколько миллионов.

– А для чего тогда деньги нужны, если их не тратить? – запальчиво выкрикивает Марианна. – Имею право!

– Имеешь, не спорю. Займись делом, заработай, тогда и зарплату получишь.

– Издеваешься, да? Я все папе расскажу.

– Валяй! Достало все! – в сердцах бросаю на стол ручку, которую все ещё держу в пальцах.

– Папка выгонит тебя из банка, вот увидишь!

Марианна громко хлопает дверью. Я ещё долго слышу в приемной ее возмущённый голос и басок Ярослава, который пытается ее успокоить. Но мне все равно. Твёрдая почва уходит из-под ног со страшной силой, хоть к гадалке обращайся, но, увы, я не верю ни в гороскопы, ни в предсказания.

И почему все пытаются управлять мною? Почему такие неподдающиеся?

– Ева Сергеевна… – в кабинет заглядывает секретарь. – Вам звонили из полиции. Хотят взять показания.

– Потом. Все потом! – в голове свербит одна мысль: как заполучить Дениса. – Гони их, иначе я за себя не ручаюсь!

– Не могу, – шепчет Ярик и делает круглые глаза маслинами. – Они уже в приемной.

Растираю пальцами лицо, чтобы привести себя в порядок. И в этот момент рождается идея…

Глава 5

Совет друга – приглядеться к директрисе – в этот раз я выполняю.

Приглядываюсь.

Даже внимательно.

Ничего такая штучка, всего в меру: где надо, округло, а где надо, тонко. Есть за что подержаться.

Но ее серые глаза мечут молнии, от которых первым порывом хочется спрятаться, а вторым – по-звериному оскалиться и броситься в атаку. С губ леди срываются далеко не слова воспитанной девочки, и я тоже начинаю огрызаться. С такой пикировщицей, как эта Ева Сергеевна, договориться по-хорошему невозможно.

От подобных баб я стараюсь держаться подальше. Сразу чувствую себя нищебродом и жиголо. Мне бы кого попроще, попокладистей, такую милую домашнюю кошечку. Она будет варить борщи, встречать поцелуем с работы, а по воскресеньям устраивать званые обеды.

– Ты, бро, раскатал губу, – хмыкает Гошка, когда я рассказываю ему о своём впечатлении.       – Каждая милая кошечка мягко стелет, да жестко спать. Она со временем превращается в тигрицу, того и гляди в горло вцепится. А такую, как банкирша, сразу ломать через колено надо и розгами, розгами… Вмиг шелковой станет.

– Ага, сплю и вижу, как ее прутьями хлещу по пятой точке!

Говорю и замолкаю: настолько яркая картина перед глазами, что внутри начинает шевелиться желание. Только этого не хватало! Дергаю ногой.

– Зря не веришь, – обижается приятель, отворачивается к монитору и начинает что-то настраивать.

Наш пустой трёп далёк от жизни. Ни у Гошки, ни у меня нет долговременных связей.

– Не злись, бро! – говорю Гошке. – Эта банкирша совсем больная на голову! – Представляешь, запрос от полиции разорвала.

– Ого! И что делать будем?

Вздыхаю: хотел же договориться мирным путём. Не вышло. Что ж, раз выбора нет…

– Будем выпускать стрим.

Гошка помолчал, пожевал губами и махнул на кресло.

– Садись сюда.

Пристраиваюсь на стул перед камерой и чувствую, как потеют ладони, а по спине бежит капля пота. От волнения забыл и о чертовой ссуде, и о директрисе.

– Дэн, на тебе прямо лица нет! – шипит на меня Гошка. – Сядь ровно, не горбись. Тебя никто не видит.

Он задаёт мне вопросы, я отвечаю и постепенно успокаиваюсь. Говорю не столько о мошенничестве, сколько о жадности банка, который не желает пойти навстречу клиенту и заморозить ссуду до выяснения всех обстоятельств.

Краем глаза вижу на большом мониторе директрису – это приятель вставляет фрагменты записи, сделанной в кабинете. Для этой цели пришлось раскошелиться и купить шпионскую камеру, вделанную в пуговицу.

Неприступная дамочка то высокомерно что-то спрашивает у меня, то с искаженным лицом злится. А последний момент, когда она бросается на меня, чтобы отнять ключ, вообще страшен. Девушка выглядит сущей мегерой, амазонкой-воительницей, вот только защищает она деньги, а не человека.

– Вот оно, лицо современного банкира, – стебется Гошка. – Смотрите и любуйтесь!

Этими словами он заканчивает стрим. Я бросаюсь к экрану, справа движется лента комментариев. Зрители просто в бешенстве от увиденного, каждый высказывает своё мнение.

– И как результат? – спрашиваю у Гошки.

– Ну, реакция ожидаемая, но я старался быть беспристрастным, да и ты говорил ровным, замогильным тоном, практически без эмоций.

– Это хорошо?

– В данной ситуации – да. Представь, если соберётся толпа зрителей и пойдёт войной на банк.

– Войной? Я-я этого не хотел, – от волнения даже заикаюсь.

– Ну, не совсем. Охрана разгуляться не даст, но искать подстрекателей начнёт сразу. Быстро выйдет на меня.

– И что тогда?

– А леший знает! Могут дать штраф, а могут и в кутузку посадить за нарушение общественного порядка.

– Да ладно!

– Вот тебе и ладно! – Гошка хлопает меня по плечу. – Риск приносит результат, но не всегда положительный.

Остаюсь ночевать у друга. Мы всю ночь сидим у монитора, отслеживаем комментарии. Большинство подписчиков канала возмущены поступком директрисы, но нашлись и те, кто осудил меня.

Неприятно.

Когда раздаётся звонок в дверь, мы внутренне уже готовы к проблемам.

– Откроешь? – одними губами спрашиваю я.

Гошка на цыпочках подходит к двери и заглядывает в глазок. Потом смотрит на меня и качает головой:

– Это не полиция.

– Как узнал?

– Менты сразу ксиву показывают.

От нового звонка в дверь оба подпрыгиваем.

– Открывайте! – слова сопровождаются громким стуком. – Или мы ломаем замок.

Гошка смотрит то на меня отчаянным взглядом, то на несчастную створку, которая содрогается от бешеных ударов.

– Бро, балкон!

Мы, не сговариваясь и толкаясь локтями, выскакиваем туда, и замираем: земля далеко, пешеходы и машины кажутся с высоты седьмого этажа игрушечными.

– Гош, ты какую крышку гроба хочешь, открытую или закрытую? – смотрю на приятеля, у которого от шока глаза на лоб лезут.

– А есть разница?

– Конечно. Если прыгнем, превратимся в лепешку. Вид будет непрезентабельный. Похоронят в закрытом гробу.